Мао Дунь - Избранное

Подхваченная ураганом, я стремительно приближаюсь к пучине. Но я сделаю все, чтобы не погибнуть в этом черном омуте. Пусть их много, а я одна, но не вечно же так будет… Они приказали мне следить за К. и Пин. Но чем черт не шутит, может быть, именно с ними мне по пути?

30 ноября

Полдня ушло на поиски К. Столкнулась я с ним случайно, на одном из перекрестков, он как раз шел вверх по улице.

— Вот хорошо! Наконец-то я тебя встретила! — Я не скрывала своей радости.

К. достал платок, вытер пот с лица и только потом сказал:

— Давно не виделись, ты похудела… и вид у тебя измученный. Ты не больна? Погода скверная, легко простудиться.

— Нет, я здорова, только настроение отвратительное. — Я решила поговорить с ним начистоту. — Ты давно не работаешь в редакции? Я раза два заходила туда, но тебя не было. А от привратника ничего не добьешься.

— Гм… — К. снова начал вытирать пот, мне показалось, будто прошла целая вечность, прежде чем он отнял платок от лица и ответил: — Я не уходил из редакции. Правда… со здоровьем что-то неважно, пришлось взять отпуск.

— Я оставила тебе записку, хотела, чтобы ты зашел ко мне поговорить…

— Записки я не видел, — быстро ответил К. и в третий раз достал платок. Мне показалось это странным — видимо, он хотел скрыть от меня не совсем обычное выражение лица.

— Третьего дня и вчера заходила в клуб, но и там тебя не нашла. Я уж думала, ты «пропал без вести».

— Куда я денусь? — К. улыбнулся и медленно пошел вверх по улице. Увидев, что я иду за ним, он спросил: — Разве тебе не в противоположную сторону? Ох, как здесь круто!

— Я провожу тебя. И кое о чем расскажу. — Я по-прежнему была с ним откровенна, хотя чувствовала, что он пытается избежать разговора. К. нехотя кивнул, остановился и так же медленно пошел дальше, глядя прямо перед собой. Он едва сдерживал волнение. Но я ни на что не обращала внимания и рассказывала всю правду. — Мне удалось разыскать твоего арестованного приятеля. Я сразу узнала его…

— Ему грозит опасность? — прервал меня К. и остановился.

— Сейчас — не знаю. Думаю, что нет.

К. тяжело вздохнул и пошел дальше.

— Всю неделю я почти ежедневно виделась с ним, мы целые дни проводили вместе. Он просил передать привет тебе и Пин, поблагодарить вас, пожелать вам счастья и светлого будущего. Он надеется, что вы…

— Но ты только что сказала, — перебил меня К., — что ничего не знаешь о его судьбе. Как же вы могли все дни быть вместе? — К. остановился и в упор посмотрел на меня.

Чтобы не привлекать внимания прохожих, я увлекла его вперед и тихо сказала:

— Не горячись, выслушай до конца… Потом все изменилось, его перевели куда-то в другую тюрьму, и пока я не знаю, что с ним. Надеюсь, ему ничто не угрожает.

— После этого ты не виделась с ним?

— Что ты, я даже не знаю, где он находится.

К. снова остановился, недоверчиво посмотрел на меня и быстро пошел вперед. В несколько шагов он преодолел крутой подъем и остановился на площадке, откуда открывался вид на реку Цзялин.

Это был очень тихий район, здесь находились особняки иностранцев и важных лиц, прохожие почти не встречались. Лучшего места для нашей беседы и искать не надо было, но погода нам не благоприятствовала — небо было затянуто тучами, дул резкий, холодный ветер, каждую минуту мог начаться дождь.

— Где только я не искала тебя последние два дня! — Я стояла наискосок от К. и старалась говорить как можно спокойнее. — Хотела рассказать тебе о нем. Он просил меня об этом.

К. опустил голову.

— Значит, он пользуется определенной свободой? Вы могли встречаться и свободно разговаривать? Он там на привилегированном положении?

— Да, не они хотят извлечь из этого пользу. Встречаться с ним могла только я. Мне было поручено это дело. Нам здорово повезло!

— Ах, вот оно что!

— Он ни в чем не виноват и никакой вины за собой не признал. Так что его можно было бы взять на поруки. Ты не знаешь какого-нибудь влиятельного человека, который бы поручился за него?

К. ничего не ответил, бросил на меня быстрый взгляд и стал смотреть на плывшие по реке парусные лодки. Видно, он не принял моих слов всерьез и думал, что я прощупываю его. Что же, я сама в этом виновата.

— Ты не веришь мне, потому что знаешь, кто я. Но жизнь — сложная штука, а чужая душа — потемки. Помнишь, ты рассказывал, что у тебя был друг, с которым вы делили и радость и горе. Он расстался со своей любимой, но не возненавидел ее, а наоборот, не мог забыть. Что с ним сейчас — тебе известно. Но кто была та женщина, ты знаешь?

К. поднял голову, взглянул на меня и изумленно спросил:

— Неужели… ты?

Я быстро ответила:

— Ты не ошибся! И вот мы снова встретились. Но и на этот раз судьба была к нам беспощадна: он — арестант, я — надзиратель. Но мне хуже, чем ему: он лишился свободы, зато сохранил друзей. Я потеряла всех друзей, но ничего, кроме позора и угрызений совести, не приобрела! Окажись ты на моем месте — что бы ты делал? Изо дня в день угождать негодяям и извергам, жить среди коварных, подлых людей и вдруг встретить человека, который когда-то любил тебя и которому до сих пор ты дорога? Если ты поймешь мои чувства, то поймешь и все то, что я говорила.

К. притворился, будто слушает меня очень рассеянно, на самом же деле не пропускал ни единого слова. Потом он стал хмуриться все больше и больше, в глазах засверкали огоньки, и он взволнованно спросил:

— Что же ты решила?

— Решила? Ты спрашиваешь, что я решила? Тогда давай говорить начистоту.

К. улыбнулся:

— Что же, начинай…

— Ты неправильно ведешь себя! — рассердилась я. — Все, что я должна была сказать, я сказала, теперь давай обсудим реальные возможности.

— Какие возможности?

— Нечего притворяться, отвечай — согласен или нет?

— Ты извини, но не нужно торопиться… Да, кажется, пошел дождь. — Он провел рукой по лицу, потом поднял голову. — Не надо быть такой подозрительной. Я действительно не совсем понимаю…

— Не понимаешь, искренне я говорю или лгу — так, что ли?

— Ох, ты действительно… — К. слегка смутился. — Дело вовсе не в этом.

— Именно в этом! — Голос мой дрогнул, я едва сдерживала раздражение. — Ответь мне на один вопрос: кому Чжао ближе: мне или тебе?

К. растерянно улыбнулся и покачал головой.

— Ну что же, не отвечай, я за тебя отвечу. Он рассказал о тебе в последний момент, перед тем, как мы расстались. Почему он это сделал — незачем объяснять, ты и сам понимаешь. Но мне больно за Чжао. Человек даже под пытками не произнес ни слова. Он понял, что его прежняя возлюбленная не потеряла человеческого достоинства, и надеялся, что отныне они будут делать одно общее дело. И вот ты, его лучший друг, сейчас бормочешь что-то невнятное и всячески виляешь. Больше всего ты заботишься о собственном благополучии. Вы с ним друзья, черт побери, а разыскивать тебя, волноваться приходится одной мне!