Джон Килленс - Молодая кровь

Когда он привел их домой, начались шумные приветствия: «Как поживаете, мисс Лори? Как поживаете, Джо? Как ты, Дженни Ли?» — «Отлично, очень рады вам!» — отвечали Янгблады. Потом Роб сказал матери, что товарищи хотели бы потолковать между собой об условиях работы в гостинице. Не возражает ли она? Пока Роб говорил с матерью, Бру Робинсон не сводил глаз с Дженни Ли.

— Милости просим, располагайтесь, как дома! — ответила Лори Ли. — Где вам удобнее, здесь или на кухне?

Роб ответил:

— На кухне. Мы там сядем вокруг стола.

— Милости просим, — повторила мать и пошла за стульями.

— Ты садись, мама! — сказал Роб. — Мы сами возьмем.

— Придется принести парочку ящиков со двора, — заметил Джо.

Наконец гости разместились вокруг громоздкого, выскобленного добела кухонного стола — кто на стуле, кто на ящике, а Роб примостился на козлах, где обычно мать гладила белье. Сидели и молча переглядывались. Эллис вытащил папиросу.

— Янгблад, спроси-ка мать, можно закурить?

— Можно, пожалуйста. Курите сколько угодно, — ответил Роб.

Эллис закурил. Его рука дрожала.

— Ну-с, Янгблад, так вот, дела в гостинице — дрянь и лучше не будут.

— Наоборот, все хуже и хуже, — дополнил Бру Робинсон.

— Да-а, — протянул Эллис, поглядев сквозь дым на Бру, а потом на Роба. — Да-а, например, сегодняшний вызов к управляющему. Каждому понятно, что они закручивают гайки. Вот мы и решили, что надо нам собраться и поразмыслить насчет того, как от них защититься. Вы все, наверно, знаете, что в гостинице «Роберт Ли» коридорным урезали жалованье с трех долларов до двух.

«Роберт Ли» была другая большая гостиница в городе, правда поменьше, чем «Оглеторп». Вилл Тернер сказал:

— Видать, у наших-то хозяев дела не такие плачевные. Наше жалованье еще не тронули.

Хэк Доусон рассмеялся:

— Вилл, ты прямо хозяйский верный пес!

— Никакой я не верный пес! Но факты фактами! — оправдывался Вилл Тернер.

Роб устроился поудобнее на гладильной доске.

— Я видел, Янгблад, как ты кипел в кабинете управляющего, — сказал Эллис. — Но ты понял, почему я наступил тебе на ногу? Потому что не стоило открывать крэкеру свои карты. Первому, кто осмелился бы высказаться, отрубили бы голову.

— Но все-таки старайся не наступать людям на ноги, Эллис, — сказал Бру Робинсон. — За два проступка негр способен убить тебя на месте: если наступишь ему на ногу или тронешь его жратву!

Все захохотали, не удержался и Роб.

— По-моему, мало толку трепать вот так языком, а перед начальством помалкивать, — сказал Роб.

— Согласен, что толку мало. Только дело тут в другом, Янгблад. Прежде чем разговаривать с хозяином, мы должны собраться вместе и решить, что мы ему скажем. Я не боюсь никакого Бьюсси, но в дураках тоже не желаю остаться.

Роб кивнул. У него все еще болели пальцы на ноге, которые ему отдавил своей ножищей Эллис Джорден.

— Ты меня понимаешь, правда, Янгблад?

— Конечно, — ответил Роб. — Вы пришли к выводу, что нам нужен профсоюз.

— У нашего Янгблада только и на уме, что профсоюз, — заметил Элмо.

— Если хочешь остаться живым, не заговаривай в гостинице о профсоюзе! — посоветовал Вилл Тернер.

— Да ну вас, молчите! — запротестовал Хэк Доусон. — Дайте Янгбладу сказать! Он уже состоял в профсоюзе на Севере, у него есть опыт.

Роб оглядел людей, сидящих за столом. По возрасту почти все они годились ему в отцы, кроме Бру Робинсона да еще Элмо.

— Опыт мой невелик, — сказал он. — Но одно я твердо усвоил, а именно: цветной человек ничего не добьется, если будет действовать в одиночку. Никакой рабочий не добьется, а уж цветной-то и подавно. Но если все рабочие сплотятся и будут стойкими, то хозяевам придется задуматься. Мы хотим сокращения рабочего дня. Мы хотим работать с перерывом в сменах. Мы хотим, чтобы нам больше платили. И ничего мы не добьемся, если не будем действовать все заодно. И если в той гостинице урезали плату, а там все смолчали, то мистер Огл пожелает выкинуть такой же номер с нами. Это верно, как то, что на небе рай. Он держит гостиницу не для своего удовольствия и не для вашего.

— А у тебя, Янгблад, котелок варит! — сказал Бру Робинсон. — Ей-богу, варит!

— Мистер Огл не позволит нам организовать союз, — сказал Вилл Тернер. — И негры никогда не сплотятся. Вы мне не рассказывайте — уж кто-кто, а я наших джорджийских негров знаю.

— Не обращай на него внимания, Янгблад, — заметил Хэк, — договаривай!

— Ты мне рот не затыкай! Я имею такое же право говорить, как и все, — обиделся Вилл.

— Имеешь, конечно, — сказал Хэк, — но говоришь-то ты всегда без толку. Продолжай, Янгблад!

— Если мы организуем всех негров в гостинице — всех официантов, горничных и лифтеров, что хозяин сможет сделать? Всех-то сразу он не уволит!

— А почему не уволит? Что ему помешает? — спросил Хэк. — У белых достаточно власти, чтобы делать, что им угодно.

Эллис Джорден засмеялся:

— А у этого и власть, и кожа белая-пребелая! Все рассмеялись.

— Да, на негра он никак не похож — ни кожей, ни рожей, ни повадками, — заключил Бру Робинсон.

— Вот-вот, а я что говорю! — поддакнул Вилл.

— Хоть он и властен во всем, хоть он и белый, а все равно одному ему не разорваться в такой гостинице, — сказал Роб. — Пойми, парень, если бы все негры в гостинице сплотились, мистер Огл потерял бы штаны со страху. Белые боятся нас, когда мы действуем все заодно. Ты ведь никогда не видел, чтобы белый в одиночку начал приставать к большой компании негров! Самое главное, чего они боятся, это нашего сплочения.

— Толково говоришь, Янгблад! — воскликнул Бру Робинсон.

— Да, — согласился Хэк, — но ты забываешь одно: в гостинице есть еще белые служащие — повара, буфетчицы, конторщики. Ты же знаешь, они, к нам не присоединятся. И хозяин их использует, чтобы дать нам по зубам. Я это на своем веку видывал, Янгблад. Помнишь, я тебе рассказывал?

Роб вздохнул:

— Надо подумать, как вовлечь и белых. Может, кое-кто из них и пойдет с нами. — Роб доказывал, а сам, однако, не очень-то верил своим словам. — Но если мы начнем действовать исподволь и вовлечем пока всех своих и хозяину не подадим вида, будто что-то затеваем, то, возможно, к нам присоединятся негры из других трех гостиниц, особенно из «Роберта Ли».

— Наш Янгблад собирается основать профсоюз для всего мира, — сказал Бру.

— Но никто к нему не пойдет! — подхватил Вилл. — Негры знать ничего не знают о профсоюзах. Они и понятия не имеют, как это можно быть всем заодно!

Разговор затянулся далеко за полночь, временами переходя в горячий спор, и все-таки люди ничего не решили. Говорили и говорили без конца, отвлекаясь на другие темы, например: кто лучший президент— Рузвельт или Авраам Линкольн? А кончили спором о том, кто самый лучший боксер — Джек Джонсон, Джек Демпси или юный Джо Луис? Сошлись, впрочем, на одном: выяснить, как негры в гостинице относятся к профсоюзу, но только тайком и чтобы не узнал Лерой.