Роже Бюсси-Рабютен - Любовная история галлов

«Как! Слезы осушив, утешиться в печали……. — Этот сонет отсутствует как в «Сочинениях» Бенсерада (Р., 1697), так и в других поэтических сборниках XVII в.

Шевалье прозвал поклонников Арделизы «филистимлянами» и говорил, что Самилькар, за неимением ума, победил их всех своей ослиной челюстью. — Марсийяк обладал массивным подбородком, что и легло в основу сравнения. Согласно Библии, Самсон однажды победил филистимлян, используя в качестве оружия ослиную челюсть (см.: Суд. 15: 15–16). Об уме и прочих «достоинствах» Марсийяка весьма нелестно отзывается также Сен-Симон: «Господин де Ларошфуко был на удивление ограничен и невежествен, резок и груб <���…>. Его невыдающееся лицо ничего не обещало и не могло никого обмануть <���…>. Если всю свою жизнь он пользовался милостью короля, то это должно было ему стоить немалого, имей он хоть какое-то чувство независимости. Никогда еще до него лакейская служба не исполнялась с таким усердием и подобострастием, можно даже сказать с раболепством, и чрезвычайно сложно понять, как он хотя бы секунду мог выносить такое положение на протяжении более чем сорока лет…» (Saint-Simon 1983–1988/3: 453, 455–456).

Вместе со своим отцом, маршалом, он командовал полком галльской гвардии. — У маршала де Грамона была престижная должность полковника французской гвардии (maitre de camp du regiment des gardes françaises), которую он мог передать по наследству своему сыну, графу де Гишу. Однако последний, будучи приобщен к отцовской должности как официальный преемник, потерял на нее право из-за предосудительного поведения.

…фламандца верный друг… — После поражения во Фронде принц де Конде нашел убежище во Фландрии, то есть на испанской территории.

Королевский сад. — Имеется в виду Тюильри.

…по дороге потерял записку… — Тема потерянного письма весьма распространена в романах ХVII в. Наиболее известный эпизод с потерянным письмом фигурирует в «Принцессе Клевской» Мари-Мадлен де Лафайет (ч. II). См.: Лафайет 2007: 258–262 и далее.

…последовал за Теодатом в Лион. — 26 октября 1658 г. Людовик XIV вместе со всем двором отправился в Лион — под предлогом женитьбы короля на Маргарите-Иоланде Савойской (1635–1663), дочери Виктора Амедея I, герцога Савойского, и Кристины Французской. На самом деле «савойский брак» был отвлекающим маневром: тем самым кардинал Мазарини лишь хотел побудить испанского короля Филиппа IV заключить с Францией мир и отдать в жены Людовику XIV свою дочь Марию-Терезу. Хитрость первого министра удалась: Испания немедленно завязала переговоры. Принцесса Савойская вышла замуж (в 1660 г.) за Рануччо II Фарнезе, герцога Пармского. Двор пробыл в Лионе до начала января 1659 г.; там разгорелась сильная страсть Людовика XIV к Марии Манчини, племяннице кардинала Мазарини.

…Арделиза… собралась на воды. — Ездить на воды вошло во Франции в моду в XVII в. Вспомним, что и мушкетеры у Александра Дюма-отца, отправляясь в Англию за подвесками, сослались на то, что сопровождают Атоса на воды в Форж. Главными минеральными курортами были в то время Форж, Ахен (Экс-ла-Шапель) и Бурбон-л’Аршамбо.

…по Бурбонской дороге. — По свидетельству Великой Мадемуазель, на самом деле госпожа д’Олонн отправилась на воды в Форж. В конце июля 1658 г. мадемуазель де Монпансье застала там «маршальшу де Ла Ферте. Туда же приехала мадам д’Олонн, а также госпожа де Фёкьер де Сален, мадемуазель Корнюэль и множество других парижских дам» (Montpensier 1858–1868/3: 261–262).

…она рекомендовала хранить верность любовнику. — В «Любовной истории Франции» в этом месте следует длинная речь мадемуазель Корнюэль. Сложно сказать, был ли этот фрагмент добавлен позже или, наоборот, удален издателем из оригинальной версии романа. См. этот монолог в наст. изд. на с. 104-107.

…уговорил Лисидаса… поухаживать… за Арделизой… — Интриги графа де Гиша, пытавшегося свести герцога Анжуйского с госпожой д’Олонн, были всем хорошо известны. По воспоминаниям мадемуазель де Монпансье, во время пребывания двора в Лионе король подтрунивал над своим братом: «По возвращении в Париж вы, значит, будете ухаживать за госпожой д’Олонн? Граф де Гиш ей это уже обещал, судя по новостям из столицы» (Montpensier 1858–1868/3: 353).

…когда двор возвратился в Париж… — Король и двор выехали из Лиона 13 января 1659 г.

…неприязнь придирчивой ллатери… — По свидетельству Великой Мадемуазель, Анна Австрийская, сильно невзлюбившая графа де Гиша, обращала внимание младшего сына, герцога Анжуйского, на то, что его фаворит не выказывает ей должного уважения, и в конце концов даже запретила Филиппу оставаться с Гишем наедине. Запрет неоднократно нарушался (Филипп тайком виделся со своим любимцем), что вызывало у королевы сильное недовольство (Montpensier 1858–1868/3: 267).

Наконец наступил час, которого я ждал с таким нетерпением… — Эпизод первого свидания Тримале и Арделизы заимствован из «Сатирикона» Петрония (см.: Петроний Арбитр. Сатирикон. СХХVII — СХХVIII; см. также: Там же. CXXIX — СХХХII. Цитаты из Петрония даны в пер. под ред. Б.И. Ярхо, с исправлениями). Энколпий под именем Полиэна соблазняет Киркею, забыв ради нее даже своего возлюбленного «братца» Гитона. Встретившись в платановой роще, Киркея и псевдо-Полиэн предаются любовным ласкам, однако внезапно тот лишается мужской силы. Киркея негодует. «Разве поцелуи мои так противны? Или мужество твое ослабло от поста? Или, может быть, от неряшливости подмышки мои пахнут потом?» — спрашивает она. Устыдившись, Энколпий отвечает, что опоен отравой. Тогда Киркея вопрошает служанку о своей красоте: «Хрисида, скажи мне, но только правду: неужели я так уж противна? Не причесана, что ли? Или, быть может, какой-нибудь природный изъян портит мою красоту? Только не обманывай госпожу свою». Потом она смотрится в зеркало, «испытывая перед ним все ужимки, которые обычны у любящих во время нежных забав», отряхивает платье, измявшееся на земле, и поспешно уходит в храм Венеры. Следующую неудачу Энколпий испытывает уже не с Киркеей, а с Гитоном. «Поверь мне, братец, — говорит он, — я сам не считаю, не чувствую себя мужчиной. Похоронена часть моего тела, некогда уподоблявшая меня Ахиллу». Далее Киркея пишет письмо своему неудачливому любовнику, которое в точности повторяет письмо Арделизы (удовольствие от воображения, шуточки по поводу бессилия Энколпия, необходимость три дня воздержаться от любовной игры с Гитоном). Подобно Тримале, Энколпий отвечает, что ему не хватило возможностей, а не воли, «готовый к бою», он «оказался без меча» и, может быть, «душевный порыв опередил медлительное тело». Несмотря на диету, воздержание и даже на усилия старой колдуньи, которая пытается избавить его от злых чар, Энколпий и во второй раз оставляет Киркею неудовлетворенной. В отчаянии он хочет казнить виновника своих бед, но тот «сморщился весь и убежал чуть ли не в чрево». За отсутствием продолжения мы не знаем, чем кончилась история Киркеи и Энколпия. Бюсси дает ей свою концовку. Близость к античному образцу свидетельствует, что «Любовная история галлов» является произведением в первую очередь художественным, а не историческим. С другой стороны, параллель между графом де Гишем и Энколпием возникает в романе не без оснований. Сент-Эвремон прославляет Нинон де Ланкло за способность вызывать к жизни слабосильных влюбленных, и, в частности, де Гиша, «симпатичного малого, к которому Венера была редко благосклонна» (Saint-Evremond 1968/2: 256). У Ванеля в похожую ситуацию попадает герцог де Немур (см.: Vanel 1694/2: 265).