Ги Мопассан - Избранные произведения в одном томе

Леон. Не знаю, мне было всего одиннадцать лет.

Г-жа де Роншар (переходя направо ). Ты невыносим! Смотри, я тебя высеку.

Леон (вставая, льстиво) . Ну хорошо, это в последний раз, честное слово! Обещаю не злить вас больше. Простите меня.

Г-жа де Роншар (делая вид, что уходит в среднюю дверь) . Нет!

Леон. Да!

Г-жа де Роншар (возвращаясь) . Нет! Если бы ты только дразнил меня, это еще не беда. Я умею защищаться. Но ты поступил неосторожно по отношению к сестре. А это посерьезней!

Леон, Неосторожно? Я?

Г-жа де Роншар (стукнув рукой по столику, стоящему направо) . Да. Эта свадьба устроена тобой.

Леон (стукнув рукой по столику, стоящему налево) . Верно. И я был прав! Я никогда не перестану говорить об этом.

Г-жа де Роншар (повторяя тот же жест) . А я никогда не устану повторять, что вовсе не такого жениха нужно было Жильберте!

Леон (повторяя тот же жест) . Кого же тогда нужно было Жильберте?

Г-жа де Роншар. Человека с положением, чиновника, врача, инженера.

Леон. Как бывает в театре?

Г-жа де Роншар. Так бывает и в жизни. И прежде всего — не красавца.

Леон. Так вы это ставите в вину Жану? Ах, тетя, какая нелепость, хотя в свете то и дело слышишь об этом. Мужчина не должен быть красивым! Что же, он должен быть уродом?

Г-жа де Роншар (садясь на табурет перед столом) . Мой муж был красив, даже великолепен, настоящий гвардеец! Но я знаю, во что мне это обошлось.

Леон. Будь он уродом, ему это обошлось бы дороже. (Прерывая г-жу де Роншар, готовую выйти из себя.) К тому же Жан не красавец — он просто хорош собой. Он не фат, он прост. У него талант, растущий с каждым днем. Он несомненно попадет в академию. Ведь вам доставит удовольствие, когда он станет академиком? Это будет почище вашего инженера. Впрочем, все женщины, кроме вас, находят его очаровательным.

Г-жа де Роншар. Это-то я и ставлю ему в вину. Он слишком интересен. Он написал уже портреты многих женщин. И будет еще писать их. Женщины будут оставаться наедине с ним, в мастерской, целыми часами… А мы знаем, что происходит в мастерских!

Леон. Вы там бывали, тетя?

Г-жа де Роншар (уязвленная) . О! (Спохватившись.) Ах, да, один раз, у Ораса Берне [595].

Леон. У баталиста!

Г-жа де Роншар. Наконец, я утверждаю, что все эти художники — неподходящий народ для судейской семьи, вроде нашей. Это приводит к катастрофе. Разве можно быть хорошим мужем, когда вокруг тьма женщин, которые только и делают, что раздеваются и одеваются! Клиентки, натурщицы… (Подчеркнуто.) В особенности натурщицы… (Встает.)

Леон молчит.

Я сказала: натурщицы, Леон.

Леон. Отлично слышу, тетя. Это тонкий и деликатный намек на биографию Жана. Ну так что ж! Одна из его натурщиц была его любовницей. Он любил ее три года, очень искренне любил…

Г-жа де Роншар. Как можно любить таких женщин!

Леон. Всякую женщину можно любить, тетя, а эта красавица заслуживала любви больше, чем кто-либо.

Г-жа де Роншар. Разве это достоинство для натурщицы — быть красивой! Это — ее ремесло.

Леон. Ремесло ремеслом, а красота — все-таки красота. Но она была не только красива, она была исключительно любящей, доброй и преданной…

Г-жа де Роншар. Тогда не надо было ее бросать!

Леон. Как, это вы говорите такие вещи? А ведь вы так цените общественное мнение! (Скрестив руки.) Значит, вы за свободную любовь, тетя?

Г-жа де Роншар. Какая гадость!

Леон (серьезно) . Нет! С Жаном случилось то же, что и с многими другими. Встречают девятнадцатилетнюю девочку, влюбляются… живут с нею (спохватившись) …вступают в связь, которая длится год, два, три — столько же, сколько длится аренда по желанию квартиранта. Потом наступает разрыв, иногда бурный, иногда спокойный, но редко мирный… А дальше люди расходятся в разные стороны… В общем, это вечно повторяется в жизни, и оттого это банально… Но история Жана стоит особняком: женщина оказалась поистине замечательная.

Г-жа де Роншар. О! О! Замечательная? Мадмуазель… (Запнувшись.) Как, собственно, зовут эту девицу? Я забыла. Мадмуазель… Мюз… Мюз…

Леон. Мюзотта, тетя. Крошка Мюзотта…

Г-жа де Роншар. Мюзетта [596]? Фу! Как это старо! Латинский квартал, жизнь богемы… (С презрением.) Мюзетта!

Леон. Да не Мюзетта, а Мюзотта. Через о… Мюзоттой ее прозвали за хорошенькую мордочку [597].

Вы понимаете? Мюзотта — этим все сказано.

Г-жа де Роншар (с презрением) . Да… Мюзетта конца века, это еще хуже… Но Мюзотта — это ведь не имя!

Леон. Это только прозвище, тетя, прозвище натурщицы… Ее настоящее имя — Анриетта Левек.

Г-жа де Роншар (уязвленно) . Левек?..

Леон. Ну да, Левек [598]!

Именно так, и я тут ни при чем. Так вот, Анриетта Левек, или Мюзотта, если это вам больше нравится, за все время связи не только была верна Жану, боготворила его, окружала его нежной заботой, но и в момент разрыва обнаружила величие души!.. Она согласилась на все, без упреков, без обвинений… Она поняла, бедняжка, что пришел конец, безусловный конец… Своим женским инстинктом она почувствовала, насколько любовь Жана к моей сестре была серьезной и глубокой. Она подчинилась, исчезла и даже не без сопротивления согласилась на то, чтобы Жан ее обеспечил. И хорошо сделала, что согласилась, потому что скорее убила бы себя, чем стала… (запнувшись, продолжает с почтительностью к тетке) куртизанкой! В этом я уверен!

Г-жа де Роншар, И с тех пор Жан ее не видел?

Леон. Ни разу. Вот уже месяцев восемь. Ему хотелось узнать, что с ней, и он поручил мне заняться этим. Но я не мог ее разыскать. Я ничего не узнал о ней, с таким тактом и благородством ушла она с его пути. (Меняя тон.) Однако зачем я повторяю все это? Вы это знаете не хуже моего, ведь я вам двадцать раз рассказывал.

Г-жа де Роншар. Это настолько неправдоподобно, что я и в двадцатый раз верю не больше, чем в первый.

Леон. Однако это правда.

Г-жа де Роншар. А если это правда, то ты нехорошо поступил, помогая разрыву Жана с такой… замечательной женщиной.

Леон. Нет, тетя, я исполнил свой долг. Вы меня иногда называете ветрогоном и часто бываете правы. Но вы знаете также, что я могу быть серьезным, когда нужно. Если бы эта трехлетняя связь затянулась, Жан загубил бы свою жизнь.

Г-жа де Роншар. А нам-то какое дело?