Джеймс Купер - На суше и на море. Сатанстое (сборник)

От того места, где мы стояли, почва спускалась пологим склоном вниз, и так как деревья здесь были очень высокие, а стволы гладкие, без нижних ветвей, то ничто не мешало глазу видеть далеко вперед. Быстрый ручеек сбегал вниз с горы, вытекая из небольшой скалы, а внизу у ручья, расположившись полукругом, сидели Траверс и его два помощника и, по-видимому, ужинали или только что отужинали, так как перед ними еще лежали остатки пищи, а Том, другой наш охотник, сопровождавший их, лежал немного поодаль.

– Слава богу, – сказал Гурт, – здесь даже не было и переполоха; их не потревожили даже. Мы успели еще вовремя, чтобы предупредить их об опасности! Я им крикну сейчас.

– Не кричите, – поспешил остановить его Сускезус, – шум ни к чему хорошему не приведет. Подойдите совсем близко и говорите шепотом!

Так как совет этот был разумный, то мы пошли все вместе к их бивуаку. Но вдруг мне бросилось в глаза, что все они были неподвижны, и жуткое чувство овладело мной. Страшное подозрение мелькнуло в моем мозгу, но ужас, охвативший меня в тот момент, когда мы подошли к группе, и их мертвенно бледные лица, их остановившиеся зрачки сказали нам, что перед нами не живые товарищи, а мертвецы.

– Боже правый! – воскликнул Гурт. – Мы пришли слишком поздно!

Только одного Прыгуна нигде не было; его одного мы еще не успели разыскать.

Все эти несчастные были убиты из ружья, и на этот раз я впервые заподозрил в предательстве Прыгуна и, не задумываясь, высказал свое подозрение товарищам.

– Ошибаетесь, – сказал Сускезус с уверенностью. – Прыгун – бедный индеец, это правда! Прыгун любит ром, но он не продает друзей. Мускеруск – тот воин, который мстит за себя, а Прыгун любит ром, но он хороший индеец.

Но где же он сам? Из всех оставленных нами здесь людей его одного мы не могли найти. Мы повсюду искали его тело, но его нигде не было. Сускезус произвел тщательный осмотр трупов и местности и заявил, что землемер и его товарищи убиты всего три или четыре часа тому назад и что злодеи, убившие их, ушли отсюда не более получаса тому назад.

Мы поспешили похоронить Траверса и его двух помощников и Тома вблизи ручья, в небольшой пещерке, образовавшейся здесь сама собой. При этом мы убедились, что оружие, заряды, компас и другие вещи, находившиеся в карманах несчастных, были унесены, и хотя индейцы вообще очень редко бывают ворами, но все, что они находят на убитом враге, считают своей законной собственностью и этим ничем не отличаются от солдат цивилизованных народов. Платья, чертежей и записок Траверса они не тронули, так как эти вещи были им совершенно не нужны.

Погребение совершалось в полном безмолвии; все работали усердно, с поспешностью и усердием, мысленно сознавая каждый, что эта же участь, с минуты на минуту, ждет, вероятно, и его.

Вскоре все было закончено, и мы были готовы двинуться дальше. Решено было, по совету Сускезуса, идти по следам гуронов, так как это было вернейшее средство не быть настигнутыми ими врасплох и скорее подкараулить их, чем быть подкарауленными ими.

Сускезус без труда шел по свежему следу гуронов. Как он полагал, их было человек двенадцать, но как все индейцы, находящиеся на военной тропе, они шли осмотрительно, маскируя следы тем, что ступали все один в след другому – с математической точностью и аккуратностью, остерегаясь погнуть ветку или сломать прут. И если бы Сускезус не исследовал следов, оставленных ими на месте злодеяния у ручья, в то время, как мы погребали мертвых, то даже и он не мог бы по следу, оставленному гуронами в лесу, определить их число. То обстоятельство, что их было втрое больше, чем нас, конечно, не могло нас обнадежить, но зато мы знали, что вступать с ними в открытый бой нам нет расчета.

Первое время след вел по направлению к Равенснесту, а затем уклонился в сторону нашей хижины. Таким образом, мы вскоре вышли на свой собственный след. К счастью, индейцы не напали на него, иначе они вернулись бы по нему и напали на нас с тыла. Теперь же мы оказывались в тылу у них и, сознавая, что всякая опасность, которая может нам грозить, может грозить нам только впереди, зорко смотрели вперед и чувствовали себя сравнительно спокойно.

Мы шли очень быстро, но в полном безмолвии, словно на похоронах: в сущности, мы и возвращались с целого ряда похорон. Никогда еще мы не шли так механически послушно за своим предводителем, как теперь, и едва онондаго снимал со следа ногу, как я ставил на ее место свою, а за мной повторяли то же самое Гурт, Дирк и Джеп.

След привел нас к самой хижине, куда мы пришли около полудня. Опасаясь засады, мы соблюдали величайшую осторожность. Не доходя до дома, след уклонился на запад, – шагах в трехстах от хижины, которая с этого места была видна как на ладони. На этом месте, очевидно, происходило совещание. Предоставив нам поискать следы ближе к дому, Сускезус сам обошел кругом, желая убедиться, не сделали ли индейцы обхода, чтобы подойти к дому с другой стороны, но оказалось, что след вел по прямой линии к Равенснесту.

Но Сускезус не удовлетворился этим; он знал, что опытные индейцы часто оставляют заметный видный след лишь для того, чтобы обмануть и ввести в заблуждение. Зная лично Мускеруска, онондаго сознавал, что имеет дело с врагом искусным, коварным и опытным. Чтобы подойти ближе к хижине, Сускезус приказал, чтобы каждый из нас выбрал себе дерево, за которым бы он мог спрятаться, и, наметив из-за него другое дерево, с быстротой молнии перебегал из-за этого дерева к другому, и так далее, приближаясь таким способом постепенно к дому.

По прошествии десяти минут мы были в двадцати шагах от хижины. Наконец, Гурт не в состоянии был выдержать еще больше и, выйдя из-за своего укрытия, решительным шагом пошел к двери и ударом ноги раскрыл ее настежь. В хижине никого не было; Сускезус обошел ее со всех сторон, затем заявил, что теперь он уверен, что после нашего ухода никто сюда не заходил. Это нас весьма обрадовало, так как иначе они могли бы узнать о нашем возвращении.

Теперь нам предстояло решить, что делать дальше. Оставаться здесь было опасно и бесполезно.

Следовало попытаться добраться до Равенснеста, хотя это было весьма рискованно. Обсуждая все эти вопросы, те из нас, кто был в состоянии что-нибудь съесть, утоляли свой голод. Индеец, находясь на военной тропе, умеет и есть, и голодать, смотря по обстоятельствам, и в этом отношении остается только удивляться, в какой высокой мере эти люди умеют повелевать своей природой.

Пока Сускезус и Джеп усердно поедали все, что было в их распоряжении, мы заставили себя ради предосторожности проглотить что-нибудь, чтобы не слишком отощать в пути, я увидел человеческую фигуру, осторожно подкрадывавшуюся между деревьями к дому. В первую минуту я молча показал онондаго на нее, но, вероятно, он увидел ее еще раньше меня и, продолжая жевать свой ужин, только одобрительно кивнул головой, проговорив: