Оскар Уайльд - Портрет Дориана Грея - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Оскар Уайльд - Портрет Дориана Грея - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Портрет Дориана Грея - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Оскар Уайльд
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.77/5. Голосов: 131
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Оскар Уайльд - Портрет Дориана Грея - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Портрет Дориана Грея - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Оскар Уайльд, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Одно из величайших литературных произведений последних полутора столетий, единственный роман Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея» (1890) поднимает весьма деликатные вопросы, неизменно насущные для постижения искусства и этики. История человека, пожелавшего навеки сохранить молодость и заставить собственный портрет стареть вместо себя, при жизни автора вызывала яростные споры, а ныне признана непревзойденным шедевром мировой литературы.

Портрет Дориана Грея - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Портрет Дориана Грея - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Оскар Уайльд

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Lying back in the hansom, with his hat pulled over his forehead, Dorian Gray watched with listless eyes the sordid shame of the great city, and now and then he repeated to himself the words that Lord Henry had said to him on the first day they had met,	Полулежа в кебе и низко надвинув на лоб шляпу, Дориан Грей равнодушно наблюдал отвратительную изнанку жизни большого города и время от времени повторял про себя слова, сказанные ему лордом Генри в первый день их знакомства:
"To cure the soul by means of the senses, and the senses by means of the soul."	"Лечите душу ощущениями, а ощущения пусть лечит душа".
Yes, that was the secret.	Да, в этом весь секрет!
He had often tried it, and would try it again now.	Он, Дориан, часто старался это делать, будет стараться и впредь.
There were opium-dens, where one could buy oblivion, dens of horror where the memory of old sins could be destroyed by the madness of sins that were new.	Есть притоны для курильщиков опиума, где можно купить забвение. Есть ужасные вертепы, где память о старых грехах можно утопить в безумии новых.
The moon hung low in the sky like a yellow skull.	Луна, низко висевшая в небе, была похожа на желтый череп.
From time to time a huge misshapen cloud stretched a long arm across and hid it.	Порой большущая безобразная туча протягивала длинные щупальца и закрывала ее.
The gas-lamps grew fewer, and the streets more narrow and gloomy.	Все реже встречались фонари, и улицы, которыми проезжал теперь кеб, становились все более узкими и мрачными.
Once the man lost his way, and had to drive back half a mile.	Кучер даже раз сбился с дороги, и пришлось ехать обратно с полмили.
A steam rose from the horse as it splashed up the puddles.	Лошадь уморилась, шлепая по лужам, от нее валил пар.
The side-windows of the hansom were clogged with a grey-flannel mist.	Боковые стекла кеба были снаружи плотно укрыты серой фланелью тумана.
"To cure the soul by means of the senses, and the senses by means of the soul!"	"Лечите душу ощущениями, а ощущения пусть лечит душа".
How the words rang in his ears!	Как настойчиво звучали эти слова в ушах Дориана.
His soul, certainly, was sick to death.	Да, душа его больна смертельно.
Was it true that the senses could cure it?	Но вправду ли ощущения могут исцелить ее?
Innocent blood had been spilt.	Ведь он пролил невинную кровь.
What could atone for that?	Чем можно это искупить?
Ah! for that there was no atonement; but though forgiveness was impossible, forgetfulness was possible still, and he was determined to forget, to stamp the thing out, to crush it as one would crush the adder that had stung one.	Нет, этому нет прощения!.. Ну что ж, если нельзя себе этого простить, так можно забыть. И Дориан твердо решил забыть, вычеркнуть все из памяти, убить прошлое, как убивают гадюку, ужалившую человека.
Indeed, what right had Basil to have spoken to him as he had done?	В самом деле, какое право имел Бэзил говорить с ним так?
Who had made him a Judge over others?	Кто его поставил судьей над другими людьми?

He had said things that were dreadful, horrible, not to be endured.	Он сказал ужасные слова, слова, которые невозможно было стерпеть.
On and on plodded the hansom, going slower, it seemed to him, at each step.	Кеб тащился все дальше и, казалось, с каждым шагом все медленнее.
He thrust up the trap, and called to the man to drive faster.	Дориан опустил стекло и крикнул кучеру, чтобы оп ехал быстрее.
The hideous hunger for opium began to gnaw at him. His throat burned, and his delicate hands twitched nervously together.	Его томила мучительная жажда опиума, в горле пересохло, холеные руки конвульсивно сжимались.
He struck at the horse madly with his stick.	Он в бешепстве ударил лошадь своей тростью.
The driver laughed, and whipped up.	Кучер рассмеялся и, в свою очередь, подстегнул ее кнутом.
He laughed in answer, and the man was silent.	Дориан тоже засмеялся -- и кучер почему-то притих.
The way seemed interminable, and the streets like the black web of some sprawling spider.	Казалось, езде не будет конца. Сеть узких уличек напоминала широко раскинутую черную паутину.
The monotony became unbearable, and, as the mist thickened, he felt afraid.	В однообразии их было что-то угнетающее. Туман все сгущался. Дориану стало жутко.
Then they passed by lonely brickfields.	Проехали пустынный квартал кирпичных заводов.
The fog was lighter here, and he could see the strange bottle-shaped kilns with their orange fan-like tongues of fire.	Здесь туман был не так густ, и можно было разглядеть печи для обжига, похожие на высокие бутылки, из которых вырывались оранжевые веерообразные языки пламени.
A dog barked as they went by, and far away in the darkness some wandering sea-gull screamed.	На проезжавший кеб залаяла собака, где-то далеко во мраке кричала заблудившаяся чайка.
The horse stumbled in a rut, then swerved aside, and broke into a gallop.	Лошадь споткнулась, попав ногой в колею, шарахнулась в сторону и поскакала галопом.
After some time they left the clay road, and rattled again over rough-paven streets.	Через некоторое время они свернули с грунтовой дороги, и кеб снова загрохотал по неровной мостовой.
Most of the windows were dark, but now and then fantastic shadows were silhouetted against some lamp-lit blind.	В окнах домов было темно, и только коегде на освещенной изнутри шторе мелькали фантастические силуэты.
He watched them curiously.	Дориан с интересом смотрел на них.
They moved like monstrous marionettes, and made gestures like live things.	Они двигались, как громадные марионетки, а жестикулировали, как живые люди.
He hated them.	Но скоро они стали раздражать его.
A dull rage was in his heart.	В душе поднималась глухая злоба.
As they turned a corner a woman yelled something at them from an open door, and two men ran after the hansom for about a hundred yards.	Когда завернули за угол, женщина крикнула им что-то из открытой двери, в другом месте двое мужчин погнались за кебом и пробежали ярдов сто.
The driver beat at them with his whip.	Кучер отогнал их кнутом.

It is said that passion makes one think in a circle.	Г оворят, у человека, одержимого страстью, мысли вращаются в замкнутом кругу.
Certainly with hideous iteration the bitten lips of Dorian Gray shaped and reshaped those subtle words that dealt with soul and sense, till he had found in them the full expression, as it were, of his mood, and justified, by intellectual approval, passions that without such justification would still have dominated his temper.	Действительно, искусанные губы Дориана Грея с утомительной настойчивостью повторяли и повторяли все ту же коварную фразу о душе и ощущениях, пока он не внушил себе, что она полностью выражает его настроение и оправдывает страсти, которые, впрочем, и без этого оправдания все равно владели бы им.
From cell to cell of his brain crept the one thought; and the wild desire to live, most terrible of all man's appetites, quickened into force each trembling nerve and fibre.	Одна мысль заполонила его мозг, клетку за клеткой, и неистовая жажда жизни, самый страшный из человеческих аппетитов, напрягала, заставляя трепетать каждый нерв, каждый фибр его тела.
Ugliness that had once been hateful to him because it made things real, became dear to him now for that very reason.	Уродства жизни, когда-то ненавистные ему, потому что возвращали к действительности, теперь по той же причине стали ему дороги.
Ugliness was the one reality.	Да, безобразие жизни стало единственной реальностью.
The coarse brawl, the loathsome den, the crude violence of disordered life, the very vileness of thief and outcast, were more vivid, in their intense actuality of impression, than all the gracious shapes of Art, the dreamy shadows of Song.	Грубые ссоры и драки, грязные притоны, бесшабашный разгул, низость воров и подонков общества поражали его воображение сильнее, чем прекрасные творения Искусства и грезы, навеваемые Песней.
They were what he needed for forgetfulness.	Они были ему нужны, потому что давали забвение.
In three days he would be free.	Он говорил себе, что через три дня отделается от воспоминаний.
Suddenly the man drew up with a jerk at the top of a dark lane.	Вдруг кучер рывком остановил кеб у темного переулка.
Over the low roofs and jagged chimney stacks of the houses rose the black masts of ships.	За крышами и ветхими дымовыми трубами невысоких домов виднелись черные мачты кораблей.
Wreaths of white mist clung like ghostly sails to the yards.	Клубы белого тумана, похожие на призрачные паруса, льнули к их реям.
"Somewhere about here, sir, ain't it?" he asked huskily through the trap.	-- Это где-то здесь, сэр? -- хрипло спросил кучер через стекло.
Dorian started, and peered round.	Дориан встрепенулся и окинул улицу взглядом.
"This will do," he answered, and, having got out hastily, and given the driver the extra fare he had promised him, he walked quickly in the direction of the quay.	-- Да, здесь, -- ответил он и, поспешно выйдя из кеба, дал кучеру обещанный второй соверен, затем быстро зашагал по направлению к набережной.
Here and there a lantern gleamed at the stern of some huge merchantman.	Коегде на больших торговых судах горели фонари.
The light shook and splintered in the puddles.	Свет их мерцал и дробился в лужах.