Джеймс Купер - На суше и на море. Сатанстое (сборник)

– Зачем? – спросил Гурт.

– У землемеров такой же скальп, как и у скво! – сказал Сускезус.

– Ты прав, но я думал, что наши землемеры в лесу ничем не рискуют! Кто их разыщет, кто выдаст? – спросил Дирк.

– Убейте в лесу дичь и оставьте. Разве вороны не разыщут ее? – возразил онондаго.

– Но ворон руководствуется своим инстинктом, своим чутьем хищника, он летает в воздухе и видит издалека.

– Индеец видит дальше! Он знает все в лесу. Нет того, чего бы не знал индеец.

– Во всяком случае, – сказал Гурт, – надо следовать его совету. Сколько раз приходится слышать о страшных несчастьях, происшедших оттого, что не хотели послушать совета индейца. Я убежден, что если бы Аберкромби спросил совета краснокожих, он был бы сегодня победителем.

При этих словах лицо Сускезуса приняло удивительно красноречивое выражение, и, подняв палец кверху, он произнес:

– Почему не открыть слух для слов краснокожего человека? Птицы поют хорошую песню, а другие птицы поют худую песню, и каждая птица знает свою песню. Воины-могавки знают леса и знают, что надо идти в обход, когда идешь по военной тропе. Английский вождь верно думал, что у его воинов две жизни, что поставил их под карабины и пушки и заставил стоять, чтобы их убивали. Индейцы так глупо никогда не поступают.

Что можно было на это сказать? Не тратя слов, я заявил, что мы все готовы идти в Мусридж, как он нам посоветовал, и Сускезус встал и пошел впереди, идя тем самым путем, каким он привел нас сюда.

Гурт шел впереди меня, и я не мог не залюбоваться его величественной, крупной фигурой, его силой и ловкостью, его легкостью и подвижностью. При этом я вдруг заметил, что в бою ему оторвали или отрубили низ блузы и пуля пробила его головной убор. Гурт не мог этого не заметить, но даже не упомянул об этом.

Мы сделали всего только один привал, чтобы пообедать, и во время обеда упомянули о том, что нерадостные вести принесем господину Траверсу.

– Едва ли кто успел уже опередить нас! – сказал Сускезус.

– Никто не знает! Гуронам еще рано! – сказал Сускезус.

– Жаль, – сказал Гурт, – что мы не спросили тогда ни слова об этой экспедиции у тетушки Доротеи.

– Но ведь это решительно ничего бы не изменило! – заметил я.

– Как? Если бы Аберкромби знал заранее об этом поражении, он бы не приказал идти на приступ.

– Но тогда Доротея и не предсказала бы поражения.

– А ведь и в самом деле! – рассмеялся Гурт. – Я и не сообразил. Вот оно что значит получить образование в колледже!

Пообедав, мы встали и пошли дальше. Солнце близилось к закату, когда мы достигли пограничной линии Мусриджа. Руководствуясь зарубками, сделанными на деревьях, мы по прямой линии направились к хижине. Немного не доходя, Сускезус попросил нас остановиться и пошел сам вперед на разведку. Вскоре он позвал нас, и, дойдя до хижины, мы увидели ее в том виде, в каком оставили, но никого не было видно. Быть может, землемеры ушли куда-нибудь далеко на работу и ночевали в лесу, и Петер пошел с ними. Мы вошли в хижину; она была пустая; но все было на своем месте. Джеп принялся готовить ужин.

В ответ на высказанное предположение об отсутствии землемеров и Петера, Сускезус сказал:

– Зачем гадать? Я увижу! Еще светло, есть время; я вам скажу верно! – И он вышел из дома.

Любопытство побудило меня последовать за Сускезусом; спустившись с холма в так называемую долину, он стал изучать следы на мягкой траве и опавшей листве, закрывшей землю густым слоем. Обойдя наполовину вокруг дома, держась в трехстах шагах от него, он вдруг остановился, прилег на землю, затем встал и воткнул сломанную ветвь в том месте, где стоял.

– Что ты здесь видишь, Сускезус? – спросил я. – Разве здесь есть какой-нибудь след?

– Хороший след, свежий след, пахнет гуроном!

Это открытие заставило меня вздрогнуть.

– Я ничего не вижу! – сказал я.

– Вот, – сказал он, показывая пальцем на легкую вмятину на слое опавшей листвы – это пятка, а вот большой палец.

– Пусть так! Но почему же ты думаешь, что это след гурона?

– А вот! Один, другой, третий такой же след, все на одинаковом расстоянии друг от друга: одна нога, другая, опять и опять…

– Да, я готов согласиться, что это человеческий след, но и наши носят мокасины, как и краснокожие!

– А большой палец, обращенный внутрь? Это не след бледнолицего!

– Это верно, но индеец не непременно гурон! Откуда мог взяться этот гурон тотчас после битвы, когда все они были там под Тикондерогой, когда между ними и Мусриджем лежало озеро? Он никак не мог успеть обойти его.

– Вы не знаете краснокожих! – ответил Сускезус. – Это след гурона.

– Но не могли же гуроны меньше чем за двадцать четыре часа пройти расстояние в семьдесят миль!

– А мы прошли?

– Да, но мы большую часть пути сделали в лодке, а гуронам нужно было пройти все это пешком.

– Зачем? Гурон гребет не хуже онондаго, лодок много! Озеро велико. Почему они не могли ехать водой?

– Но ведь озеро было покрыто английскими судами!

– Английскими судами, на которых везли раненых или беглецов! Разве гурон их побоится? А судов что ему бояться? Суда ни глаз, ни ушей не имеют, суда не убивают!

– Нет, но те, что были на них, могли видеть, слышать, и убить, и окликнуть чужую, незнакомую лодку?

– А моя лодка тоже была чужая, незнакомая и прошла!

Несомненно, и лодка с несколькими гуронами могла пройти несравненно быстрее, чем наша, на которой была всего одна пара весел; возможно, что, высадившись у форта Вилльям-Генри, индейцы могли прийти сюда раньше нас. Но как могли они сюда найти дорогу? Как могли они отыскать нашу хижину?

Эти вопросы я повторил онондаго.

– Вы не знаете индейцев, – сказал он опять. – Видели вы коня, павшего в лесу? Когда он пал, воронов не было, а потом их слетелась целая туча. Так и индейцы. Теперь везут раненых. Индеец сторожит в лесу, ему нужны скальпы, он их любит. Теперь весь лес полон гуронов до самого Олбани. У англичанина сердце упало низко – у индейца оно теперь прыгает высоко. Скальпы – это так заманчиво; они только об этом и думают!

Тем временем Гурт и Дирк принялись за ужин; я, войдя в хижину, сел с ними, но после нашего разговора у меня пропал аппетит.

За ужином я сообщил товарищам об открытии онондаго.

– Если здесь недавно были гуроны, то эти хитрые дьяволы не тронули здесь ни одной былинки, но нет ничего невозможного, что они теперь бродят здесь повсюду, рассчитывая добыть скальпы в маленьких отрядах, конвоирующих раненых офицеров!

– Если так, то Бельстрод рискует попасть им в руки!

– Я надеюсь, что его уже успели доставить в Равенснест, где он будет в полной безопасности! Во всяком случае, такой опытный краснокожий, как наш онондаго, едва ли ошибается.