Фаддей Булгарин - Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1

«Близнецы» (1776), одна из наиболее известных трагедий Ф. Клингера, основана на бунтарском мотиве братоубийства. Образ младшего брата Гвельфо – воплощение характерных для направления «бури и натиска» представлений о сильной личности. «Шекспиризм» Клингера заключался главным образом в изображении сильных страстей, напряженном, аффектированном стиле; недоброжелательная критика назвала его «взбесившимся Шекспиром», однако драма Клингера нашла отклик в настроениях молодежи и оказала влияние на молодого Ф. Шиллера периода «Разбойников».

Название предромантического течения в немецкой литературе 1770‐х гг. восходит к пьесе Ф. Клингера «Sturm und Drang» («Буря и натиск», 1776), его представителей называют «штюрмерами».

Речь идет о брате императрицы Марии Федоровны, принце Фридрихе Вильгельме Вюртембергском. В 1783 г. во время присоединения Крыма к России он в чине генерал-поручика командовал корпусом в районе Херсона.

Цикл из девяти социально-философских романов был создан в последний период творчества Ф. Клингера, в России. Его открывает отмеченный чертами антифеодальной сатиры и просветительского атеизма роман «Fausts Leben, Taten und Höllenfahrt» («Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в ад»), анонимно напечатанный в Лейпциге в 1791 г. (пер. А. Лютера на рус. яз. – М., 1913; см. также: СПб., 2005 (пер. А. Лютера, под ред. О. А. Смолян)). В Лейпциге вышел и последний роман Клингера «Der Weltmann und der Dichter» («Светский человек и поэт», 1798). Эти и другие названные Булгариным романы: «Geschichte Giafars, des Barmeciden» («История Джафара Бармекида», 1792–1794), «Geschichte Raphaels d’Aquilas» («История Рафаэля де Аквила», 1793), «Faust der Morgenländer» («Фауст стран Востока», 1797), «Reisen vor der Sündfluth» («Путешествие накануне потопа», 1797), «Geschichte eines Teutschen der neuesten Zeit» («История немца, нашего современника», 1798) – отличают острый социальный критицизм и философская рефлексия, граничащая с мизантропией, поэтому, будучи на русской службе офицером и педагогом, Клингер вынужден был скрывать свое авторство, анонимно печатая свои сочинения в Германии, указывая на титульном листе имя вымышленного издателя и ложное место издания. Однако его творчество не было секретом: среди «сочинителей», живших в Санкт-Петербурге в 1793 г., упомянут «майор в Шляхетном Сухопутном кадетском корпусе» Клингер, автор театральных сочинений и романов, с указанием первых двух ( Георги И. Г. Описание российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопамятностей в окрестностях оного, с планом. СПб., 1794. Ч. 2. С. 557).

Характеристика Клингера содержится в мемуарной книге Гёте «Поэзия и правда» (кн. 14), где, вопреки утверждению Булгарина, сказано, что Клингер, возвысившись «до весьма значительных должностей, сумел удержаться на них и продолжал свою деятельность, пользуясь одобрением и милостями своих высоких покровителей. Но при этом он никогда не забывал ни своих старых друзей, ни пройденного им нелегкого пути. Более того, он стремился сохранить память о былом <���…> не погнушался увековечить в своем гербе, украшенном орденскими знаками, предметы, указывающие на его прежнее гражданское состояние» ( Гёте И. - В. Из моей жизни: Поэзия и правда // Гёте И.-В. Собр. соч.: В 10 т. М., 1976. Т. 3. С. 512).

Выделив курсивом слова «при жизни автора», Булгарин, скорее всего, дал понять, что Гёте, не желая повредить Клингеру, не стал давать характеристику позднему творчеству писателя, отмеченному едкой социальной сатирой и глубокой мизантропией. На это указывает в комментарии Н. Вильмонт: «Ко времени, когда Гёте работал над четырнадцатой книгой, Клингер служил (с 1780 г.) в России. Отозвавшись о Клингере как об энергичном и жизнеспособном человеке, Гёте ни словом не обмолвился о его произведениях, хотя тогда же перечитал старые и познакомился с некоторыми новыми его сочинениями» ( Гёте И. - В. Указ. соч. С. 705–706). В целом булгаринская характеристика творчества Клингера не противоречит оценке авторитетных историков литературы, см., к примеру: Жирмунский В. М. Очерки по истории классической немецкой литературы. Л., 1972. С. 345–353.

Ср. версию М. И. Богдановича: «Весьма замечательно, что литератор, сделавшись педагогом и, вероятно, опасаясь влияния на молодежь своих сочинений, отличавшихся необузданной энергией и мрачным взглядом на жизнь, сам заботился о запрещении впуска их в Россию» ( Богданович М. И. История царствования императора Александра I и России в его время. СПб., 1869. Т. 1. С. 150). После 1805 г. Клингер ничего не печатал и завещал уничтожить свой архив после смерти, что и было исполнено его вдовой Елизаветой Александровной Алексеевой-Клингер (см.: Смолян О. А. Фридрих Максимилиан Клингер и его роман «Фауст» // Клингер Ф. М. Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в ад. М.; Л., 1961. С. 11).

Поэт-вольнодумец И. Г. Зейме оказался на русской службе через посредничество своего ученика, которому давал частные уроки; с его дядей, генералом И. А. Игельстромом, поэт в качестве секретаря для ведения дипломатической переписки отправился в 1792 г. в Варшаву, получив благодаря хлопотам Игельстрома чин поручика. В Варшаве Зейме стал свидетелем польского восстания 1794 г., был взят в плен повстанцами (которым сочувствовал) и освобожден войсками Суворова. В Россию он больше не вернулся и был исключен из службы в 1797 г. при Павле I как не вернувшийся из отпуска. Вновь он побывал в России в 1805 г., описав путешествие в жанре путевого дневника: «Mein Sommer im J. 1805» («Мое лето в 1805 году», 1806), анонимно изданная книга была запрещена во Франции, Австрии и России. Политические суждения Зейме, получившего известность в качестве «специалиста по русским делам», скорее всего, отражали мнения Клингера, с которым Зейме встречался во время своего путешествия (см.: Жирмунский В. М. Очерки по истории классической немецкой литературы. С. 458, 462). В этом случае утверждение Булгарина может иметь под собой основания (ср. с иной точкой зрения, согласно которой Зейме «отказался от службы в Дерптском университете, куда его приглашал Клингер» ( Неустроев В. П. Немецкая литература эпохи Просвещения. М., 1958. С. 361)). К. И. Музеус, сын известного немецкого писателя и филолога И. К. А. Музеуса, некоторое время служил секретарем при Клингере, однако в 1819 г. оставил русскую службу и вернулся в Германию.

Нет оснований вслед за О. А. Смолян и другими причислять Булгарина к врагам Клингера, утверждая, что он оклеветал «писателя-вольнодумца», «пустив в ход ни на чем не основанную версию» о нелюбви Клингера к России (см.: Смолян О. А. Фридрих Максимилиан Клингер и его роман «Фауст». С. 11–12). Свидетельство Булгарина о нелюбви Клингера к России подтверждается воспоминаниями других кадетов (см.: Андреева О. С. Портрет директора глазами кадета. По воспоминаниям воспитанников Первого кадетского корпуса // Военное прошлое государства Российского: утраченное и сохраненное. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. СПб., 2006. Ч. 2. С. 5–7). Так, Н. А. Титов приводит любимую поговорку Клингера: «Русских надо менее учить и более бить» (Там же. С. 6). О России как царстве зла в творчестве Клингера см.: Лагутина И. Н. Образ России в романе Ф. М. Клингера «Фауст» // Новые российские гуманитарные исследования: электронное периодическое издание. 2007. № 2 // https://publications.hse.ru/articles/134902322.