Ахмед аль-Шидийяк - Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком

Каменная глыба докатилась до самого дна пропасти, слава Пребывающему вечно.

С добрым утром, ал-Фарйак! Как поживаешь? Как тебе Александрия? Отличил ли ты местных женщин от мужчин? Ведь в твоей стране женщины не носят чадры. Понравились ли тебе местная еда, напитки, костюмы, воздух, вода, дома и отношение здешних жителей к иностранцам? Прошло ли головокружение? По-прежнему ли ты проклинаешь путешествия?

Ответил ал-Фарйак: Замечательно, что город находится на берегу моря. Еще лучше, что в нем много иностранцев, и ты видишь на головах прохожих и островерхие колпаки, и тарбуши, и береты, и тюрбаны, и капюшоны, и чалмы, и покрывала, и европейские шляпы, и [...] {119}

Некоторые носят широкие и длинные шаровары, подметающие землю, другие ходят без шаровар, и зад их виден, когда они утираются подолом рубахи. Есть носящие короткие штаны или передник. Некоторые ездят на ослах и мулах, другие на лошадях и верблюдах. Верблюдов множество, и они теснят людей. Пешеходам ничего не остается, как молиться и твердить: «Господи, помоги», «Господи, спаси», «Господи, будь милостив», «На Аллаха уповаю», «Защити, Аллах». Что же до женской чадры, то хотя она и скрывает красоту красавиц, зато оберегает глаза от созерцания безобразия остальных, и в этом, пожалуй, ее главная заслуга. Потому что красавица, выпархивающая из клетки, летает по рынкам, не слишком заботясь о том, чтобы скрывать от посторонних взглядов свою красоту, и слышит вокруг себя: «Что за прекрасное творение Создателя!», «Благодарение Аллаху!», «Аллах, Аллах!». Так что она возвращается домой уверенной в том, что весь город в нее влюблен, и ожидает получения подарков, стихов и песен. А заслышав голос уличного певца, прислушивается к его песне, и ей кажется, что она слышит в ней свое имя. Когда на следующее утро она вновь отправляется на рынок и видит, что люди спокойно занимаются своими делами, это ее очень удивляет и заставляет еще больше приоткрывать свои красоты и прелести и привлекать к себе внимание жестами, знаками, взглядами, подмигиваниями, [...] {120}прыжками, скачками и другими заученными телодвижениями. И она еще больше жаждет подарков.

Я, — сказал ал-Фарйак, — сочинил тут два бейта про чадру. Думаю, что до меня еще никто не сочинял подобных:

Что же касается мужчин, то турки властвуют над арабами и презирают их. Арабу не дозволено даже глядеть в лицо турку, как не дозволено глядеть на чужих жен. Если изредка случается арабу идти рядом с турком, он строго следует установленным правилам: идет слева от турка с видом скромным, покорным, униженным, раболепным, съежившись, опустив голову, держась позади [...] {121}Если турок чихнет, араб должен ему сказать «Помилуй тебя Аллах». Если откашляется — «Да убережет тебя Аллах», если высморкается — «Храни тебя Аллах», если споткнется, араб из уважения тоже спотыкается и говорит: «Сохрани Аллах тебя, а не нас». Я слышал, что турки собрали здесь свой совет и, посовещавшись, решили, что ездить удобнее всего на спинах арабов. До этого они опробовали конские седла, верблюжьи седла, верблюжьи сумы и горбы, всякие носилки и паланкины [...] {122}и нашли, что они им не годятся. А однажды я видел турка, ведущего на поводу целую толпу арабов, и все они приплясывали под его команду. Не знаю, в чем причина такого высокомерия здешних турок по отношению к арабам, ведь Пророк (да благословит его Аллах и помилует) был арабом, и Коран был ниспослан на арабском языке, и праведные халифы, имамы и улемы все были арабами. Думаю, что большинству турок это неизвестно, и они полагают, что Пророк (да благословит его Аллах и помилует) говорил по-турецки: шу ялих, ру ялих, или бакалим кабалим {123}, или:

Нет, клянусь Аллахом, не на таком языке говорил Пророк, его сподвижники и праведные халифы (да будет доволен ими всеми Аллах до самого Судного дня). Аминь и еще раз аминь.

Вода в Александрии очень вкусна и целебна, но только если брать ее у самого источника. Дальше же по течению ее загрязняют все водящиеся на земле животные и летающие по небу птицы. И даже морские рыбы, если их прихватит понос, приплывают облегчиться к источнику. Питаются жители Александрии бобами, чечевицей, турецким горохом, луговым горошком, рожью, пшеницей, фасолью, плодами рожкового дерева, викой, люпином, щавелем, смоквами, айвой, кизилом, другими плодами и всем прочим, чем можно набить брюхо. Потому что александрийцы не переносят пустоты в желудке. А женщины, как мне говорили, даже готовят пасту из скарабеев и едят ее каждый день, чтобы потолстеть и добавить себе складок на живот.

Самый зловредный из всех, кого я встретил в Александрии, это человек с утробным голосом, который приехал сюда из Южной Аравии, познакомился с местными христианами, стал посещать их дома и вести с ними беседы. А обнаружив, что ни у кого из них в доме нет ни одной книги, объявил себя ученым, знатоком глаголов и причастий, а также буквенного счета {125}. Набрал себе книг — без начала, без конца, рваных, со стершимся текстом, и когда кто-либо задавал ему вопрос, открывал одну из книг, листал ее и потом изрекал: «Это такой вопрос, по которому мнения ученых расходятся. Один наш шейх из химйаритских земель {126}считает так-то, другой — из аш-Шама — вот так. Когда они придут к согласию, непременно меня известят».

А однажды, — продолжал ал-Фарйак, — некто спросил его о времени. Он ответил: «Час и пять минут. От слова са‘а (час) происходят слова са‘и (посыльный) и ‘иса (Иисус). Почему посыльный? Потому что его работа целиком зависит от времени — все действия и передвижения ограничены определенным временем». Он огляделся вокруг в поисках подходящих примеров, увидел в руках одного из присутствовавших кувшин и сказал: «Как количество воды в этом кувшине ограничено его размерами». Увидел в руках у другого корзинку и добавил: «Так же, как и количество еды в этой корзинке. А почему Иисус? Потому что он — как час вмещает в себя минуты — вместил в себя все знания и науки. Упомянутые мною пять минут означают четыре плюс один или три плюс два, можно посчитать и в обратном порядке, но обязательно должно быть добавлено «минут» — это слово нельзя опускать в целях экономии времени, хотя на произнесение большего числа слов тратится большее время. «Минуты» это множественное число от слова «минута» ( дакика ), родственного слову «мука» ( дакик ) — продукт молотьбы зерна на мельнице, поскольку между этими словами существует подобие и сходство, так как каждое из них означает «результат мелкого дробления» {127}. Существует много слов, обозначающих время: вечер, ночь, утро, дополуденное время, полдень, послеполуденное время, эпоха, вечность, отрезок времени, сезон, период. Что касается шести первых, то они имеют очерченные границы ( фарк ), а другие не имеют». Тут один из важных господ возразил ему: «Твои слова смутили меня, учитель. И у моей рабыни и у ее госпожи, у них у обеих есть очерченный пробор ( фарк )» {128}. Шейх рассмеялся над его глупостью и сказал: «Я говорю о времени, а не о месте». Другой присутствующий спросил: «А где же находится мечеть ан-Ну‘умы {129}, о которой ты сказал, что в ней имеется мука?» Шейх снова рассмеялся и сказал: «Знай, что слово «собирающий», мы, ученые, называем действительным причастием, которое означает выполняющего определенное действие, неважно какое. (Но я уже давно намеревался поспорить с ними по этому вопросу, потому что тот, кто умирает или спит, например, ведь неверно говорить о них, что они суть «выполняющий смерть» или «выполняющий сон».) Я использую слово «собирающий» в соответствии с принятой у нас нормой применительно к тому, кто объединяет что-то или кого-то. Поэтому о церкви можно сказать соборная, так как она собирает людей». После этих его слов лица слушателей нахмурились, а один из них пробормотал: «Мне кажется, шейх не истинный христианин {130}. Правы наши епископы, предостерегая людей от углубления в науки, особенно в логику, о которой упоминает наш шейх. Недаром говорится, что рассуждающий впадает в ересь». И все разошлись недовольные.