Мухаммад ал-Мувайлихи - Рассказ Исы ибн Хишама, или Период времени

Говорил Иса ибн Хишам: Не успел шейх закончить свой рассказ, как паша с гневным видом поднялся с места и заговорил, а злость в нем так и кипела.

Паша: Знайте, о братья, что прощение Всемилостивого и пребывание в райских садах даруется не за усердие в посте и поедание фиников, не за чтение книг святых праведников и ночные молитвы. Аллах возвышает лишь того, кто был справедлив, творил добро и избегал зла, был милосерден к слабым и несчастным. В моей земной жизни подвергался я таким же соблазнам, каким сегодня подвергаетесь вы, выслушивал от шейхов, подобных вот этому шейху-алиму, слова о том, что постыдные поступки и плохое обращение с людьми простятся мне, если я буду поститься днем и творить молитвы по ночам, носить амулеты и следовать заветам. И я пренебрегал добрыми делами и забывал о благодеяниях. А когда волею Всемогущего скончался и в могиле оказался, узнал то, чего не знал, понял, что незнание не избавляет от наказания. И облегчило мне ужасы могилы и ответы на вопросы ангелов лишь одно доброе дело, когда-то мною совершенное: воззвал ко мне о помощи несправедливо осужденный, и я спас его из рук палача, от уже занесенного над ним меча. Будьте же справедливы и творите добро. И да придаст Аллах силы рабам своим, и да распространится среди них благочестие, и да очистятся их души от зла, и не поддадутся они соблазну, не понадеются на прощение, делами не заслуженное, а постараются, пока живы, умножить свои благодеяния. Помните, что сказал Великий Аллах: «И кто сделал на вес пылинки добра, увидит его» {115} 115 «И кто сделал на вес пылинки добра, увидит его». — Коран 99 : 7. . Не забывайте и слов ‛Али {116} 116 ‛Али — ‛Али ибн Аби Талиб. См. примеч. 105. , да будет доволен им Аллах: «Сколькие из постящихся испытывают в пост лишь голод да жажду, сколькие из молящихся ночью просто не спят и тяготятся». Выслушайте речение мудрого поэта:

Праведен лишь тот мусульманин, который и предписания веры чтит, и добрые дела творит.

Шейх-алим: Ты кажешься мне шайтаном, облик человека принявшим, еретиком, который представляется из могилы восставшим. В несчастное время мы живем, скольких вводит оно в заблуждения и сколь великие сеет сомнения. Недоставало только, чтобы мертвые начали из могил восставать и об увиденном и услышанном там нам сообщать.

Хозяин дома (паше) : Ради Аллаха, скажи мне, на каком языке задавали тебе вопросы ангелы в могиле — на арабском, турецком или на арамейском? Ученые-алимы высказывают на этот счет разные мнения.

Шейх-алим: Аллахом вас заклинаю, прекратите разговоры с этим человеком, он подослан Иблисом искушающим, упаси нас Господь от проклятого.

Говорил Иса ибн Хишам: Паше ничего не оставалось, как покинуть эту компанию. Он кипел, негодовал и к Аллаху о помощи взывал. Я последовал за ним, вспоминая слова, сказанные ‛Умаром {118} 118 ‛Умар — ‛Умар ибн ал-Хаттаб, второй праведный халиф (634—644). , да будет доволен им Аллах, о подобном же толстом и грубом шейхе: «Аллах не любит толстых ученых мужей», а также слова Абу Тураба {119} 119 Абу Тураб — Отец Пыли (букв.) — прозвание, якобы данное своему зятю ‛Али ибн Аби Талибу пророком за то, что тот, «если осерчает на Фатиму, то не попрекнет ее и не скажет ей дурного слова, а лишь возьмет горсть пыли и посыплет ею голову» (цит. по: Куделин А. Б. Предисловие // Великая битва при Бадре / Пер. А. Б. Куделина и Д. В. Фролова. М., 2009. С. 9). Шииты считают его почетным званием. По мнению некоторых ориенталистов, это уничижительное прозвище, данное ‛Али его врагами. , да приветствует его Аллах, сказавшего: «Избавь нас, Аллах, от людей, живущих в невежестве и умирающих в заблуждениях, Книга Аллаха для них — самый залежалый товар, если она прочитана должным образом, и самый ходкий и дорогой, если смысл ее извращен; ничего они не порицают более, чем одобряемое, и ничего так не одобряют, как порицаемое».

У выхода нас нагнал коновал, а с ним купец, который в беседе участие принимал. Купец приблизился к паше, склонился к его руке, поцеловал ее и сказал.

Купец: Аллах свидетель, господин мой, я верю тебе, глаза мои меня не обманут. Стоило мне тебя увидеть, как я понял — ты тот самый паша. Щедрость твою и милость твою я, пока жив, не забуду. Все богатства свои я получил благодаря тебе. Я хорошо помню, что имя мое стало известным и торговля моя расширилась после того, как однажды ты по пути в мечеть ал-Хусайна споткнулся и подвернул ногу. Ты тогда посидел немного в моей лавке, и это принесло мне удачу: я прославился, и покупатели повалили ко мне валом, думая, что я к тебе близок. Деньги ко мне потекли рекой и я, слава Аллаху, разбогател. Сообщил мне Ахмад-ага, что в этот дом тебя привела нужда в деньгах, чтобы заплатить адвокату. Но ты не захотел упоминать об этом, когда справедливо разгневался. Ради Создателя всего живого умоляю тебя, соизволь принять от меня столько, сколько нужно, чтобы расплатиться с адвокатом и избавиться от нужды в адвокатах.

Купец достал туго набитый кошелек и с опаской протянул его паше, боясь отказа. Паша взял кошелек и сказал.

Паша: Благодарю тебя за этот добрый поступок, и да вознаградит тебя Аллах. Давай я напишу тебе расписку в том, что верну деньги, когда получу назад свой вакф.

Купец: Избави Боже, я ведь не из людей нынешнего времени, которые перестали доверять друг другу. Сегодня брат не одолжит брату, отец сыну, а сосед соседу ни дирхема, не взяв с него расписки. Я же остался человеком того времени, когда купцы относились друг к другу с доверием и не нуждались в составлении бумаг и расписок. Требовать расписку — значит, упаси Аллах, подозревать человека в бесчестности.

Говорил Иса ибн Хишам: Паша еще раз поблагодарил купца и сказал мне: «Пойдем рассчитаемся с адвокатом и скинем этот груз с наших плеч. А потом отправимся в шариатский суд и подадим иск о возвращения вакфа». Я ответил: «Для этого нам потребуется шариатский адвокат, так что от адвокатов нам никуда не деться. Будем молить Аллаха об удачном разрешении дела».

Говорил Иса ибн Хишам: Пустились мы с пашой в путь, и начал я размышлять, как бы разузнать, где нам шариатского адвоката отыскать, способного помощь оказать. И в то время, как мы шагали и надежды лишь на Аллаха возлагали, мой старый хороший друг нам на пути встретился вдруг. Я его остановил, а он спросил: «Что с тобой случилось, беда?» Я ответил: «У нас дело для шариатского суда». Как только услышал он эти слова, по щеке его скатилась слеза, очень он испугался, и его испуг мне передался. Стал он имя Аллаха поминать, а я за ним повторять. И сказал он: «Мне уже довелось пройти через это испытание, оно хуже всякого наказания. И я советую тебе от подачи иска отказаться и со своей бедой самому справляться. А если подан иск против тебя, то делать нечего, суда не избежать и следует заранее меры принять». Я сказал: «У меня в этом большая нужда. Помоги мне выбрать адвоката честного и достойного, который обещания свои исполняет, судебные сборы в карман не кладет и противной стороне на руку не играет». Друг ответил: «Ты требуешь невозможного. Как может муравей сдвинуть гору? Как может адвокат обладать всеми этими качествами? Такого ни за что не сыскать, легче феникса {121} 121 Феникс — сказочное существо с головой орла и телом льва. оседлать. Как друг тебе клянусь, я всех их боюсь. Выбрать лучшего из волков ты мне предлагаешь и тем на плечи мои бремя тяжкое возлагаешь. Сам будешь потом меня обвинять и упреками осыпать. Избавь меня от этого поручения, и да избавит тебя Аллах от всех огорчений». Тут он поспешил меня покинуть, и я остался в тоске и в унынии. Стал раздумывать, где бы найти человека, знающего и возможностями располагающего, но ни один из моих друзей не взялся адвоката сыскать, которому можно было бы доверять. Тогда вспомнил я об одном знакомом, который, как мне было известно, не однажды в суды обращался и в подобных делах хорошо разбирался. Я ему наше положение описал и о содействии умолял. Он сказал: «Знай, что шариатские адвокаты бывают всякого рода, есть среди них зрячие, а есть и слепые, одни носят тарбуш, другие — чалму. Я укажу тебе одного, не совсем слепого и не столь зловредного, как другие, он не нанесет большого урона и лучше многих знает все тонкости шариатского закона. Это адвокат такой-то, а живет он в конце улицы ар-Рум». И пошли мы с пашой разыскивать нужный дом, по кривым улочкам пробираясь, на каждом шагу спотыкаясь, и наконец оказались возле дома, от грязи темного и кучами мусора окруженного. Перед входом в него мальчишки в пыли играли, а с ними девочка — личико ее было мухами засижено так, что, казалось, на нее раньше времени надели никаб {122} 122 Никаб — покрывало, закрывающее все лицо и имеющее только прорезь для глаз. . Когда мы с ними поравнялись, запах отхожего места нам в нос ударил, и мы отшатнулись и о груду камней споткнулись. Тут же стояла ослиная кормушка, а в ней копошились два гуся и утка. Мы направились к двери, что была справа, перед ней продавец лепешек стоял и покупать его товар громогласно призывал. Спросили его о хозяине дома, и он нам дверь указал. Мы вошли в комнату и увидели на полу циновку, пылью покрытую, а на ней тахту, ничем не накрытую, в углу — светильник, свет которого едва рассеивал мглу, а над ним — полки, книгами и бумагами заваленные и паутиной густо затянутые, которая им переплеты заменяла и от чужих рук оберегала. На полу — пустых бутылок из-под чернил ряды, а на стенах полосы и каракули — детских забав следы. Тут же мы увидели человека: