Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Виктор Гюго, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.
Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Виктор Гюго
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| Is there not in every human soul, was there not in the soul of Jean Valjean in particular, a first spark, a divine element, incorruptible in this world, immortal in the other, which good can develop, fan, ignite, and make to glow with splendor, and which evil can never wholly extinguish? | Нет ли в душе любого человека, в частности не было ли в душе Жана Вальжана той первоначальной искры, той божественной основы, которая не подвержена тлению в этом мире и бессмертна в мире ином и которую добро может развить, разжечь, воспламенить и превратить в лучезарное сияние, а зло никогда не может погасить до конца? |
| Grave and obscure questions, to the last of which every physiologist would probably have responded no, and that without hesitation, had he beheld at Toulon, during the hours of repose, which were for Jean Valjean hours of reverie, this gloomy galley-slave, seated with folded arms upon the bar of some capstan, with the end of his chain thrust into his pocket to prevent its dragging, serious, silent, and thoughtful, a pariah of the laws which regarded the man with wrath, condemned by civilization, and regarding heaven with severity. | Это важные и неизученные вопросы, причем на последний из них любой физиолог, по всей вероятности, без колебаний ответил бы нет, если бы увидел в Тулоне Жана Вальжана, когда тот, в часы отдыха - часы его размышлений, - сунув в карман конец цепи, чтобы он не волочился, и скрестив руки, сидел у судового ворота, мрачный, серьезный, молчаливый, задумчивый -пария закона, гневно взиравший на человека, отверженец цивилизации, сурово взиравший на небо. |
| Certainly,-and we make no attempt to dissimulate the fact,-the observing physiologist would have beheld an irremediable misery; he would, perchance, have pitied this sick man, of the law's making; but he would not have even essayed any treatment; he would have turned aside his gaze from the caverns of which he would have caught a glimpse within this soul, and, like Dante at the portals of hell, he would have effaced from this existence the word which the finger of God has, nevertheless, inscribed upon the brow of every man,-hope. | Да, несомненно, - и мы вовсе не собираемся скрывать это, наблюдатель-физиолог усмотрел бы здесь неисцелимый недуг, он, возможно, пожалел бы этого больного, искалеченного по милости закона, но не сделал бы ни малейшей попытки его лечить; он отвратил бы свой взгляд от бездн, зияющих в этой душе, и, как Данте со врат ада, стер бы с этого существования слово, которое перст божий начертал на челе каждого человека, -слово надежда. |
| Was this state of his soul, which we have attempted to analyze, as perfectly clear to Jean Valjean as we have tried to render it for those who read us? | Понимал ли сам Жан Вальжан свое душевное состояние, в котором мы только что попытались разобраться, с той ясностью, с какой, быть может, представляет его себе читатель этой книги после наших разъяснений? |
| Did Jean Valjean distinctly perceive, after their formation, and had he seen distinctly during the process of their formation, all the elements of which his moral misery was composed? | Вполне ли отчетливо различал Жан Вальжан те элементы, из которых слагался его нравственный недуг, по мере их возникновения и формирования? |
| Had this rough and unlettered man gathered a perfectly clear perception of the succession of ideas through which he had, by degrees, mounted and descended to the lugubrious aspects which had, for so many years, formed the inner horizon of his spirit? | Мог ли этот неотесанный и безграмотный человек отдать себе точный отчет в последовательной смене мыслей, с помощью которых он, шаг за шагом, поднимался и опускался до мрачных представлений о жизни, составлявших столько лет его умственный кругозор? |
| Was he conscious of all that passed within him, and of all that was working there? | Сознавал ли он все то, что произошло в его душе и что шевелилось в ней? |
| That is something which we do not presume to state; it is something which we do not even believe. | Мы не смеем утверждать это, больше того - мы в это не верим. |
| There was too much ignorance in Jean Valjean, even after his misfortune, to prevent much vagueness from still lingering there. | Жан Вальжан был чересчур невежествен, и даже после того как он испытал столько горя, многое в нем самом оставалось для него туманным. |
| At times he did not rightly know himself what he felt. Jean Valjean was in the shadows; he suffered in the shadows; he hated in the shadows; one might have said that he hated in advance of himself. | Порою он с трудом разбирался в собственных ощущениях Жан Вальжан пребывал во мраке, страдал во мраке, ненавидел во мраке; можно сказать, он заранее ненавидел все и вся. |
| He dwelt habitually in this shadow, feeling his way like a blind man and a dreamer. | И он брел во тьме, ощупью находя путь, как слепой или как мечтатель. |
| Only, at intervals, there suddenly came to him, from without and from within, an access of wrath, a surcharge of suffering, a livid and rapid flash which illuminated his whole soul, and caused to appear abruptly all around him, in front, behind, amid the gleams of a frightful light, the hideous precipices and the sombre perspective of his destiny. | Однако время от времени, по внутренней или по внешней причине им овладевал порыв гнева, приступ невыносимого страдания; мгновенная вспышка молнии озаряла вдруг его душу, и в зловещем отблеске этого мертвенного света ему внезапно являлись, окружая его со всех сторон, страшные пропасти и мрачные картины будущего. |
| The flash passed, the night closed in again; and where was he? | Но молния гасла, и снова воцарялся мрак. Что это было? |
| He no longer knew. | Он не помнил. |
| The peculiarity of pains of this nature, in which that which is pitiless-that is to say, that which is brutalizing-predominates, is to transform a man, little by little, by a sort of stupid transfiguration, into a wild beast; sometimes into a ferocious beast. | Особенностью такого рода наказаний, в которых преобладает беспощадность, то есть нечто, притупляющее разум, является то, что они изменяют человека, мало-помалу превращая его путем какого-то бессмысленного преображения в дикого зверя, а иногда и в кровожадного зверя. |
| Jean Valjean's successive and obstinate attempts at escape would alone suffice to prove this strange working of the law upon the human soul. | Одни только попытки Жана Вальжана к бегству, последовательные и упорные, с достаточной ясностью говорят о странном воздействии закона на человеческую душу. |
| Jean Valjean would have renewed these attempts, utterly useless and foolish as they were, as often as the opportunity had presented itself, without reflecting for an instant on the result, nor on the experiences which he had already gone through. | Жан Вальжан был готов возобновлять эти попытки, такие бесполезные и безрассудные, столько раз, сколько бы ни представлялся к тому случай, ни на миг не задумываясь над их последствиями или над опытом предыдущих. |
| He escaped impetuously, like the wolf who finds his cage open. | Он убегал стремительно, как убегает волк, который вдруг замечает, что его клетка открыта. |
| Instinct said to him, | Инстинкт говорил ему: |
| "Flee!" | "Беги!" |
| Reason would have said, | Разум сказал бы ему: |
| "Remain!" | "Останься!" |
| But in the presence of so violent a temptation, reason vanished; nothing remained but instinct. | Но перед столь сильным искушением разум исчезал, оставался голый инстинкт. |
| The beast alone acted. | Действовал только зверь. |
| When he was recaptured, the fresh severities inflicted on him only served to render him still more wild. | Новые жестокости, которым его подвергали после поимки, только способствовали большему его одичанию. |
| One detail, which we must not omit, is that he possessed a physical strength which was not approached by a single one of the denizens of the galleys. | Не следует упускать из вида то обстоятельство, что Жан Вальжан обладал огромной физической силой; ни один из обитателей каторги не мог с ним в этом сравниться. |
| At work, at paying out a cable or winding up a capstan, Jean Valjean was worth four men. | На тяжелой работе, отдавая канат или поворачивая судовой ворот, Жан Вальжан стоил четырех человек. |
| He sometimes lifted and sustained enormous weights on his back; and when the occasion demanded it, he replaced that implement which is called a jack-screw, and was formerly called orgueil [pride], whence, we may remark in passing, is derived the name of the Rue Montorgueil, near the Halles [Fishmarket] in Paris. | Иногда он поднимал и держал на спине огромные тяжести и при случае заменял орудие, которое теперь называют домкратом, а в старину называли orgueil, и от которого, кстати сказать, произошло название улицы Монторгейль, находящейся недалеко от парижских рынков. |
| His comrades had nicknamed him Jean the Jack-screw. | Товарищи прозвали его Жан -Домкрат. |
| Once, when they were repairing the balcony of the town-hall at Toulon, one of those admirable caryatids of Puget, which support the balcony, became loosened, and was on the point of falling. | Однажды, при ремонте балкона тулонской ратуши, одна из чудесных кариатид Пюже, поддерживающих этот балкон, отошла от стены и чуть было не упала. |
| Jean Valjean, who was present, supported the caryatid with his shoulder, and gave the workmen time to arrive. | Жан Вальжан, случайно оказавшийся при этом, поддержал кариатиду плечом и простоял так, пока не подоспели рабочие. |
| His suppleness even exceeded his strength. | Гибкость была развита у него еще больше, чем сила. |
| Certain convicts who were forever dreaming of escape, ended by making a veritable science of force and skill combined. | Некоторые из каторжников, беспрестанно мечтая о побеге, в конце концов из умения сочетать ловкость с силой создают своеобразную науку. |
| It is the science of muscles. | Это наука управления мускулами. |
| An entire system of mysterious statics is daily practised by prisoners, men who are forever envious of the flies and birds. | Это таинственное искусство сохранения равновесия, ежедневно совершенствуемое арестантами - людьми, которые завидуют насекомым и птицам. |
| To climb a vertical surface, and to find points of support where hardly a projection was visible, was play to Jean Valjean. | Вскарабкаться на отвесную стену и найти точку опоры там, где глаз едва видит крохотный выступ, было детской игрой для Жана Вальжана. |
| An angle of the wall being given, with the tension of his back and legs, with his elbows and his heels fitted into the unevenness of the stone, he raised himself as if by magic to the third story. | Уцепившись за угол стены, напрягая мышцы спины н ног, вдавливая локти и пятки в неровности камня, он, словно по волшебству, взбирался на четвертый этаж. |
| He sometimes mounted thus even to the roof of the galley prison. | Иногда ему случалось таким же способом подняться до самой крыши острога. |
| He spoke but little. | Он мало говорил. |
| He laughed not at all. | Он никогда не смеялся. |
| An excessive emotion was required to wring from him, once or twice a year, that lugubrious laugh of the convict, which is like the echo of the laugh of a demon. | Необходимо было какое-нибудь чрезвычайное душевное потрясение, чтобы вызвать у него раз или два в год зловещий хохот-хохот каторжника, звучащий, как отголосок сатанинского cмexa. |
| To all appearance, he seemed to be occupied in the constant contemplation of something terrible. | Казалось, он был постоянно занят созерцанием чего-то страшного. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты", Виктор Гюго
Книги похожие на "Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
