Коллектив авторов - Истинная сущность любви: Английская поэзия эпохи королевы Виктории

Не кайся, Матильда, твоё возвращенье
Не нужно, напрасно твоё сожаленье:
К чему твои клятвы с улыбками вновь,
Погаснув, уже не зажжётся любовь.

Да, роза всё ж цветок любовный,
Румянец, множество шипов;
Зима морозит хладнокровно,
Но нет в ней свежих лепестков.
Младой Любви благая роза
Сникает к Старости на грудь,
Хотя и вянет от мороза,
Но запах не исчез ничуть.

Но скрытым тем благоуханьем
В порыве скорбной доброты
Она украсит с состраданьем
Лишь склеп цветов и красоты.
Ведь если лепестки увяли,
Потух румянец навсегда,
Их запах – это вздох печали,
Что дарит Память на года.

Что ж амаранту Страсть не рада,
Коль он не вянет, без шипов? [66]
Увы! в нём также нет услады,
А жизнь Любви – услады зов.
Сплетая розу с амарантом,
Любовь их принимает власть:
Венок чело охватит кантом,
В нём и цветение, и сласть.

Звучи, о, тьма неспящих вод!
Твой стон – мне скорбь без срока;
Мой дух в тебе ответ найдёт
На непрестанный крик мой: «Одинока»!

Всё ж слово мне отправь одно,
Напев твой беспрерывный!
Взволнуй, что спрятано давно,
О, мрачность вод, ты дашь покой мне дивный?

Моя усталая душа
Вздох тщетно твой искала,
Ответ на мысль, – коль ей дыша,
Жив человек – найдём ли в плеске вала?

Звучи же, тьма безмолвных вод!
Звучи в своей гордыне!
Что чуждый мир твой принесёт,
Коль отвергает он мой край поныне.

Мне этот край был очень мил,
Красоты дорогие!
Но ветер лиру мне сломил,
И струны погасил её живые!

Их положи у ног моих!
Ведь, как они, разбита
Душа, что усластила их:
Её богатство на песок излито.

Но лавр всё ж мой, и славы свет
Моё затронул имя —
Я одинока, силы нет —
О, глубь! Я здесь, чтоб сделать их твоими!

Спрячь жгучий сей венок в своей
Пещере темноватой!
И боль мою, и славу дней
Там, где судов обломки, геммы, злато.

Ты, чайка, пляшешь на воде,
Ты любишь и ты – дома;
Здесь ждут тебя птенцы в гнезде,
А я пришла, без спроса, незнакома.

Крылатым чувством я полна,
Вольны мои виденья,
Любовь бескрайна, мысль ясна —
О, дай же, море, мне успокоенье!

Я скрыл любовь свою, пока
Не надоела мне мошка,
Я скрыл любовь на много лет,
Пока не надоел мне свет.
Я на неё глядеть не смел,
О ней лишь помнить – мой удел.
Целуя чашечку цветка,
Любимой говорил: «Пока»!

Она – где травы и леса,
Где в колокольчиках – роса,
Синь её глаз целует бриз
С пчелой поющей, прыгнул вниз
Луч солнца, цепью золотой
Её украсив в роще той.
И как поющая пчела
Всё лето здесь она цвела.

Я скрыл любовь: где город, луг,
Пока не сбит был ветром вдруг;
Казалось, пчёл слышны слова,
Гул мошкары стал рыком льва;
И даже тишь нашла язык —
Тем летом он в меня проник;
Природа доказала вновь —
Здесь только скрытая любовь.

Я был сражён, лишь час пришёл,
Одной внезапной сладкой страстью:
У девы лик тогда расцвёл,
Моей душой владело счастье.
Но побледнел я, словно смерть,
И ноги отказали махом;
Она взглянула – мне ль скорбеть?
Ведь жизнь моя вдруг стала прахом.

И я почти лишился зренья,
И кровь к лицу вся прилила,
Деревьев началось круженье,
Казалось, наступила мгла.
Исчезнул мир, все вещи зыбки,
В глазах – вся бездна слов:
Они звучали, словно скрипки,
Кипела в сердце кровь.

Зима ли свежий цвет колышет?
В снегу – любви постель?
В моих словах она не слышит
Мольбу любви досель.
Лица не видел я милее,
Когда стоял пред ним.
Ей сердце отдал я, хмелея,
Ему не быть моим.

Враждебен, зол и грешен тот,
Кто скажет, что любовь умрёт.
Тот клеветник, кто скажет вновь:
Что смертна и грешна любовь.
На крыльях ангельских она
Летит, как вечная весна.
Тот враг и вероломен тот,
Кто скажет, что любовь умрёт.

Нам ангел ту любовь принёс.
И нега сна, и сладость грёз,
И синь небес, и солнца луч —
Приют любви без тьмы и туч.
Любовь мне сердце веселит,
В ней свет божественный разлит,
Тот клеветник, кто скажет вновь:
Что смертна и грешна любовь.

И сладость самых нежных слов,
И сладость мыслей и стихов,
И сладость радостных сердец —
Есть наслаждения венец.
Что роз и перца аромат! —
Любовь лишь вспомнят все стократ;
Тот враг и вероломен тот,
Кто скажет, что любовь умрёт.

Она красивой не была
Среди своих подруг,
Не знал я, как она мила,
Но мне – улыбка вдруг.
В её глазах зажёгся луч:
Родник любви, искристый ключ!

Теперь её холодный взгляд
Мне отклика не шлёт,
Но ожидать я буду рад
В нём яркой страсти взлёт.
Он мне милей, хоть хмур и тих,
Улыбок девушек других.

Любовь причуда или чувство? Нет.
Она, как правда искренняя, вечна,
Не вянет цветом юности беспечной,
Из стебля жизни ждёт её расцвет
В пустыне, где воды не найден след,
Где мрак съедает луч надежды хилый.
Как огонёк, парящий над могилой,
Где темнота, и не родится свет,
Моя любовь да будет неизменна:
Пусть смерть ей в этом мире не грозит,
Хоть красоте недолго быть прекрасной,
Хоть клятвы ложны, вера не священна,
Хоть острота утехи – суицид,
И средь руин – надежды дух неясный.

Весна и лето, осень! Вы без сна
Сменяете своё богослуженье
У алтаря природы в единенье
Глубоком. Непорочно холодна,
Сначала ты даруешь нам, весна,
Чудесное природы откровенье
И красоты девичьей пробужденье.
Ты, лето, всех пророчеств письмена,
Обещанных, на злате начертило
И солнечную яркость нам явило,
Журча, где храм листвы объял сосну.
Посева и лозы живую силу
Ты, осень, даришь злаку и вину.
А мрачный перерыв вновь призовёт весну.