Пелам Вудхаус - Бить будет Катберт; Сердце обалдуя; Лорд Эмсворт и другие

А что же Бетти? Бедняжка с тоской смотрела в беспросветное будущее и видела себя в разлуке с любимым человеком, соломенной вдовой при муже-гольфисте, к которому (даже после того, как он выиграл медаль в еженедельном турнире с гандикапом, пройдя поле за сто три удара при гандикапе двадцать четыре) никогда не будет питать ничего, кроме уважения. Это были ужасные дни для Бетти. Мы трое – я, она и Эдди Дентон – частенько обсуждали странную одержимость Мортимера. Дентон говорил, что, хотя Мортимер и не покрылся розовыми пятнами, по всем остальным симптомам его болезнь напоминает ужасную монго-монго – бич внутренних районов Западной Африки. Бедняга Дентон! Он уже заказал билет до Африки и часами листал атлас, высматривая подходящую пустыню.

Любая лихорадка в человеческих делах рано или поздно достигает кризиса. Мы можем выйти из него исцеленными или погрузиться в еще большие глубины душевного недуга, однако миновать его невозможно. Мне выпала честь присутствовать при кризисе в отношениях Мортимера Стерджиса и Бетти Уэстон.

Однажды днем я заглянул в клуб – обычно в этот час там не бывает посетителей. И кого же я увидел в помещении, выходящем окнами на девятый грин? – распростертого на полу Мортимера Стерджиса! Должен признаться, у меня сердце упало. Ну все, решил я, рассудок его помутился от бесконечного разгула. Я знал, что несколько недель он, день за днем, практически не выпускал из рук ниблика. Такого никакое здоровье не выдержит.

Заслышав мои шаги, он поднял голову.

– Привет. Мяча не видели?

– Мяча? – Я попятился и взялся за ручку двери, потом заговорил успокаивающим тоном: – Вы ошиблись, мой дорогой. Ошибка вполне естественная, любой может ее допустить. Однако это, между прочим, клуб. Поле – снаружи. Давайте выйдем вместе, потихонечку, и поищем мячи на поле. А если вы подождете здесь минутку, я позову доктора Смитсона. Он как раз сегодня утром говорил мне, что с удовольствием сходил бы по мячи, чтобы размять ноги. Вы не против, если он к нам присоединится?

– Это был «серебряный королевский» с моими инициалами, – продолжал Мортимер, не слушая меня. – Я выбрался на девятый грин за одиннадцать ударов, но на приближающем двенадцатом немного не рассчитал силу. Мяч влетел в окно.

Только сейчас я заметил, что окно, выходящее на поле, разбито. У меня отлегло от сердца. Я встал на четвереньки и присоединился к поискам. Мяч сыскался в рояле.

– Каковы местные правила? – спросил Мортимер. – Должен я играть оттуда, где лежит мяч, или вернуться к началу и записать себе штрафной удар? А если играть отсюда, то, полагаю, нибликом?

Вот тут и вошла Бетти. С первого взгляда на ее бледное, решительное лицо я понял, что сцены не миновать. Мне следовало уйти, но она стояла между мной и дверью.

– Здравствуй, милая. – Мортимер приветственно взмахнул нибликом. – Смотри, бью из рояля. Не рассчитал предыдущий удар и, вот, оказался в бункере.

– Мортимер, – выговорила девушка, – я хочу задать тебе один вопрос.

– Да, милая? Жаль, ты не видела мой драйв на восьмой лунке! Вот это был класс!

Бетти смотрела на него не отрываясь.

– Мы обручены, – спросила она, – или нет?

– Обручены? В смысле, собираемся пожениться? Конечно. Я попытался для разнообразия изменить стойку, и…

– Сегодня утром ты обещал покатать меня на машине, но так и не зашел. Где ты был?

– Играл в гольф.

– Гольф! Слышать про него не могу!

Мортимера скрутила судорога.

– Не говори такого, тебя могут услышать! – сказал он. – Начиная замах, я почему-то был уверен, что все будет хорошо. Я…

– Даю тебе последний шанс. Ты покатаешь меня сегодня вечером?

– Не могу.

– Почему? Чем ты занят?

– Играю в гольф!

– Мне надоело, что меня как будто и нет! – вскричала Бетти и топнула ногой. Я понимал бедняжку. Мало того что она обручена с нелюбимым, он еще и совсем не уделяет ей внимания. Она из чувства долга перебарывает любовь к Эдди Дентону и хранит верность Мортимеру, а тот принимает ее жертву с небрежной рассеянностью, которая взбесила бы любую девушку. – Мы словно и не помолвлены. Ты никуда меня не водишь.

– Я приглашал тебя смотреть Открытый чемпионат.

– Почему ты никогда не водишь меня на танцы?

– Я не умею танцевать.

– Так научился бы!

– Я не уверен, что это полезно для игры. Никогда не слышал, чтобы первоклассные профессионалы танцевали. Джеймс Брейд не танцует.

– Все, я приняла решение. Мортимер, выбирай: или я, или гольф.

– Но, милая, вчера я прошел круг за сто один удар. Человек не может бросить игру, когда он на пике формы.

– Отлично. Мне нечего больше сказать. Я разрываю помолвку.

– Не бросай меня, Бетти, – взмолился Мортимер так жалобно, что у меня защемило сердце. – Я буду страдать. А когда я несчастен, у меня мяч не идет в лунку.

Бетти выпрямилась. Лицо ее стало суровым.

– Вот твое кольцо! – сказала она и выбежала из комнаты.

Несколько мгновений Мортимер стоял неподвижно, глядя на кольцо у себя в ладони. Я подошел и похлопал его по плечу.

– Мужайтесь, мой мальчик, – сказал я.

– Продул! – вскричал он.

– Крепитесь!

Он заговорил, обращаясь словно к самому себе:

– Я воображал – ах, как часто я воображал! – наш уютный домик! Ее и мой. Она шьет в кресле, я отрабатываю удары на ковре… – Голос у него сорвался. – В уголке маленький Гарри Вардон Стерджис играет с маленьким Дж. Г. Тейлором Стерджисом. А вокруг – за чтением, за милыми детскими забавами – маленькие Джордж Дункан Стерджис, Эйб Митчелл Стерджис, Гарольд Хилтон Стерджис, Эдвард Рей Стерджис, Горейс Хатчинсон Стерджис и крошка Джеймс Брейд Стерджис.

– Эй! Полегче! – вскричал я.

– Что такое?

– Не слишком ли много детей вы собрались завести?

Мортимер мрачно мотнул головой.

– Разве? – тупо переспросил он. – Не знаю. А каков пар?

Наступила тишина.

– И все же, – тихо проговорил Мортимер некоторое время спустя. Он помолчал. Глаза его вспыхнули странным светом. Это снова был прежний, счастливый Мортимер Стерджис, которого я так хорошо знал. – И все же, – продолжал он, – кто знает? Может быть, оно и к лучшему. Вдруг бы они все подались в теннисисты! – Он снова поднял ниблик. Лицо его сияло. – Играю тринадцатый! Думаю, надо выбить через дверь и в обход дома до грина, вы согласитесь?

Мало что остается добавить. Эдди и Бетти много лет женаты и счастливы. Гандикап Мортимера снизился до восемнадцати, и он с каждым днем играет все лучше. На свадьбу он не попал, поскольку она совпала с призовым турниром, но если вы разыщете список подарков – а их было много, и дорогих, – то найдете примерно в середине столбца:

СТЕРДЖИС ДЖ. МОРТИМЕР

две дюжины «серебряных королевских» мячей для гольфа и один патентованный алюминиевый паттинг-клик Стерджиса с автоматической регулировкой и системой самокоррекции.