Джованфранческо Страпарола - Приятные ночи

Близ города Падуи есть деревня, именуемая Новентой, в которой жил один очень богатый и благочестивый крестьянин. Побуждаемый благочестием, а также стремлением искупить грехи свои и жены, он построил церковку и, внеся на её содержание достаточный вклад и освятив её во имя святого Онорато, поставил в ней настоятелем и главою священника, который был весьма сведущ во всём, что касалось церковного чина. Однажды, в канун дня некоего святого и, стало быть, в пост, впрочем, не почитаемый обязательным святой матерью церковью, вышеупомянутый настоятель, взяв с собой дьякона, отправился либо по своим надобностям, либо по какой-то иной причине навестить сера Гаспаро, то есть крестьянина, поставившего его во главе церкви в Новенте. Желая почтить его достойным приёмом, крестьянин устроил великолепный ужин с жарким, пирогами и всевозможными яствами и оставил гостя заночевать. Священник, однако, предупредил хозяина, что мяса он есть не станет, так как в этот день не полагается прикасаться к скоромному, и, изобразив приверженность к истовым старинным обычаям, которые были ему совершенно чужды, притворился, что соблюдает пост, хоть голодный желудок его и алкал насыщения.

Не желая склонять своего гостя к нарушению благочестия, крестьянин приказал жене сберечь поданные на стол отменные кушанья, убрав их до завтрашнего дня в шкап. По окончании ужина и беседы после него все отправились спать, не выходя за порог дома; крестьянин с женою, священник с дьяконом. Их комнаты были расположены напротив друг друга. Около полуночи, разбудив дьякона, священник шёпотом спросил у него, куда хозяйка убрала поданный ею пирог, добавив, что если он не насытит своего тела, то умрёт с голоду. Дьякон покорно поднялся с постели и, стараясь ступать бесшумно, на цыпочках направился к тому месту, где хранились остатки ужина. Взяв добрый кусок пирога и сочтя, что вернулся в спальню своего начальника, он ненароком попал в спальню крестьянина. И так как стояло лето и солнце пребывало в созвездии Льва { 239 239 ...солнце пребывало в созвездии Льва - т.е. стояло лето (Солнце находится в созвездии Льва с 23 июля по 25 августа). }, жена крестьянина из-за сильной жары спала нагишом, ничем не накрывшись, и своим тыльным отверстием, совсем, как если б то был её рот, пыхтела, точно кузнечный мех. Полагая, что обращается к мессеру священнику, дьякон сказал: "Возьмите, маэстро, пирог, который вы спрашивали".

И так как женщина продолжала испускать из тыльного своего отверстия дуновения, дьякон заверил её, что пирог совершенно простыл и студить его ни к чему. Но поскольку она всё так же без устали и передышки пыхтела, дьякон обозлился и сунул кусок пирога прямо в задний фасад крестьянки, считая, что суёт его в рот священнику. Почувствовав у своих ягодиц нечто холодное, женщина внезапно проснулась и принялась истошно вопить. Этот крик разбудил её мужа, и жена рассказала ему о происшедшем с нею. Обнаружив, что с помещением у него вышла промашка, дьякон воротился на цыпочках в комнату священника. Что до крестьянина, то, вскочив с постели и засветив ночник, он обшарил весь дом. Увидев, наконец, на постели кусок пирога, он немало этому подивился. Решив, что тут дело не обошлось без нечистой силы, он призвал священнослужителя, и тот, пропев на пустое брюхо псалмы и гимны, окропил весь дом святою водой, после чего все снова улеглись спать. Таким образом, как я упомянула в начале моего рассказа, лицемерие нанесло урон и душе и телу священника, который, надеясь закусить пирогом, вопреки своему намерению так и не разговелся.

Услыхав, что жена крестьянина своим тыльным отверстием пыхтела, точно кузнечный мех, что из тыльного своего отверстия испускала она дуновения и что, поскольку пирог совершенно простыл, студить его было не нужно и ни к чему, мужчины разразились безудержным смехом. Дабы пресечь их чрезмерно затянувшийся смех, Синьора приказала Лауретте загадать также загадку, и та, всё ещё продолжая смеяться, произнесла нижеследующее:

Поистине замысловатой оказалась предложенная Лауреттой загадка, и, поскольку не нашлось никого, кто бы полностью в ней разобрался, присутствующие попросили рассказчицу дать её толкование. И та, которая только того и хотела, разъяснила её таким образом: "Загадка моя ничего иного не означает, как лампаду, которая внутри церкви со всех сторон освещает совершаемые тут таинства, и она горит днём и ночью, и украшает храм, и является вещью ломкой и хрупкою, потому что вылита из стекла". После того как с истолкованием загадки было покончено, синьор Антоньо Молино, которому подошла очередь повествовать, начал так.

Велики, милые дамы, и поистине неисчислимы тайны природы, и нет такого человека на свете, который мог бы окинуть мысленным взором их невообразимые сонмы. Вот я и надумал поведать вам об одном случае, и мой рассказ - вовсе не вымысел, а чистая правда, и свидетель тому - город Салерно.

Итак, в Салерно { 240 240 Салерно - город в Южной Италии, в 55 км от Неаполя, порт на Тирренском море; некогда, ещё в XI в., в Салерно существовал университет, славный своей медицинской школой. }, городе почтенном, где великое множество несравненных красавиц, жил некий отец семейства из рода Порти, и была у него единственная дочь, которая цвела редкостной красотой и которой шёл шестнадцатый год. Красота девушки, прозывавшейся Филоменою, привлекала к ней толпы поклонников, и многие домогались взять её замуж. Видя, что его дочь из-за своей привлекательности подвергается немалой опасности, и страшась, как бы с ней не приключилось чего зазорного, отец решил поместить её в салернский монастырь Сан-Джорджо, находившийся тут же, в пределах города, однако не для того, чтобы она приняла там постриг, а с тем, чтобы монахини держали её у себя, пока он не сочтёт, что ей пора замуж. И вот, когда Филомена уже пребывала в монастыре, на неё напала жестокая горячка, которую принялись лечить со всем тщанием и старанием. Сначала за её лечение взялись знахари, пользовавшие её различными травами, и они клятвенно обещали в короткое время возвратить ей былое здоровье, но ничего не добились. Затем отец пригласил к девушке многоопытных и отличных врачей и приставил к ней, кроме того, несколько бабок-знахарок, посуливших применить быстродействующие лечебные средства, чтобы она немедленно исцелилась.