Мухаммад ал-Мувайлихи - Рассказ Исы ибн Хишама, или Период времени

Привел нас путь ко дворцу, в саду стоящему и красотой своей Гумдан {140} 140 Гумдан — дворец в Сане (Йемен), выстроенный в доисламскую эпоху. и дворцы Багдада превосходящему. Сад цветов был полон и всеми красками, как камни драгоценные, переливался, а дворец меж них жемчужиной белой или полной луной среди звезд небесных казался:

Как можно тот сад описать? Это ковер, вытканный руками земли, пожелавшей украсить себя в праздничный день, наряд, в котором земля предстает во всей своей прелести и красе:

Свежий ветерок красавицам мускус заменяет, а влажный запах цветов ароматом амбры их овевает:

Как украсили бы невест перстни из цветочных лепестков и амулеты, подвешенные на стебельках, сколь они были бы желанны, если бы их покрывала были из той тафты и шелка, что покрывают землю, а их подвески и серьги — из тех соцветий, что свешиваются с растений:

Плоды на ветвях вздымаются, как груди юных красавиц, из кувшинов вино на пиру разливающих, капли росного вина с них стекают, и утренний ветерок их нежно ласкает.

Когда мы вошли в этот сад, почудилось нам, что на свадьбе мы очутились. Все тут к радости и веселью располагало, а легкое облако в небе над садом шатром стояло {141} 141 …легкое облако в небе над садом шатром стояло. — В Египте принято для свадебных и других многолюдных церемоний сооружать на улице шатры. . Густые мягкие травы подушки для гостей заменяли, а капли росы в ветвях, как фонари, сияли. Со всех сторон пение птиц раздавалось, и от песен этих у слушающего душа замирала и вдохновение рождалось.

Ветер в ветвях то шуршит, то свистит, то ветки качает, то затихает, ветки ладошами листьев хлопают, его подбодряют, танцуют весело, от вина росы захмелев, с задором юности стан изгибают, улыбаются хризантеме, которая лепестки расправляет, а потом, изящно согнувшись, ловят струи дождя и в потоки их собирают. Потоки воды по земле текут, о камешки разбиваются, и камешки в их струях в кораллы и жемчуг преображаются.

Мы долго наслаждались видом этого рая, говоря и повторяя — нет силы и мощи, кроме как у Аллаха, и бессилен человек описать всю дарованную ему благодать. И тут заметили у дверей дворца толпу людей, мечущихся, как куры в когтях орла, с лицами, искаженными злобой и гневом. Некоторые из них плакали и рыдали, другие криком кричали. Я подошел к ним и понял, что они деньги свои вернуть желали. Все уже надежду потеряли и в полном расстройстве чувств и в отчаянии пребывали. Впереди меняла стоял и печально повторял.

Меняла: О горе мне, пропали мои деньги и развеялись надежды.

Торговец: О я, несчастный, если б я раньше о последствиях знал, я бы в эти силки не попал.

Другой торговец: О я, глупец, обманулся высоким званием и оставил детей своих без пропитания.

Ювелир: Горе тому, кто внешностью прельстился и драгоценностей лишился.

Аптекарь: Клянусь, я получу с него деньги за лекарства, даже если он сбежит в заморское царство.

Виноторговец: Да пропади он пропадом, этот нахал, бочку вина у меня вылакал, и больше я его не видал.

Мясник: Я добьюсь от него возвращения долга, даже если мне нож приставят к горлу.

Портной: Я от этих дверей не уйду, пока костюм, мною сшитый, с него не сорву.

Сапожник: Головой отца и деда его клянусь, плату за башмаки вместе с кожей с него сдеру.

Цирюльник: Я мастер своего дела, красиво стригу и чисто брею, о если б я мог физиономию его изуродовать, усы повыщипать и брови сбрить, чтобы за наглость ему отплатить. Аллахом клянусь, я своего добьюсь, с утра до вечера буду его искать, ему от меня никуда не сбежать, как бы он ни хотел, даже если б на небо взлетел.

Так они говорили и кричали, а слуги утверждали, что не знают, где их господин находится ныне, и что денег у него нет и в помине. В дом они никого не пускали, а если кто-то войти пытался, взашей его прогоняли. Мы за происходящим наблюдали и недоумевали, сравнивая счастливую обитель со злополучием ее обитателей. Вдруг из заповедного дома {142} 142 …из заповедного дома… — Дом ( араб. бейт ал-харам) внука паши уподобляется священным городам ислама Мекке и Медине, куда закрыт доступ иноверцам. вышел какой-то разгневанный европеец и сказал привратнику на своем тарабарском языке: «Я пришел взыскать с него долги, а он поспешил банкротом себя объявить, и мне ничего не оставалось, как арест на его имущество наложить. Вот тебе составленная мною опись и смотри в оба, чтобы все было цело и ничего не пропало». Как только пристав смешанного суда договорил и удалился, сразу же пристав народного суда явился. Он так устал, что еле ноги волочил, и тут же привратнику предупреждение вручил. Тот неохотно бумагу взял и громко ворчал, своему хозяину разорение и гибель предрекал. Второй пристав тоже не задержался у крыльца, а вслед за ним разошлись и все стоявшие возле дворца — время уже к полудню подходило, и солнце немилосердно жгло и палило. Мы тоже от полуденного жара места себе не находили, поэтому посыльного нашего уговорили, и он к привратнику подошел и робко пролепетал: «Я посыльный шариатского суда». На что привратник грубо отвечал: «Только тебя нам не хватало, вот беда». И толкнул его в грудь изо всей силы — он навзничь бы упал, если бы мы его не подхватили. После чего привратник вытолкал нас из сада и запер за нами ограду. Посыльный обоих свидетелей за руки ухватил, встал в позу прокурора и возопил: «О такой-то сын такого-то сына такого-то, господин египетский судья приказывает тебе явиться в суд в следующий четверг на рассмотрение поданного против тебя иска такого-то сына такого-то сына такого-то по делу о незаконном присвоении вакфа. Если ты не явишься в указанный день, тебе будет назначен адвокат, который выслушает обвинение, и ты будешь осужден заочно».

После этого посыльный и два свидетеля с нами простились и удалились. А мы с пашой остались в растерянности и недоумении от всего виденного и слышанного. Паша к ограде сада прислонился и в рассуждения пустился.