Джеймс Купер - На суше и на море. Сатанстое (сборник)

Как только Сускезус узнал о нашем решении, он немедленно вернулся на берег. На нашем баркасе подняли паруса, и мы пошли значительно быстрее, так что к полудню рассчитывали высадиться на берег. Признаюсь, настроение у меня было серьезное; невольно вспомнилась и семья, и близкие сердцу, и мысль о смерти, о которой почти никогда не думаешь в мои годы, явилась теперь передо мной, как грозный, жуткий призрак, грозящий если ни мне, то моим товарищам, одним из тех, что были здесь возле меня.

Наш доблестный командир, лорд Гоу, служил уже в немецких войсках и был не новичок в военном деле, но и он был сосредоточен, хотя и не печален: очевидно, он сознавал, что на его ответственности жизнь многих людей, и поэтому он не мог не быть озабочен.

– Мне помнится, – сказал он, обратившись ко мне, – что наша добрейшая madame Шюйлер говорила мне, Литтлпейдж, что вы единственный сын у ваших родителей, так ли это?

– Да, милорд, и я очень счастлив, что моя матушка не знает о том, что здесь происходит.

– У меня тоже есть родители, которым я дорог, – произнес виконт, – но они знают, что я избрал военную карьеру и, следовательно, обязан подвергать риску свою жизнь. Но я завидую тому солдату, который, идя в бой, может отогнать от себя мысль о своих близких и дорогих. Однако вот мы и у берега. Будем выполнять свой долг!

Это были последние слова, которые я слышал из его уст.

Когда авангард высадился на берег и подвезли несколько орудий, то французы сосредоточили в этом месте значительные силы, чтобы помешать нашей высадке. Но у них было мало артиллерии, и наша картечь расчистила нам вскоре дорогу. Правда, мы направили свою атаку не туда, где нас ожидали; по сигналу, данному нашим славным командиром, мы заняли берег и сумели удержаться на нем без серьезных потерь. Гурт, Дирк, Джеп и я все время старались держаться как можно ближе к виконту, и, согласно его приказу, наш отряд устремился вперед, тесня отступающего неприятеля. Перестрелка была слабая, но мы все время продвигались вперед, по мере того, как французы отступали к Тикондероге.

Как только мы очистили берег от неприятеля, генерал Аберкромби высадил значительную часть войска и построил его в колонны. Четыре тысячи человек милиции были оставлены им для защиты судов, но еще далеко не все баркасы высадили свои команды, и те, на которых находились боевые припасы, еще были далеко от берега.

Неприятель был оставлен у места высадки, один батальон под прикрытием деревянного форта, но, видя, что наши силы слишком велики, офицер, командовавший этим батальоном, приказал зажечь форт и отступил в полном порядке. Мы продолжали продвигаться вперед, но отсутствие проводников и густой лес, не говоря уже о неровностях почвы, вскоре заставили разбиться наши ряды. Колонны смешались, тем не менее наша колонна держалась наравне с передними рядами.

Вдруг впереди показались французские мундиры. Это был довольно значительный отряд, но и они, подобно нам, по-видимому, шли наугад, не зная, куда им идти, чтобы достигнуть скорее своих ретраншементов. Пройти мимо нас без того, чтобы при этом не произошло стычки, они не могли, и кто первый открыл огонь, они или мы, трудно сказать: стреляли те и другие. Мы четверо все вместе выпустили свои заряды и вынуждены были приостановиться, чтобы снова зарядить свои ружья. Только я успел вскинуть свой карабин на плечо, как заметил, что в голове нашей колонны произошло какое-то замешательство, и я увидел, что мимо нас пронесли в арьергард тело какого-то офицера. Это был лорд Гоу! Он упал при первом серьезном залпе неприятеля, и смерть этого дорогого, всеми любимого начальника вдруг как будто остервенила наших солдат. Они бросились на французов с бешенством и резали, убивали и ранили их десятками, забрав, кого можно, в плен и рассеяв остальных.

Но такого геройского пыла, какой проявил при этом Гурт Тэн-Эйк, я никогда не видал; он совершенно преобразился, этот всегда столь добродушный и милый весельчак. Он преследовал французов с яростью вплоть до самых их ретраншементов. Когда нам пришлось вернуться назад, на нас напали индейцы, но Джеп уложил троих прикладом своего ружья; Дирк убил наповал двоих, и это внушило врагам достаточно уважения к нашим особам, и они перестали нас преследовать.

Кроме того, в милиции находился один партизан, Роджерс, командовавший отрядом стрелков на нашем левом фланге. Он быстро двинулся вперед, но индейцы, опасаясь быть окруженными, рассыпались и оставили нас в покое.

Аберкромби выбрал место для остановки на ночлег своим колоннам, находившееся в двух милях от передовых укреплений Тикондероги, неподалеку от озера. Необходимо было дождаться прибытия артиллерии и боевых припасов, а также провианта. Кроме того, смерть Гоу произвела на всех удручающее впечатление.

Вернувшись в общий лагерь, мы отыскали там майора Бельстрода; нас приняли чрезвычайно радушно и когда узнали, что мы находились в отряде авангарда, отличившемся на фланге правой колонны, то нам устроили настоящую овацию.

– Вам может показаться странным удрученное состояние войск после столь благополучной высадки и при наличии более сотни пленных, но для нас было бы легче, если бы лучшую нашу бригаду уничтожили, чем потерять такого человека, как Гоу! Он был душой армии! Наш главнокомандующий не знает американцев и условий войны на этом континенте, отсюда вся нерешительность, ошибки, оплошности, которые могут иметь потом важные последствия в таком деле, как война!

И это говорил не один Бельстрод; эти мысли слышали повсюду.

Восьмого июля, ранним утром, был произведен смотр войск, затем передовые отряды двинулись на приступ форта Пропер, защищавшего город и расположенного на маленьком полуострове, а следовательно, доступного только с одной стороны. Кавалерия здесь не могла пройти из-за условий почвы, и Бельстрод и другие командиры вынуждены были спешиться; ни одно орудие не могло быть подвезено сюда, так как единственная сторона, с которой можно было подойти к форту, была защищена топким болотом, а там, где заканчивалось болото, начинался деревянный парапет. Этот-то парапет и должны были взять наши два корпуса. Для защиты его французы установили батарею вдоль всего парапета, у нас же не было ни одного орудия, чтобы прикрыть наше наступление.

Говорят, что Аберкромби не посоветовался ни с одним из американских офицеров перед тем, как приказать атаковать форт. Впереди всех, в голове колонны, шли шотландские горцы, а непосредственно за ними двигался полк Бельстрода. Шотландцами командовал старый боевой офицер, полковник Гордон Грахам. Чтобы подойти на расстояние выстрела к парапету, потребовалось больше часа времени из-за топкого болота и густого леса, сильно затруднявших движение. Приказано было не открывать огня, а добежать до парапета и взять неприятеля в штыки. Наконец, голова колонны стала выходить из леса; перед тем как выйти из-под прикрытия под неприятельский огонь, сделана была остановка, чтобы дать возможность всем подровняться и выстроиться в боевом порядке. Нас отделяли каких-нибудь шестьсот шагов от парапета, когда в наших рядах где-то на фланге раздался одинокий выстрел; это выстрелил Джеп, пробравшийся стороной по болоту и убивший наповал французского офицера, вскочившего на парапет, чтобы произвести рекогносцировку.