Максим Сонин - Письма до полуночи

– Дай руку, – сказала Таня.

Я вытерла потную ладонь о джинсы, протянула ей.

– Мы с тобой начали курить вместе, – сказала Таня, – и бросим тоже вместе.

– Уже договорились, – сказала я.

– Я просто напоминаю, – сказала Таня.

– Я помню, – сказала я.

Мы будто вернулись в третий класс. Вот так же Таня брала меня за руку, прежде чем рассказать что-нибудь невероятное.

– Я тебе сейчас расскажу, – говорила Таня, – про то, откуда на небе облака.

Она рассказывала странные и смешные истории, в которых все время кто-то загадывал загадки или засыпал на двести лет. Потом мы подросли, и на место этих сказок пришли настоящие истории. Кто-то умер, кто-то вырос, кто-то уехал. Я сидела на скамейке, не замечая того, как Танины пальцы скользят по моей руке, и смотрела на небо – синий неровный многоугольник, обрамленный домами и ветками. Хорошее небо, хороший день.

Понедельник, 18 сентября, вечер

«Ты общаешься с Таней?» – написала Алиса. Так. Я встала из-за стола, прошлась по комнате. Вернулась к компьютеру, отправила «да». А что еще я должна сказать? И вообще, почему она спрашивает?

«Почему?» – я даже могла себе представить, как она на меня смотрит.

«Потому что мы подруги. Ты чего?»

«Нет, ничего, прости», – и несколько смайликов. И тильда. Почему?

«Таня собиралась тебе написать».

«Она написала».

Алиса была удивительно неразговорчива, и я начала злиться.

«И что?»

«Не знаю, чего она хотела».

«Смотря что она написала».

Алиса прислала скриншот Таниного сообщения. Ее собственное сообщение было обрезано.

«Ну так ты же этого хотела?» Я совсем не могла понять, что происходит. Ведь только утром Алиса говорила о том, как хотела бы больше с нами общаться.

«Это странно», – написала Алиса после минутного раздумья. За это время я успела открыть Ютуб и набрать в поиске «Земфира». Еще с пятницы я собиралась переслушать «ПММЛ», чтобы окончательно погрузиться в суздальскую поездку. Казалось странным пытаться ощутить себя двенадцатилетней – почти без груди, с длинными волосами и совсем без опыта отношений.

«Почему?» – спросила я, уже примерно представляя себе, что Алиса ответит.

«Раньше она не писала».

«Наверное, решила, что тебе нужно с кем-то поговорить. Разве это не так?»

«Я с тобой разговариваю. (Смайлик, пожимающий плечами.) И я не уверена, что знаю, о чем с ней говорить».

«Господи, вы взрослые люди. Разберетесь сами», – я устало постучала по клавишам. «Плтвловыадтовадлтва».

«Вдлатвдал», – ответила Алиса. Прислала еще улыбку. Все-таки было в ней что-то приятное, даже нежное.

Не думая, я набрала: «Завтра утром?»

«Да». Я уже знала, что она не пойдет больше в школу.

А зимой будет еще и темно и холодно, подумала я и поняла, что, видимо, теперь часто буду бывать на Патриаршем мосту. Переживаю уже о холодах. Тут и песня хорошая вспомнилась – «Остаемся зимовать». Я встала и снова прошлась по комнате. Качнулась вправо, влево – волосы скользнули по плечу. Замерла. Запястье-запястье и пальцы по воздуху – словно невидимая гитара. Тум-тум-тум. Я развернулась – окно и экран компьютера – две белые полыньи. В комнате темно, только по паркету пробегает тень от рук. Вверх-вниз. Тум-тум-тум.

Небо потемнело, и стал слышен скрип веток о стекло. Ветер. Тишина на мгновение, закончился клип – и вдруг, тихо, первые аккорды «Романса». Звук дождя – то ли за окном, то ли из монитора. Дверной звонок – вот это уже точно из монитора. Тень на полу почему-то ярче, ярче компьютер. Руку к стене, другую к потолку – и нагнуться, извернуться, подпрыгнуть. Как хочется летать! Сложиться, словно бы уронив на пол стеклянный бокал и боясь оступиться, порезаться об осколок. Ветки гудят за окном. Не хватает только настоящего дождя. Ветер распахивает ставни – бум!

Перекрестить руки, сплестись. Медленно на пол, на колени. Свет теперь сверху, от монитора. Тень за спиной. Холодно, кожа покрывается мурашками, и на мгновение мне кажется, что я не одета, – такой легкой становится футболка. Потом я лежу на кровати, а ткань липнет к коже.

«Таня?»

«Тут».

«Ты как?»

«В порядке».

«На что ты хочешь в кино?»

«Что-нибудь без шифров».

«Я посмотрю. „Соловей“?»

«Ага».

Минута. Еще. В комнате стало холоднее.

«Есть „Элегия“».

«Пошли».

«Ты читала книгу?»

«Нет».

«Она хорошая».

Я нашла в интернете плакат «Элегии». Это было что-то артхаусное, редкое – на плакате маленький человечек в желтой куртке изгибался в окружении мрачных теней. В комнате сумрачно – черно-белые стены, черно-белое окно. Вот бы сейчас в комнату ворвались такие тени! Бум-бум, билось окно. Нужно закрыть.

Играет «Что ты будешь делать?». Ту-тут-тут-туту.

«Таня?»

«Чего? Все в порядке?»

«Да».

«Ты чего?»

«Просто. Не знаю».

Она печатала долго.

«Ты только не грусти. Я же не знаю, что у тебя случилось. И случилось ли. Но я тут, если тебе что-то нужно. Ты очень хорошая подруга. И просто хорошая. Расскажи, что у тебя происходит, пожалуйста».

«Все в порядке, Тань», – и смайлик, совсем как Алиса. Как будто Таня иначе мне не поверит.

Таня не поверила и со смайликом: «Хочешь, по телефону поговорим?»

«Нет, я сейчас не могу», – я лежала на кровати, смотрела в потолок. За окном шумел ветер. Дождя все не было. Песня за песней. Я понимала, что просто устала и хочу спать. Что-то странное творилось в моей жизни.

От компьютера доносился «Весь этот бред», а Таня прислала мне песню Кино «Когда твоя девушка больна». Написала: «Это шутка».

«Я не болею».

«Я знаю. Я надеюсь».

«Я попробую поспать», – написала я и встала с кровати. Ледяной пол. Быстро к окну. Закрыть, снова открыть, но теперь на верхнюю щель. Компьютер выключить. Тени на полу.

Я забралась под одеяло, посмотрела на время на телефоне. Шесть вечера. Можно было поспать час. Или два. Ведь завтра снова вставать ни свет ни заря. Можно я посплю про запас?

«Спокойной ночи, Ана».

И бип-бип-бип. Будильник. Поздний вечер. На кухне – мама. Голова болит, кружится. Кровать. Окно. Закрыть?

– Как ты? – спросила бы мама.

Я все еще лежала в кровати и просто представляла себе предстоящий разговор на кухне.

Я хотела бы сказать ей, что что-то не так, что что-то случилось с Алисой, но я не стала с ней говорить, потому что не знала, что случилось. Просто Алиса попыталась покончить с собой.

– Все хорошо, просто отсыпалась, – сказала бы я.

– Ты очень рано встаешь, – сказала бы мама, – зачем?

– Я гуляю с Алисой перед уроками, – сказала бы я.

Три непрочитанных.

Одно от Алисы: «Ты не обиделась?»

Одно от Тани. Какая-то ссылка.

Одно от Юрца: «Привет, ты знаешь, что задали по математике?»

«Нет».

«Сейчас посмотрю».