Готхольд Лессинг - Драмы_Басни в прозе

Как? Вы — и с патриархом?
Вы, рыцарь, — и с попом?

Да дело это
Зело поповское…

А станет поп
Советоваться с рыцарем по делу,
Сугубо рыцарскому?

Ошибаться —
Его прерогатива, на нее же
Ему мы не завидуем. Конечно,
Когда бы я один судьею был,
Поставлен был один уладить дело, —
На что мне патриарх? Но этот случай
Я лучше плохо по поповской воле,
Чем по своей отменно разрешу.
Религия, как я успел постичь,
Есть та же партия; и как бы ты
Ни мнил себя вне партии стоящим,
Ты, сам того не сознавая, ей
Оплотом служишь. А коль это так,
Пусть так оно и будет!

Промолчу.
Я вашу мысль не уловил.

И все же…
(Чего я добиваюсь: приговора
Или совета? Мудрого совета
Иль богословского?) Спасибо, брат,
За ваш урок. На что мне патриарх?
Вы будьте патриархом! В патриархе
Христианин мне нужен, а ничуть
Не патриарх в христианине. Дело ж
Мое…

Ни слова больше, рыцарь! Я —
Всего лишь послушник. Кто много знает,
О многом и печется. Я же только
Обет повиновения блюду.
Вот — кстати! Гляньте-ка: се патриарх
Грядет. Останьтесь здесь! Он вас заметил.

Не лучше ль улизнуть? Он мне отвратен.
Самодовольный, ражий, жирный поп!
А что за блеск!

Увидели б его,
Как ко двору поедет! А теперь
Пришел он от больного.

Саладин,
Чай, от стыда сгорит!

Эй, подойди!
Уж не храмовник ли? Скажи мне вкратце,
Что надобно ему…

Не знаю.

Рыцарь!
Рад видеть вас, такого молодца!
Почти что мальчик! С помощью господней
Немалого достигнете.

Едва ль
Чего-то большего, скорее даже,
Что меньшего.

Что до меня, желаю,
Чтобы такой благочестивый рыцарь —
Во славу господу и христианству —
И рос, и цвел, и силы набирался!
Все это так и будет, если младость
Отважная последует советам
Разумной старости! А чем еще
Я мог бы рыцарю служить?

Да тем лишь,
Что младости недостает, — советом.

Охотно! Но… Чтобы совет был принят!

Вслепую, что ль?

Кто ж это говорит?
На то господь и даровал нам разум,
Чтоб мы руководились им, где надо.
Но всюду ли, всегда ль он применим?
О нет! К примеру: возвещает бог —
Устами ангела, слуги господня,
Блюстителя Завета, богослова —
Нам средство, что спасти и укрепить
Весь христианский мир и матерь нашу,
Святую церковь, было бы способно
Таинственным воздействием, — кто ж, дерзкий,
Посмел бы прилагать к нему понятья
Земного разуменья, подчинять
Привычным правилам спесивой чести
Закон извечный бытия — во всем
Его великолепье и красе
Неувядающей? Об этом хватит!
Что побудило вас, отважный рыцарь,
Искать совета нашего?

Честн ой
Отец! Предположите, что живет
Какой-то жид с единственным ребенком,
Допустим, девочкой, что он ее
Учил добру и полюбил всем сердцем,
Да и она его любовью детской
В ответ любила. Вдруг мы узнаем,
Что девочка ему отнюдь не дочь,
Что он ее младенцем подобрал,
Купил, украл, как вам угодно, что
Она и по рожденью христианка,
Крещеная; а жид ее в жидовстве
Растил и за жидовку выдает,
За дочь свою. Честной отец, скажите:
Как поступить, как разобраться в этом
Вопросе?

Мерзостно! Но пусть сперва
Сказать изволит рыцарь: это — факт,
Имевший место, иль предположенье?
Игра фантазии иль вправду это
Свершилось и свершается еще?

Не все ль равно? Я мнение его
Святейшества хотел бы лишь услышать.

Что? Все равно? Как разум человека
В делах духовных может ошибаться!
Отнюдь не «все равно»! Одно — лишь повод
Для диспута, логистики пустой;
Тогда разумнее пойти в театр {133} ,
Где вот такие pro и contra с бурным
Успехом и под рев и свист галерки
Разыгрывать умеют. Если ж рыцарь
Меня не представлением забавит
И то сбылось в епархии моей,
Имело место в Иерусалиме
Благословеннейшем, тогда…

Ну что?

Тогда тому жиду грозит расправа,
Незамедлительно и беспощадно,
Что правом каноническим {134} и светским
Положена за смертный грех.

Какая?

Какая? По помянутым законам,
Жид, богомерзостно христианина
От православной веры отвративший,
Костра достоин.

Да?

Тем паче жид,
Крещеного ребенка самовольно
Лишивший благодати приобщенья
К Христовой церкви. Все насилье, что
Свершают над детьми, за исключеньем,
Что церковь совершает.

А коль скоро
Дитя, когда бы жид его не спас,
Погибло бы в нужде неотвратимой?

Пусть даже так, жид должен быть сожжен.
Ребенку лучше с голоду погибнуть,
Чем вечного спасения лишиться
Такой ценою. Не жиду пристало
Опережать соизволенье божье:
Захочет бог — и без жида спасет.

И вопреки жиду, я полагаю.

Пусть даже так, жид должен быть сожжен.

Мне горько это слышать. Особливо,
Признаться, горько, ибо этот жид
Воспитывал не в иудейской вере
Ее, а ни в какой. О боге ж ей
Он говорил, что говорит наш разум.

Не вижу в этом разницы. Пусть даже
И так, жид должен быть сожжен! За это
Деяние он заслужил и трижды
Сожженным быть! Растить дитя в безверье?
Наш долг — пред вездесущим преклоняться —
Дитяти не внушать? Я удивляюсь
Вам, рыцарь!

В этом, отче патриарх,
Признаюсь лишь на исповеди.