Герман Мелвилл - Моби Дик - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Герман Мелвилл - Моби Дик - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте LibKing.Ru (ЛибКинг) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Название:

Моби Дик - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Герман Мелвилл
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.7/5. Голосов: 101
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Герман Мелвилл - Моби Дик - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Моби Дик - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Герман Мелвилл, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Моби Дик, или Белый кит» (англ. Moby-Dick, or The Whale, 1851) — основная работа Германа Мелвилла, итоговое произведение литературы американского романтизма. Длинный роман с многочисленными лирическими отступлениями, проникнутый библейской образностью и многослойным символизмом, не был понят и принят современниками. Переоткрытие «Моби Дика» произошло в 1920-е годы.

Роман посвящён американскому писателю-романтику Натаниэлю Готорну, близкому другу автора, «в знак преклонения перед его гением».

Моби Дик - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Моби Дик - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Герман Мелвилл

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Say you are in the country; in some high land of lakes.	Представьте себе, что вы за городом, где-нибудь в холмистой озерной местности.
Take almost any path you please, and ten to one it carries you down in a dale, and leaves you there by a pool in the stream.	Выберите любую из бесчисленных тропинок, следуйте по ней, и - десять против одного - она приведет вас вниз к зеленому долу и исчезнет здесь, как раз в том месте, где поток разливается нешироким озерком.
There is magic in it.	В этом есть какое-то волшебство.
Let the most absent-minded of men be plunged in his deepest reveries-stand that man on his legs, set his feet a-going, and he will infallibly lead you to water, if water there be in all that region.	Возьмите самого рассеянного из людей, погруженного в глубочайшее раздумье, поставьте его на ноги, подтолкните, так чтобы ноги пришли в движение, - и он безошибочно приведет вас к воде, если только вода вообще есть там в окрестностях.
Should you ever be athirst in the great American desert, try this experiment, if your caravan happen to be supplied with a metaphysical professor.	Быть может, вам придется когда-либо терзаться муками жажды среди Великой Американской пустыни, проделайте же тогда этот эксперимент, если в караване вашем найдется хоть один профессор метафизики.
Yes, as every one knows, meditation and water are wedded for ever.	Да, да, ведь всем известно, что размышление и вода навечно неотделимы друг от друга.
But here is an artist.	Или же, например, художник.
He desires to paint you the dreamiest, shadiest, quietest, most enchanting bit of romantic landscape in all the valley of the Saco.	У него возникает желание написать самый поэтический, тенистый, мирный, чарующий романтический пейзаж во всей долине Сако.
What is the chief element he employs?	Какие же предметы использует он в своей картине?
There stand his trees, each with a hollow trunk, as if a hermit and a crucifix were within; and here sleeps his meadow, and there sleep his cattle; and up from yonder cottage goes a sleepy smoke.	Вот стоят деревья, все дуплистые, словно внутри каждого сидит отшельник с распятием; здесь дремлет луг, а там дремлет стадо, а вон из того домика подымается в небо сонный дымок.
Deep into distant woodlands winds a mazy way, reaching to overlapping spurs of mountains bathed in their hill-side blue.	На заднем плане уходит, теряясь в глубине лесов, извилистая тропка, достигая тесных горных отрогов, купающихся в прозрачной голубизне.
But though the picture lies thus tranced, and though this pine-tree shakes down its sighs like leaves upon this shepherd's head, yet all were vain, unless the shepherd's eye were fixed upon the magic stream before him.	И все же, хоть и лежит перед нами картина, погруженная в волшебный сон, хоть и роняет здесь сосна свои вздохи, словно листья, на голову пастуху, - все усилия живописца останутся тщетны, покуда он не заставит своего пастуха устремить взор на бегущий перед ним ручей.
Go visit the Prairies in June, when for scores on scores of miles you wade knee-deep among Tiger-lilies-what is the one charm wanting?-Water-there is not a drop of water there!	Отправляйтесь в прерии в июне, когда там можно десятки миль брести по колено в траве, усеянной оранжевыми лилиями, - чего не хватает среди всего этого очарования? Воды - там нет ни капли воды!

Were Niagara but a cataract of sand, would you travel your thousand miles to see it?	Если бы Ниагара была всего лишь низвергающимся потоком песка, стали бы люди приезжать за тысячи миль, чтобы полюбоваться ею?
Why did the poor poet of Tennessee, upon suddenly receiving two handfuls of silver, deliberate whether to buy him a coat, which he sadly needed, or invest his money in a pedestrian trip to Rockaway Beach?	Почему бедный поэт из Теннесси, получив неожиданно две пригоршни серебра, стал колебаться: купить ли ему пальто, в котором он так нуждался, или же вложить эти деньги в пешую экскурсию на Рокэвей-Бич?
Why is almost every robust healthy boy with a robust healthy soul in him, at some time or other crazy to go to sea?	Почему всякий нормальный, здоровый мальчишка, имеющий нормальную, здоровую мальчишечью душу, обязательно начинает рано или поздно бредить морем?
Why upon your first voyage as a passenger, did you yourself feel such a mystical vibration, when first told that you and your ship were now out of sight of land?	Почему сами вы, впервые отправившись пассажиром в морское плавание, ощущаете мистический трепет, когда вам впервые сообщают, что берега скрылись из виду?
Why did the old Persians hold the sea holy?	Почему древние персы считали море священным?
Why did the Greeks give it a separate deity, and own brother of Jove?	Почему греки выделили ему особое божество, и притом - родного брата Зевсу?
Surely all this is not without meaning.	Разумеется, во всем этом есть глубокий смысл.
And still deeper the meaning of that story of Narcissus, who because he could not grasp the tormenting, mild image he saw in the fountain, plunged into it and was drowned.	И еще более глубокий смысл заключен в повести о Нарциссе, который, будучи не в силах уловить мучительный, смутный образ, увиденный им в водоеме, бросился в воду и утонул.
But that same image, we ourselves see in all rivers and oceans.	Но ведь и сами мы видим тот же образ во всех реках и океанах.
It is the image of the ungraspable phantom of life; and this is the key to it all.	Это - образ непостижимого фантома жизни; и здесь - вся разгадка.
Now, when I say that I am in the habit of going to sea whenever I begin to grow hazy about the eyes, and begin to be over conscious of my lungs, I do not mean to have it inferred that I ever go to sea as a passenger.	Однако, когда я говорю, что имею обыкновение пускаться в плавание всякий раз, как туманится мой взгляд и легкие мои дают себя чувствовать, я не хочу быть понятым в том смысле, будто я отправляюсь в морское путешествие пассажиром.
For to go as a passenger you must needs have a purse, and a purse is but a rag unless you have something in it.	Ведь для того, чтобы стать пассажиром, нужен кошелек, а кошелек - всего лишь жалкий лоскут, если в нем нет содержимого.
Besides, passengers get sea-sick-grow quarrelsome-don't sleep of nights-do not enjoy themselves much, as a general thing;-no, I never go as a passenger; nor, though I am something of a salt, do I ever go to sea as a Commodore, or a Captain, or a Cook.	К тому же пассажиры страдают морской болезнью, заводят склоки, не спят ночами, получают, как правило, весьма мало удовольствия; нет, я никогда не езжу пассажиром; не езжу я, хоть я и бывалый моряк, ни коммодором, ни капитаном, ни коком.
I abandon the glory and distinction of such offices to those who like them.	Всю славу и почет, связанные с этими должностями, я предоставляю тем, кому это нравится; что до меня, то я питаю отвращение ко всем существующим и мыслимым почетным и уважаемым трудам, тяготам и треволнениям.

For my part, I abominate all honourable respectable toils, trials, and tribulations of every kind whatsoever.	Достаточно с меня, если я могу позаботиться о себе самом, не заботясь еще при этом о кораблях, барках, бригах, шхунах и так далее, и тому подобное.
It is quite as much as I can do to take care of myself, without taking care of ships, barques, brigs, schooners, and what not. And as for going as cook,-though I confess there is considerable glory in that, a cook being a sort of officer on ship-board-yet, somehow, I never fancied broiling fowls;-though once broiled, judiciously buttered, and judgmatically salted and peppered, there is no one who will speak more respectfully, not to say reverentially, of a broiled fowl than I will.	А что касается должности кока - хоть я и признаю, что это весьма почетная должность, ведь кок - это тоже своего рода командир на борту корабля, - сам я как-то не особенно люблю жарить птицу над очагом, хотя, когда ее как следует поджарят, разумно пропитают маслом и толково посолят да поперчат, никто тогда не сможет отозваться о жареной птице с большим уважением - чтобы не сказать благоговением, - чем я.
It is out of the idolatrous dotings of the old Egyptians upon broiled ibis and roasted river horse, that you see the mummies of those creatures in their huge bake-houses the pyramids.	А ведь древние египтяне так далеко зашли в своем идолопоклонническом почитании жареного ибиса и печеного гиппопотама, что мы и сейчас находим в их огромных пекарнях-пирамидах мумии этих существ.
No, when I go to sea, I go as a simple sailor, right before the mast, plumb down into the forecastle, aloft there to the royal mast-head.	Нет, когда я иду в плавание, я иду самым обыкновенным простым матросом.
True, they rather order me about some, and make me jump from spar to spar, like a grasshopper in a May meadow.	Правда, при этом мною изрядно помыкают, меня гоняют по всему кораблю и заставляют прыгать с реи на рею, подобно кузнечику на майском лугу.
And at first, this sort of thing is unpleasant enough.	И поначалу это не слишком приятно.
It touches one's sense of honour, particularly if you come of an old established family in the land, the Van Rensselaers, or Randolphs, or Hardicanutes.	Задевает чувство чести, в особенности, если происходишь из старинной сухопутной фамилии, вроде Ван-Ранселиров, Рандольфов или Хардиканутов.
And more than all, if just previous to putting your hand into the tar-pot, you have been lording it as a country schoolmaster, making the tallest boys stand in awe of you.	И тем паче, если незадолго до того момента, как тебе пришлось опустить руку в бочку с дегтем, ты в роли деревенского учителя потрясал ею самовластно, повергая в трепет самых здоровенных своих учеников.
The transition is a keen one, I assure you, from a schoolmaster to a sailor, and requires a strong decoction of Seneca and the Stoics to enable you to grin and bear it.	Переход из учителей в матросы довольно резкий, смею вас уверить, и требуется сильнодействующий лечебный отвар из Сенеки в смеси со стоиками, чтобы вы могли с улыбкой перенести это.
But even this wears off in time.	Да и он со временем теряет силу.
What of it, if some old hunks of a sea-captain orders me to get a broom and sweep down the decks?	Однако что с того, если какой-нибудь старый хрыч капитан приказывает мне взять метлу и вымести палубу?
What does that indignity amount to, weighed, I mean, in the scales of the New Testament?	Велико ли здесь унижение, если опустить его на весы Нового Завета?