Полное собрание сочинений. Том 3

Подводя вс ѣэти вопросы къ предъидущему опред ѣленію, отв ѣты на него представляются очень ясныя. — Лошадь не знаетъ, что пуля вредн ѣе шпоръ, солдатъ не обдумалъ, что наказаніе не сд ѣлаетъ ему такого вреда, какъ непріятель. — Тотъ ошибается, который полагаетъ, что стыдъ вредн ѣе опасности, также какъ тотъ, который больше заботится о томъ, чтобы отличиться, утолить свою злобу, ненависть, страсть къ хищничеству, ч ѣмъ сохранить свою жизнь, не думая о томъ, что удовлетвореніе этихъ страстей доставитъ ему меньше пользы, ч ѣмъ вреда. —

Опред ѣленіе Платона неполно только въ томъ отношеніи, что преимущество однаго чувства надъ другимъ не знается, а чувствуется, что не всегда одинъ страхъ преобладаетъ надъ другимъ (хотя большей частью это такъ бываетъ), но какое нибудь чувство над страхомъ, и что оно слишкомъ отвлеченно и не приложимо къ храбрости. Это-же опред ѣленіе будетъ понятн ѣе и полн ѣе, ежели его выразить такъ: Храбрость есть способность челов ѣка подавлять чувство страха въ пользу чувства бол ѣе возвышеннаго. —

И это опред ѣленіе разнствуетъ съ общепринятымъ понятіемъ о храбрости только прибавленіемъ словъ: бол ѣе возвышеннаго . Ежели бы оставить первое опред ѣленіе такъ, какъ оно было, то что р ѣшитъ вопросъ о томъ, что бол ѣе и мен ѣе вредно? Бол ѣе или мен ѣе вредно для солдата нав ѣрно подвергнуться розгамъ или им ѣть сто шансовъ изъ однаго быть убитымъ и раненымъ? Мен ѣе-ли вредно нав ѣрно прослыть за труса, ч ѣмъ им ѣть шансы не быть убитымъ? Какъ разчесть вс ѣэти шансы? — особенно ежели принять во вниманіе здоровье, погоду, нервы, хорошее и дурное расположеніе, жмутъ-ли сапоги или н ѣтъ? и тысячи мельчайшихъ обстоятельствъ, которыя м ѣшаютъ разсчитывать по аналогіи, ежели бы даже это и было возможно. Правда, р ѣшить разсудкомъ, какое чувство возвышенн ѣе другаго, невозможно; но на это есть въ насъ внутренній голосъ, который никогда не обманетъ. —

Это опред ѣление (что храбрость есть способность им ѣть высокія чувства и подавлять ими страхъ) совпадаетъ съ инстинктивнымъ нашимъ чувствомъ, которое говоритъ намъ, что только люди высокой доброд ѣтели способны къ истинной храбрости. —

Платонъ говоритъ, что храбр[ость] есть знаиіе того, чего нужно и чего не нужно бояться, я говорю, что храбр[ость] есть <���чувство руководящее насъ въ выбор ѣ> способность души увлекаться высокимъ чувствомъ до такой степени, чтобы забывать страхъ къ смерти.

Опред ѣленіе это не сливается съ самоотверженіемъ. Храбрость есть понятіе бол ѣе общее, самоотверженіе — частное. Маштабъ, по которому можно изм ѣрять высоту [?] чувства, есть эгоизмъ и самоотверженіе. —

Какъ хорошо жить на св ѣт ѣ, какъ прекрасенъ этотъ св ѣтъ! — почувствовалъ я, — какъ гадки люди и какъ мало ум ѣютъ 111 111 В подлиннике: умѣетъ ц ѣнить его, — подумалъ я. Эту не новую, но невольную и задушевную мысль вызвала у меня вся окружающая меня природа, но больше всего звучная беззаботная п ѣснь перепелки, которая слышалась гд ѣ-то далеко, въ высокой трав ѣ. —

«Она в ѣрно не знаетъ и не думаетъ о томъ, на чьей земл ѣона поетъ, на земл ѣли Русской или на земл ѣнепокорныхъ горцевъ, ей и въ голову не можетъ придти, что эта земля не общая. Она думаетъ, глупая, что земля одна для вс ѣхъ, она судитъ по тому, что прилет ѣла съ любовью и п ѣснью, построила гд ѣзахот ѣла свой зеленой домикъ, кормилась, летала везд ѣ, гд ѣесть зелень, воздухъ и небо, вывела д ѣтей. Она не им ѣетъ понятія о томъ, что такое права, покорность, власть, она знаетъ только одну власть, власть природы, и безсознатель[но], безропотно покоряется ей. Она глупа, но не отъ того ли она и свиститъ такъ беззаботно. Ей нечего желать и нечего бояться.

Но постой! ты увлеклась, перепелка: разв ѣиногда, спрятавшись въ густой трав ѣ, не подымаешь ты съ ужасомъ свои красные глазенки къ высокому синему небу, не сл ѣдишь ими съ трепетомъ за медленнымъ полетомъ чернаго коршуна, который зат ѣмъ только и взвился подъ облака, чтобы отъискать тебя, видишь, куда смотрятъ его кровожадные глаза? имянно на то м ѣсто, къ которому ты прижалась, и, невольно распустивъ крылья, напрасно стараешься скрыть отъ него своихъ голыхъ больше-головыхъ д ѣтенушей. —

А! и ты трепещешь, и ты боишься? да и кто не боится неправды!

_____________

Въ одну изъ ясныхъ, морозныхъ январскихъ ночей Святокъ 18.... года, внизъ по Кузнецкому Мосту, дробной рысью катилась извощичья карета на пар ѣхудыхъ разбитыхъ лошадей. — Только темносинее высокое небо, ус ѣянное пропадающими въ пространств ѣзв ѣздами, заинд ѣвшая борода кучера, захватывающiй дыханіе, щиплющій за лицо воздухъ и скрипъ колесъ по морозному сн ѣгу напоминали т ѣхолодные, но поэтическіе Святки, съ которыми мы съ д ѣтства привыкли соединять какія-то смутныя чувства — любви къ зав ѣтнымъ преданіямъ старины, темнымъ народнымъ обычаямъ и — ожиданія чего-то таинственнаго, необыкновеннаго....... —

Н ѣтъ ни б ѣлыхъ громадныхъ сугробовъ сыпучаго сн ѣга, занесшаго двери, заборы и окна, ни узкихъ, пробитыхъ около нихъ тропинокъ, ни высокихъ черныхъ деревъ съ покрытыми инеемъ в ѣтвями, ни безграничныхъ ярко-б ѣлыхъ полей, осв ѣщаемыхъ св ѣтлой зимней луной, ни чудной, исполненной невыразимой прелести тишины деревенской ночи. Зд ѣсь высокіе непріятно-правильные дома съ об ѣихъ сторонъ закрываютъ горизонтъ и утомляютъ зр ѣніе однообразіемъ; равном ѣрный городской шумъ колесъ не умолкаетъ и нагоняетъ на душу какую-то неотвязную, несносную тоску; разбитый, навозный сн ѣгъ покрываетъ улицы и осв ѣщается кое-гд ѣламповымъ св ѣтомъ, падающимъ изъ ц ѣльныхъ оконъ какого-нибудь магазина, или тусклыми фонарями, которые, приставляя л ѣсенку, поправляетъ засаленный будочникъ: все составляетъ р ѣзкую и жалкую противуположность съ блестящимъ, безграничнымъ покровомъ Святочной ночи. Міръ Божій и міръ челов ѣческій.

Карета остановилась у осв ѣщоннаго магазина. Изъ нея выпрыгнулъ 112 112 В подлиннике: выпругнулъ. стройный, хорошенькій мальчикъ — л ѣтъ 18 на видъ — въ круглой шляп ѣи шинели съ бобровымъ воротникомъ, изъ-за котораго вид ѣнъ былъ б ѣлый бальный галстукъ, и, зв ѣня колокольчикомъ, торопливо вб ѣжалъ въ дверь.

«Une paire de gants, je vous prie», 113 113 [«Пару перчаток, пожалуйста»,] — отв ѣчалъ онъ на вопросительный «Bonsoir, Monsieûr», 114 114 [Добрый вечер, сударь,] которымъ встр ѣтила его худощавая француженка изъ-за конторки.

«Vot’numerô?» 115 115 [Ваш номер?]

«Six et demi», 116 116 [Шесть с половиной,] — отв ѣчалъ онъ, показывая маленькую, почти женски-н ѣжную руку. —

Молодой челов ѣкъ, казалось, куда-то очень торопился; онъ, прохаживаясь по комнат ѣ, сталъ над ѣвать перчатки такъ неосторожно, что разорвалъ одну пару; съ д ѣтскимъ движеніемъ досады, показывавшемъ въ немъ однако энергію, швырнулъ ее на землю и сталъ растягивать другую. —