Шарлотта Бронте - Джен Эйр - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Шарлотта Бронте - Джен Эйр - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Джен Эйр - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Шарлотта Бронте
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Шарлотта Бронте - Джен Эйр - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Джен Эйр - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Шарлотта Бронте, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В поисках лучшей доли Джен Эйр, сирота, страдающая от притеснений родственников и школьных наставников, становится гувернанткой и начинает новую счастливую жизнь в Торнфилде. Спустя некоторое время Джен начинает понимать, что Рочестер, хозяин Торнфилда, скрывает от нее какую-то тайну.

Джен Эйр - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Джен Эйр - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Шарлотта Бронте

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

At first, being little accustomed to learn by heart, the lessons appeared to me both long and difficult; the frequent change from task to task, too, bewildered me; and I was glad when, about three o'clock in the afternoon, Miss Smith put into my hands a border of muslin two yards long, together with needle, thimble, &c., and sent me to sit in a quiet corner of the schoolroom, with directions to hem the same.	Так как я не привыкла учить наизусть, то сначала уроки казались мне бесконечно длинными и трудными; частая смена предметов также сбивала меня с толку, и я была рада, когда наконец, около трех часов, мисс Смит дала мне полоску кисеи в два ряда длиной, иголку, наперсток и сказала, чтобы я села в уголке классной комнаты и подрубила кисею.
At that hour most of the others were sewing likewise; but one class still stood round Miss Scatcherd's chair reading, and as all was quiet, the subject of their lessons could be heard, together with the manner in which each girl acquitted herself, and the animadversions or commendations of Miss Scatcherd on the performance.	В этот час большинство девочек занималось рукоделием, лишь один класс стоял вокруг мисс Скетчерд; девочки читали, в комнате царила тишина. Я с интересом прислушивалась к чтению, замечая про себя, как отвечает та или другая девочка и что говорит ей мисс Скетчерд -бранит или хвалит ее.
It was English history: among the readers I observed my acquaintance of the verandah: at the commencement of the lesson, her place had been at the top of the class, but for some error of pronunciation, or some inattention to stops, she was suddenly sent to the very bottom.	Это был урок английской истории; среди читавших я заметила и мою знакомую: в начале урока она занимала среди учениц первое место, но за какую-то ошибку в произношении или за невнимание ее вдруг отправили на последнее место.
Even in that obscure position, Miss Scatcherd continued to make her an object of constant notice: she was continually addressing to her such phrases as the following:-	Однако даже и тут мисс Скетчерд не оставляла ее в покое, она то и дело обращалась к ней с замечаниями!
"Burns" (such it seems was her name: the girls here were all called by their surnames, as boys are elsewhere),	- Бернс (видимо, это была ее фамилия; здесь всех девочек звали по фамилии, как принято звать мальчиков-школьников), Бернс, опять ты ставишь ноги боком; выверни носки наружу немедленно!
"Burns, you are standing on the side of your shoe; turn your toes out immediately."	- Бернс, опять ты выставляешь вперед подбородок!
"Burns, you poke your chin most unpleasantly; draw it in."	- Бернс, я требую, чтобы ты держала голову прямо.
"Burns, I insist on your holding your head up; I will not have you before me in that attitude," &c. &c.	Я не позволю тебе стоять передо мной в такой позе! - и так далее, и так далее.
A chapter having been read through twice, the books were closed and the girls examined.	После того как глава была дважды прочитана, учительница приказала закрыть книги и начала спрашивать.
The lesson had comprised part of the reign of Charles I., and there were sundry questions about tonnage and poundage and ship-money, which most of them appeared unable to answer; still, every little difficulty was solved instantly when it reached Burns: her memory seemed to have retained the substance of the whole lesson, and she was ready with answers on every point.	Речь шла о царствовании Карла I, и то и дело возникали вопросы о тоннаже, о пошлине, о так называемых таможенных правилах, о "корабельных деньгах", причем большинство учениц затруднялось ответом; однако когда учительница обращалась к Бернс, для той будто не существовало никаких трудностей: ее память, видимо, легко удерживала самую суть урока, и у нее был готов ответ на каждый вопрос.

I kept expecting that Miss Scatcherd would praise her attention; but, instead of that, she suddenly cried out-	Я ждала, что мисс Скетчерд похвалит ее за внимание, но вместо этого учительница вдруг крикнула:
"You dirty, disagreeable girl! you have never cleaned your nails this morning!"	- Грязная, противная девчонка! Ты сегодня утром даже ногтей не вычистила!
Burns made no answer: I wondered at her silence.	Бернс, к моему удивлению, ничего не ответила.
"Why," thought I, "does she not explain that she could neither clean her nails nor wash her face, as the water was frozen?"	"Отчего, - думала я, - она не объяснит, что не могла ни умыться, ни вычистить ногти, так как вода замерзла?"
My attention was now called off by Miss Smith desiring me to hold a skein of thread: while she was winding it, she talked to me from time to time, asking whether I had ever been at school before, whether I could mark, stitch, knit, &c.; till she dismissed me, I could not pursue my observations on Miss Scatcherd's movements.	Однако мое внимание было отвлечено мисс Смит, которая попросила меня подержать ей моток ниток. Разматывая их, она время от времени задавала мне вопросы: училась ли я до этого в школе, умею ли я метить, вышивать, вязать и так далее.
When I returned to my seat, that lady was just delivering an order of which I did not catch the import; but Burns immediately left the class, and going into the small inner room where the books were kept, returned in half a minute, carrying in her hand a bundle of twigs tied together at one end.	Пока она не отпускала меня, я была лишена возможности наблюдать за мисс Скетчерд; когда же я, наконец, вернулась на свое место, учительница только что отдала какое-то приказание, смысла которого я не уловила, - и Бернс немедленно вышла из класса и направилась в чуланчик, где хранились книги и откуда она вышла через полминуты, держа с руках пучок розог.
This ominous tool she presented to Miss Scatcherd with a respectful curtesy; then she quietly, and without being told, unloosed her pinafore, and the teacher instantly and sharply inflicted on her neck a dozen strokes with the bunch of twigs.	Это орудие наказания она с почтительным книксеном протянула мисс Скетчерд, затем спокойно, не ожидая приказаний, сняла фартук, и учительница несколько раз пребольно ударила ее розгами по обнаженной шее.
Not a tear rose to Burns' eye; and, while I paused from my sewing, because my fingers quivered at this spectacle with a sentiment of unavailing and impotent anger, not a feature of her pensive face altered its ordinary expression.	На глазах Бернс не появилось ни одной слезинки, и хотя я при виде этого зрелища вынуждена была отложить шитье, так как пальцы у меня дрожали от чувства беспомощного и горького гнева, ее лицо сохраняло обычное выражение кроткой задумчивости.
"Hardened girl!" exclaimed Miss Scatcherd; "nothing can correct you of your slatternly habits: carry the rod away."	- Упрямая девчонка! - воскликнула мисс Скетчерд. - Видно, тебя ничем не исправишь! Неряха! Унеси розги!
Burns obeyed: I looked at her narrowly as she emerged from the book-closet; she was just putting back her handkerchief into her pocket, and the trace of a tear glistened on her thin cheek.	Бернс послушно выполнила приказание. Когда она снова вышла из чулана, я пристально посмотрела на нее: она прятала в карман носовой платок, и на ее худой щечке виднелся след стертой слезы.

The play-hour in the evening I thought the pleasantest fraction of the day at Lowood: the bit of bread, the draught of coffee swallowed at five o'clock had revived vitality, if it had not satisfied hunger: the long restraint of the day was slackened; the schoolroom felt warmer than in the morning-its fires being allowed to burn a little more brightly, to supply, in some measure, the place of candles, not yet introduced: the ruddy gloaming, the licensed uproar, the confusion of many voices gave one a welcome sense of liberty.	Под вечер наступил час игр. Впоследствии он казался мне самым приятным временем в Ловуде. Кусочек хлеба и кружка кофе, которые мы получали в пять часов, если не насыщали нас, то все же подкрепляли наши силы; напряжение длинного учебного дня ослабевало; в школьной комнате было теплее, чем утром, - камины горели немного ярче, так как должны были заменять еще не зажженные свечи; отблески багрового пламени, непринужденная резвость и смешанный гул многих голосов давали ощущение желанной свободы.
On the evening of the day on which I had seen Miss Scatcherd flog her pupil, Burns, I wandered as usual among the forms and tables and laughing groups without a companion, yet not feeling lonely: when I passed the windows, I now and then lifted a blind, and looked out; it snowed fast, a drift was already forming against the lower panes; putting my ear close to the window, I could distinguish from the gleeful tumult within, the disconsolate moan of the wind outside.	Вечером того дня, когда мисс Скетчерд наказала розгами свою ученицу Бернс, я бродила между партами, столами и группами смеющихся девушек, как обычно, без подруги, но не чувствуя одиночества. Проходя мимо окон, я время от времени приподнимала шторы и выглядывала наружу: падал густой снег, и на нижних звеньях окон уже намело целые сугробы; прижав ухо к стеклу, я могла различить сквозь веселый шум в комнате безутешные завывания ветра в саду.
Probably, if I had lately left a good home and kind parents, this would have been the hour when I should most keenly have regretted the separation; that wind would then have saddened my heart; this obscure chaos would have disturbed my peace! as it was, I derived from both a strange excitement, and reckless and feverish, I wished the wind to howl more wildly, the gloom to deepen to darkness, and the confusion to rise to clamour.	Если бы я оставила позади уютный семейный очаг и ласковых родителей, я, вероятно, в этот час особенно остро ощущала бы разлуку; вероятно, ветер родил бы печаль в моем сердце, а хаотический шум смущал бы мой душевный мир. Теперь же мною овладело лихорадочное возбуждение: мне хотелось, чтобы ветер выл еще громче, чтобы сумерки скорее превратились в густой мрак, а окружающий беспорядок - в открытое неповиновение.
Jumping over forms, and creeping under tables, I made my way to one of the fire-places; there, kneeling by the high wire fender, I found Burns, absorbed, silent, abstracted from all round her by the companionship of a book, which she read by the dim glare of the embers.	Перепрыгивая через скамьи и проползая под столами, я добралась до одного из каминов; там я увидела Бернс, она стояла на коленях возле высокой каминной решетки, молча, не замечая ничего, что происходит вокруг, погруженная в книгу, которую она читала при тусклом свете углей.
"Is it still 'Rasselas'?" I asked, coming behind her.	- Это все еще "Расселас"? - спросила я, остановившись подле нее.
"Yes," she said, "and I have just finished it."	- Да, - сказала она, - я сейчас кончаю.
And in five minutes more she shut it up.	Через пять минут она захлопнула книгу.
I was glad of this.	Я обрадовалась.
"Now," thought I, "I can perhaps get her to talk." I sat down by her on the floor.	"Теперь, - подумала я, - мне, может быть, удастся вызвать ее на разговор"; и я опустилась рядом с ней на пол.
"What is your name besides Burns?"	- Как тебя зовут?
"Helen."	- Элен.