Джеймс Купер - На суше и на море. Сатанстое (сборник)

Не теряя ни минуты, я сообщил эту весть товарищам, которые встретили ее так же, как и я. Позвали на совет и Сускезуса, который снова заявил, что следует отправиться сейчас же, не теряя ни минуты.

– Время бежит, челны готовы, ружья заряжены, люди посчитаны, вождь настороже, и огни совета уже погашены! – сказал он.

– Ну, Корни, в путь, – сказал Гурт, вставая и потягиваясь. – Сегодня мы можем переночевать в Равенснесте, а завтра утром выйти на большую дорогу, по которой движутся наши войска. Мне представится еще раз случай увидеть Мэри Уаллас и сказать ей, как я ее люблю!

– Не надо видеться со скво, не надо заглядывать в гнездо, – сказал индеец решительно и, указав рукой в другую сторону, добавил: – Тропа войны там! Нехорошо воину видеться со скво, когда он вырывает топор. Это обидит его! Нет, идите туда, где лежит тропа войны… Здесь скво, а там скальпы!

Так как жесты молодого индейца были столь же экспансивны, как и его речь, то мы не могли не понять смысла его слов, но Гурт, снаряжаясь, все-таки продолжал его расспрашивать, и благодаря этим расспросам нам удалось узнать от Сускезуса, что генерал Аберкромби переправлялся уже со своими войсками через озеро Георга и что нам нельзя было терять времени, если мы хотели присоединиться к нему до начала действий под Тикондерогой.

Сборы наши были недолгие, нас только немного задержало отсутствие Траверса, которому пришлось оставить записку, чтобы объяснить причину ухода и обещать вернуться, как только закончатся первые военные операции. Записку эту мы поручили Петеру, который должен был остаться в Мусридже, тогда как мой неразлучный Джеп отправился с нами, навьючив на себя весь наш багаж.

Когда все было готово, пришлось решить, пойдем ли мы через Равенснест или по новой дороге, которую нам показывал Сускезус. Собственно, то, что называется дорогой, не было ни там ни тут. Но путь на Равенснест был нам немного знаком, тогда как в противоположном направлении мы никогда не бывали. Кроме того, в конце первого пути нас ожидали прелестные, цветущие, улыбающиеся личики Аннеке и Мэри, и даже Дирк высказался за Равенснест. Но онондаго решительно отказывался идти в ту сторону. Он оставался стоять неподвижно, указывая рукой на северо-запад с таким упорством, которое трудно было преодолеть.

– Мы не знаем этой дороги, Бесследный, – сказал Гурт, – а эта нам уже знакома!

– Сускезус знает, Сускезус покажет!

– Кроме того, мы хотели бы проститься с барышнями.

– Не надо видеться со скво! Ничего из этого не выйдет доброго. Тропа войны не ведет к женщинам. Гуроны и французские воины там! Дорога длинная – время короткое! Вождь бледнолицых очень спешит!

– Черт возьми! И мы спешим, а поэтому не задерживай нас и иди за нами, если не хочешь идти впереди.

– Этот путь годен только для тех, кто не хочет видеть врага! – иронически уронил Сускезус и пренебрежительно отвернулся.

– Да, черт возьми, индеец! – вспылил Гурт. – Это еще что за новости! – и, быстро обернувшись, он занес руку и кинулся на онондаго.

Тот бросился бежать, желая избежать удара; я бросился за ним, чтобы удержать Гурта, за мной следом бросились и Дирк и Джеп. Таким образом, мы бежали друг за другом, не переводя духа, сами не замечая как, по инерции, и когда наконец остановились, то успели отбежать от хижины так далеко, что ее даже не было видно. Тогда никому уже не было охоты возвращаться назад. Быть может, с нашей стороны было несколько неосторожно так всецело полагаться на индейца, в котором все мы были даже не совсем уверены и которого почти не знали. Мы внутренне сознавали это, но самолюбие мешало нам в этом признаться. Сускезус ни минуты не колебался относительно пути и вел нас лесом прямо на северо-запад, ориентируясь главным образом по солнцу.

У нас были с собой наши компасы, и мы знали, что, идя прямо на северо-запад, мы должны выйти к озеру Георга, но я лично сильно сомневался, что с помощью компаса мы вышли бы туда так скоро и прямо, как с помощью этого индейца.

На первом из привалов мы как раз рассуждали об этом. Мы шли безостановочно целых пять часов и теперь должны были передохнуть и утолить свой голод; по нашим расчетам, мы за это время прошли чуть не половину пути, который, по расчетам онондаго, равнялся приблизительно сорока милям.

– Говорят, что у индейцев нюх не хуже, чем у гончей, – сказал Гурт, – и я против этого не спорил. Но все же думаю, Корни, что компас более надежный путеводитель в лесах, чем все эти индейские приметы на коре деревьев, на загнутых прутьях кустов и тому подобное.

– Без сомнения, компас не может ошибиться в направлении, но сознайтесь, что было бы довольно скучно останавливаться каждые пять минут и сверяться с компасом да еще каждый раз дать ему время устояться! – возразил я.

– Ну уж и каждые пять минут! Скажем: каждый час, можно каждые полчаса! Я готов биться об заклад, что пройду по столь же прямой линии, нисколько не уклоняясь в сторону, как и любой индеец, руководствуясь только своим компасом.

Сускезус сидел неподалеку от нас и мог слышать наш разговор. Мне показалось даже, что я уловил на его лице пренебрежительную усмешку при последних хвастливых словах Гурта, тем не менее он не сказал ни слова. Закончив ужинать, мы встали и собрались в путь. Сускезус незаметно отступил за спину Гурта, как бы выжидая, чтобы тот пошел вперед.

– Ну, мы готовы, Бесследный, – сказал олбаниец. – Иди вперед, раз ты взялся вести нас!

– Нет, – промолвил индеец, – пусть теперь компас ведет нас! Сускезус ничего больше не видит, он слеп, как маленький щенок!

– А, ты захотел меня проверить! Ну что же, я согласен! Теперь вы увидите, Корни, что такое компас!

И, достав из кармана свой компас, он установил его на ровном пне, выждав, когда игла совсем успокоилась, затем наметил свое направление на дубе, стоявшем в пятистах шагах от того места, где мы находились, и, забрав свой компас, бодро пошел вперед. Мы следовали за ним; уверенный в том, что он идет в правильном направлении, Гурт не потрудился взглянуть на компас, поравнявшись с намеченным деревом, наметил вдали другое. Так мы шли около получаса, и я уже начинал верить, что Гурт окажется прав, потому что и мне казалось, что мы идем совершенно по прямой линии.

– Главное – это хорошо начать, – говорил Гурт, – а дальше уже оно само собой пойдет! Это как почти все в жизни: стоит только хорошо начать, что хорошо начинается, почти всегда хорошо и кончается! Правда, я лично в жизни нехорошо начал; но ведь я остался сиротой, без отца, без матери в десять лет! Ну, что ты скажешь про компас, Сускезус?

– Посмотрите на него, и он вам скажет сам, – ответил индеец.

– Черт возьми, да эта проклятая игла никогда не установится! – воскликнул Гурт, встряхивая в десятый раз свой компас, чтобы установить иглу на том месте, где он того желал. – Наверное, он испортился.