Дэвид Лоуренс - Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Дэвид Лоуренс - Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Дэвид Лоуренс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.33/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Дэвид Лоуренс - Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Дэвид Лоуренс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Дэвид Герберт Лоуренс остается одним из самых любимых и читаемых авторов у себя на родине, в Англии, да, пожалуй, и во всей Европе. Важнейшую часть его обширного наследия составляют романы. Лучшие из них — «Сыновья и любовники», «Радуга», «Влюбленные женщины», «Любовник леди Чаттерли» — стали классикой англоязычной литературы XX века. Последний из названных романов принес Лоуренсу самый большой успех и самое горькое разочарование. Этический либерализм писателя, его убежденность в том, что каждому человеку дано право на свободный нравственный выбор, пришлись не по вкусу многим представителям английской буржуазии. Накал страстей и яркость любовных сцен этого романа были восприняты блюстителями морали как вызов обществу. «Любовник леди Чаттерли» сразу же после выхода в свет в 1928 году был запрещен к дальнейшему изданию, а готовый тираж был изъят и уничтожен. Запрет действовал более 30 лет, и лишь в 1960 году после громкого судебного процесса, всколыхнувшего всю Англию, роман был реабилитирован и полностью восстановлен в правах.

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Дэвид Лоуренс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

It thrilled inside her body, in her womb, somewhere, till she felt she must jump into water and swim to get away from it; a mad restlessness.	Или начинало щекотать где-то во чреве, и нет никакого спасения, разве что прыгнуть в реку или озеро и уплыть от щекотливой дрожи прочь. Наваждение!
It made her heart beat violently for no reason. And she was getting thinner. It was just restlessness.	Или вдруг отчаянно заколотится сердце - ни с того ни с сего. Конни еще больше похудела и осунулась. Наваждение!
She would rush off across the park, abandon Clifford, and lie prone in the bracken.	Вдруг вскочит и бросится по парку - прочь от Клиффорда, - упадет ничком в зарослях папоротника.
To get away from the house...she must get away from the house and everybody. The work was her one refuge, her sanctuary.	Только бы подальше от дома, подальше ото всех. В лесу обретала она и приют и уединение.
But it was not really a refuge, a sanctuary, because she had no connexion with it. It was only a place where she could get away from the rest.	Впрочем, приют ли? Ведь и с ним ничто ее не связывало: скорее, в лесу ей удавалось спрятаться от всех и вся.
She never really touched the spirit of the wood itself...if it had any such nonsensical thing.	А к истинной душе леса, если вообще о ней уместно говорить, Конни так и не прикоснулась.
Vaguely she knew herself that she was going to pieces in some way.	Она смутно чувствовала: в ней зреет какой-то разлад.
Vaguely she knew she was out of connexion: she had lost touch with the substantial and vital world.	Она смутно понимала: жизнь, люди - точно за стеклянной стеной. Не проникают сквозь нее живительные силы!
Only Clifford and his books, which did not exist...which had nothing in them!	Рядом лишь Клиффорд и его книги - бесплотные миражи, то есть - пустота.
Void to void.	Куда ни кинь - лишь пустота.
Vaguely she knew.	Конни это чувствовала и понимала, но смутно. Что же делать?
But it was like beating her head against a stone.	Стену лбом не прошибешь.
Her father warned her again: 'Why don't you get yourself a beau, Connie?	Снова намекал отец: - А что б тебе ухажера завести, а?
Do you all the good in the world.'	Познала б все радости жизни.
That winter Michaelis came for a few days. He was a young Irishman who had already made a large fortune by his plays in America.	В ту зиму на несколько дней в Рагби заезжал Микаэлис, молодой ирландец-драматург, сколотивший состояние в Америке.
He had been taken up quite enthusiastically for a time by smart society in London, for he wrote smart society plays.	Некогда его с восторгом принимали в лучших домах Лондона. Как же! Ведь его пьесы о них, аристократах.
Then gradually smart society realized that it had been made ridiculous at the hands of a down-at-heel Dublin street-rat, and revulsion came.	Со временем в лучших домах поняли, что их просто-напросто высмеял дублинский мальчишка из самых что ни на есть низов общества.
Michaelis was the last word in what was caddish and bounderish.	И его возненавидели. В разговоре его имя стало олицетворять хамство и ограниченность.

He was discovered to be anti-English, and to the class that made this discovery this was worse than the dirtiest crime.	Вдруг выяснилось, что настроения у него -антианглийские. Для некогда поднявших его на щит аристократов это было самым страшным преступлением.
He was cut dead, and his corpse thrown into the refuse can.	Итак, высшее общество морально казнило Микаэлиса и выбросило труп на помойку.
Nevertheless Michaelis had his apartment in Mayfair, and walked down Bond Street the image of a gentleman, for you cannot get even the best tailors to cut their low-down customers, when the customers pay.	Сам же драматург преспокойно жил в престижнейшем районе Лондона, одевался как истинный джентльмен (не запретишь ведь лучшим портным шить и для подонков, если те хорошо платят).
Clifford was inviting the young man of thirty at an inauspicious moment in thyoung man's career.	Приглашение от Клиффорда Микаэлис получил в самый неблагоприятный момент за все тридцать лет жизни.
Yet Clifford did not hesitate.	Причем Клиффорд послал приглашение, не колеблясь!
Michaelis had the ear of a few million people, probably; and, being a hopeless outsider, he would no doubt be grateful to be asked down to Wragby at this juncture, when the rest of the smart world was cutting him.	В ту пору к мнению Микаэлиса прислушивались еще миллионы людей. В лихую для себя годину он, несомненно, будет рад-радешенек погостить в Рагби, ведь для него закрыты все остальные "приличные" дома.
Being grateful, he would no doubt do Clifford good' over there in America.	И уж конечно, он потом отблагодарит Клиффорда, вернувшись в Америку.
Kudos!	Деньги! Слава!
A man gets a lot of kudos, whatever that may be, by being talked about in the right way, especially 'over there'.	И то, и другое - что пожелаешь - придет, если о тебе в нужную минуту, в нужном месте замолвят словечко, особенно там, за океаном.
Clifford was a coming man; and it was remarkable what a sound publicity instinct he had.	Молодой, подающий надежды писатель вдруг обнаружил огромную, совершенно подсознательную и глубоко коренящуюся тягу к известности.
In the end Michaelis did him most nobly in a play, and Clifford was a sort of popular hero.	В конце концов Микаэлис поступил очень великодушно: вывел Клиффорда в очередной своей пьесе, тем самым прославив.
Till the reaction, when he found he had been made ridiculous.	Не сразу сообразил Клиффорд, что драматург высмеял и его.
Connie wondered a little over Clifford's blind, imperious instinct to become known: known, that is, to the vast amorphous world he did not himself know, and of which he was uneasily afraid; known as a writer, as a first-class modern writer.	Конни не понимала, откуда у мужа такое слепое, подсознательное стремление -прославиться. Важнее ничего не существовало. Зачем ему слава в этом безалаберном мире, которого он толком не знал и боялся, не ожидая добра. В этом мире его, однако, почитали писателем, причем писателем первоклассным и весьма современным.

Connie was aware from successful, old, hearty, bluffing Sir Malcolm, that artists did advertise themselves, and exert themselves to put their goods over.	Конни вспомнила слова своего удачливого, грубого и простодушного отца: кто к искусству причастен, непременно должен себя в лучшем виде представить, да еще и все "прелести" напоказ выставить.
But her father used channels ready-made, used by all the other R. A.s who sold their pictures.	Но сам отец, как и его друзья-художники, поторговывавшие своими холстами, довольствовался доступной рекламой.
Whereas Clifford discovered new channels of publicity, all kinds.	Клиффорд же изыскивал все новые, неочевидные способы - только чтоб о нем узнали.
He had all kinds of people at Wragby, without exactly lowering himself.	Он принимал в Рагби самых разных людей и ни перед одним, в общем-то, не пресмыкался.
But, determined to build himself a monument of a reputation quickly, he used any handy rubble in the making.	Но уж если вознамерился воздвигнуть в одночасье памятник своему писательскому таланту, не погнушаешься и за малым камушком нагнуться.
Michaelis arrived duly, in a very neat car, with a chauffeur and a manservant.	Микаэлис не заставил себя ждать, приехал на красивой машине, с шофером, и слугой.
He was absolutely Bond Street!	Джентльмен с головы до пят!
But at right of him something in Clifford's county soul recoiled.	У Клиффорда, привыкшего не к столичному лоску, а к простой деревенской жизни, шевельнулось в душе неприятное чувство.
He wasn't exactly... not exactly...in fact, he wasn't at all, well, what his appearance intended to imply.	Что-то притворное, нет, пожалуй, даже лживое угадывалось во внешности гостя. Под холеной личиной скрывалась совсем иная суть.
To Clifford this was final and enough.	Клиффорду этого было достаточно - выводы он делал категорично.
Yet he was very polite to the man; to the amazing success in him.	Тем не менее к гостю отнесся очень уважительно. И тот был просто очарован.
The bitch-goddess, as she is called, of Success, roamed, snarling and protective, round the half-humble, half-defiant Michaelis' heels, and intimidated Clifford completely: for he wanted to prostitute himself to the bitch-goddess, Success also, if only she would have him.	Подле него, тишайше-нижайше ироничнейшего, виляла хвостом, то рыча, то ощериваясь, Удача. И благоговеющему Клиффорду так захотелось почесать ей за ухом, подружиться -вот только, не ровен час, укусит.
Michaelis obviously wasn't an Englishman, in spite of all the tailors, hatters, barbers, booters of the very best quarter of London. No, no, he obviously wasn't an Englishman: the wrong sort of flattish, pale face and bearing; and the wrong sort of grievance.	Как ни обряжали, ни обували, ни холили Микаэлиса моднейшие лондонские портные, башмачники, шляпники, цирюльники, на англичанина он решительно не походил. Совершенно не походил! Не то лицо - бледное, вялое и печальное. Не та печаль - не подобающая истинному джентльмену. Читалась на этом лице помимо печали еще и озлобленность.
He had a grudge and a grievance: that was obvious to any true-born English gentleman, who would scorn to let such a thing appear blatant in his own demeanour.	А ведь и слепому ясно, что истинный, рожденный и взращенный в Англии джентльмен сочтет ниже своего достоинства выказывать подобные чувства.