Славчо Чернишев - Созопольские рассказы

Джито ожидал, что в проливе между городком и Большим островом их встретит сильное волнение, поднятое «резким». Действительно, волна была, но не особенно большая, и тяжелая лодка без усилий рассекала ее, пробиваясь вперед, к пасмурному северному горизонту.

Паша́ приготовил самолов, Доско помогал ему, чем мог. Джито, развалясь, сидел за рулем и чуть ли не с мальчишеским удовольствием вел лодку, скорее — предоставлял ей везти себя. Душа его, освобожденная от сомнений, была спокойна и радовалась гостеприимному морю.

Лодок не было видно. Наверно, они находились за северо-восточным мысом Большого острова — скалистого островка, убежища морских птиц. Катая курортников, Джито любил повторять: «Здесь меня и зароют. Здесь будет моя могила». Храбрые материковые жители вдруг мрачнели и с натянутой улыбкой, с непонятным суеверным трепетом поглядывали на голую зазубренную скалу.

Они приблизились к островку, как вдруг из-за него выскочила легкая синяя лодка, принадлежавшая двум братьям, похожим друг на друга, как близнецы. Паша́ жестами спросил их, клюет ли ставрида, они же, кивнув на рассеявшиеся дальше к северу лодки, продолжали проворно грести, словно спасаясь бегством. Люди они были пожилые, рассчитывали только на силу своих рук и никаких моторов не признавали.

— Нету рыбы, — сказал Паша́ и выжидательно взглянул на своего напарника.

— Что будем делать? — крикнул Джито, стараясь покрыть шум мотора.

Вообще они всегда разговаривали таким образом: мотор работал на высоких оборотах и громко тарахтел.

— Что решишь, — равнодушно ответил Паша́.

В сущности это означало: «Валяй дальше. Рыбу откроем».

Тень какого-то сомнения, совсем неосознанного, промелькнула в голове Джито, но он вступил в игру, и совесть не позволяла ему налечь на руль и повернуть лодку обратно. Должен же Паша́ заработать деньжат. Паша́ ведь тоже человек, ради «пары рыбешок» он идет на риск, и Джито не имеет права лишить его возможности показаться вечером в казино, вернее — возможности почувствовать себя равноправным членом общества. Может быть, у братьев просто-напросто какое-нибудь срочное дело.

По привычке, Паша́ объехал всех рыбаков и, пронюхав, что рыба не клюет, предложил отправиться в сторону Анхиало. Вчера лишь рыбаки наловили там по двадцати связок ставриды. А это значит — двадцать левов. На улице они не валяются!

Всего половина пятого, а уже довольно темно. В небе все еще не происходило ничего особенного. Правда, на западе нависла мутная тень большой тучи, обложившей четверть горизонта, но она еще не приняла угрожающих очертаний. Скорее это была плотная масса, слившаяся с общим серо-синим, почти стальным тоном всего неба.

«Боры не будет, — снова уверил себя Джито. — Может полить дождик, ударить гром, но как придет, так и уйдет. Время летнее».

Он заглушил мотор, и они закинули снасть, пустив лодку по волне, набегавшей с борта. Ставриды не было — одни лишь крупные отъевшиеся морские драконы. Прошло немало времени, покуда рыбаки перебили их.

Несколько раз пришлось запускать и тушить мотор, ища подходящее место, и наконец Джито надоела эта канитель. Он оглядел затянутое пеленой мглы небо, потемневшее море и решительно заявил:

— Сматывай самолов! Борой пахнет!

Озлобленный плохим клевом, Паша́ крикнул:

— Не срамись!

Это глубоко задело бывшего крестьянина.

— Сматывай, говорю, самолов! — рявкнул он, рискуя показаться трусом в глазах молодого человека.

Туча тем временем принимала угрожающие очертания, чернела на глазах. Паша́ продолжал подергивать самолов.

Не предупреждая, Джито завел мотор и взял курс на скалистый островок с намерением добраться до порта. Паша́ нервно выбрал лесу и сердито швырнул ее на дно лодки. Она спуталась.

Далеко перед ними на других лодках заводили моторы и спешили к Большому острову, но на расстоянии нельзя было разобрать — бегут ли рыбаки или же просто быстрым ходом идут к берегу, чтобы заняться там ловлей. Это, по-видимому, сбило с толку Пашу́, и он скомандовал:

— Держи на запад!

— Зачем?

— Держи на запад! Попробуем там, — отрезал он и принялся распутывать самолов.

Джито больше уже не хотелось пробовать, и он подчинился с большой неохотой. Он подозвал Доско, чтобы перенеся центр тяжести на корму, не перегружать мотора.

Они были в трех милях к северу от Большого острова, когда ими овладело ощущение, будто они сидят в кино, на задних скамьях и видят на широком экране огромную панораму залива, острова, городок, сушу и устрашающее черное небо, в котором вот-вот, быть может, произойдет взрыв.

Вместо взрыва они увидели, как над дюнами вдруг закружился смерч, как высокий столб был сметен страшным шквалом, который пронесся над городком, оставляя за собой длинный пыльно-желтый хвост. И эта светлая, солнечная полоса как-то странно противостояла неестественной темноте и неподвижности на западе. Можно было подумать, что там сейчас не совершалось стихийное разрушение, а лишь промчалось в бешеном беге смешное стадо верблюдов.

— Эге-е-ей! — восторженно завопил молодой человек и, нагнувшись к Джито, крикнул ему: — Какая красота! Я и не знал…

Джито очень хорошо знал, что это за красота. Года три тому назад он испытал ее на своем горбу, хорошо еще, что в самом заливе.

— Бора, — не очень громко произнес он, но спутники услыхали его.

Паша́ кинул взгляд за левый борт — они были уже на траверзе острова — и невозмутимо продолжал заниматься своим кропотливым делом, совершенно бессмысленным теперь. Однако это обстоятельство придало Джито решимости вести лодку прежним курсом. Он понимал, что нужно повернуть в пролив между Большим и Малым островами, но не был уверен, что они смогут укрыться там от ветра, и продолжал выполнять указания Паши́, более опытного в морском деле. Тем более бора шла с юго-юго-запада, и он решил, что она лишь пролетит над городком и унесется в открытое море.

Немного погодя, тоже как на экране, — совершенно спокойно, будто это их не касалось, — они увидели, как от огромного черного облака отделился мутно-белый вихревой клубок, как он молниеносно размотался и вырвавшаяся на волю гигантская сила обрушилась на залив, тотчас же скрывшийся во мраке и разбушевавшейся дымящейся воде.

«Наверное, так разрушаются галактики, — с восхищением подумал молодой человек. — Величественно!» — и он нервно рассмеялся.

Джито мгновенно оценил опасность, развернулся и пошел назад, против полумертвого уже низкого морского ветра.

— Что ты делаешь? — заорал Паша́. — Держи на запад! Не то в открытое море унесет! — И он отбросил от себя нераспутанную до конца лесу самолова.

Джито снова взял курс на запад. «Придется штормовать», — подумал он и тут же ему в голову пришло, что материк слишком далеко.