Андрей Шляхов - Ювелирная работа

— Ну да, — понимающе кивнула Аля. — Проще на вызовах пациенток насиловать, чем связывать себя обязательствами.

— Разные бывают пациентки, — в тон ей ответил Алекс. — Некоторые не соглашаются до тех пор, пока им справку не выпишешь.

Дружно посмеялись, а затем Алекс поинтересовался Алиными планами на будущее. Интерес был искренним, ведь у него никогда не было знакомых журналистов, тем более — столичных. Задавать уточняющие вопросы о родителях не было смысла. Если Аля говорит о них столь лаконично, значит там и рассказывать особенно нечего — обычные, ничем не примечательные люди. Опять же, людям приятно рассказывать о себе и о своих планах (если, конечно, в их жизни нет особых тайн, нет распиханных по шкафам скелетов). А Алексу хотелось, чтобы у его новой подруги остались приятные впечатления от их первого свидания. Было интересно — пригласит ли Аля его сегодня к себе домой «на кофе». Алекс решил, что на первый раз он откажется — не стоит слишком форсировать события. Но Аля его не пригласила, а только сказала на прощанье:

— Давай не пропадай, с тобой весело.

Пропадать Алексу не хотелось, ни в прямом, ни в переносном смысле.

Пораскинув мозгами, Алекс решил, что соваться к главному врачу с просьбами в момент поздравления с днем рождения было бы неправильно, слишком уж прямолинейно и грубо. Вот тебе презент, гони ответную услугу! «Не комильфо», как говорит медсестра Тамара, когда речь заходит о чем-то неудобном. Лучше немного раздвинуть события во времени — сегодня поздравить, а о планах на будущее потолковать через пару-тройку недель. Не горит же… Вообще-то, если честно, то сильно горит, потому что с унылой участковой работы хочется свалить как можно скорее, но несколько недель ничего не решают.

Оценив с помощью интернета и осторожных расспросов коллег карьерные возможности врачей ультразвуковой диагностики и рентгенологов, Алекс решил не афишировать желание работать «на аппарате». С этих мест далеко не выдвинешься, опять же у него в активе имелась ординатура по кардиологии, а это вам не кот начхал. Статус кардиолога, окончившего профильную ординатуру, был гораздо выше статуса «узиста» с двухмесячными курсами в анамнезе, это даже Алексу было ясно. Поэтому он решил проситься в кардиологи.

Алекс уже успел присмотреться к работе поликлинического кардиолога Натэллы Рустамовны и пришел к мнению, что ему эта работа по силам, то есть — по уму и знаниям. Во-первых, знаний он успел уже нахвататься много, не сравнить с тем желторотым птенцом, который, замирая от страха быть разоблаченным, работал в терапевтическом отделении первой больницы города Братска. Во-вторых, Алекс выяснил, что в работе кардиолога поликлиники нет ни сложностей, ни подводных камней.

Пациенты попадали к Натэлле Рустамовне двумя путями — после выписки из стационараи по направлению участкового врача. С теми, кто выписался из стационара, дело обстояло проще простого — назначай то, что рекомендовано в выписке. Ну, может, дозировочку придется слегка изменить в ту или иную сторону, но в целом голову ломать не приходилось. Если на амбулаторном лечении состояние пациента ухудшалось, то его снова госпитализировали и возвращался он с новыми рекомендациями. При таких раскладах и заяц не ошибется, не то что умный человек, целеустремленно двигающийся к заветной цели.

Тех, кто приходил от участковых врачей, Натэлла Рустамовна направляла на обследование и консультацию в кардиологический диспансер, откуда пациенты возвращались с установленным диагнозом и подробными рекомендациями. Тоже ничего сложного — читай, да выписывай рецепты. Но по участку бегать не нужно, статус гораздо выше, а самое главное, что варясь в кардиологическом «котле» доктор Бушмакин сможет превратиться в того, кем он изначально собирался быть (ну не он, а Санек — какая сейчас разница?) — в квалифицированного кардиолога. Базовых знаний Алекс уже нахватался, пора было получать специализированные. А там можно будет и в хороший стационар устроиться без риска облажаться в первый же месяц работы. Для стационара Алекс придумал новую версию, объяснявшую его извилистую трудовую биографию, и несколько раз отрепетировал ее перед зеркалом — пусть лежит в готовом виде.

— Еще в ординатуре я понял, что без разностороннего опыта и широкого кругозора хорошим врачом стать невозможно, — небольшая пауза, во время которой будто бы собираешься с мыслями. — Нужно поработать и в обычной терапии, и на «скорой», и в поликлинике, чтобы как следует овладеть специальностью. А то видел я таких кардиологов, которые диабетику простых рекомендаций дать не могли и реанимационные мероприятия проводить не умели, — легкая, едва заметная усмешка. — Я сделал то, что хотел и теперь считаю себя готовым к работе в кардиологическом отделении, — еще одна пауза, совсем короткая. — К полноценной работе!

Выходило замечательно, то есть — очень убедительно. Доктор Бушмакин мысленно пожимал руку своему зеркальному отражению и радовался тому, что у него такой живой и острый ум. Другой бы не рискнул или же не справился бы, а он рискнул и справляется. Ай, молодец!

Когда ни на что особо не рассчитываешь, все складывается наилучшим образом. Приняв подарок (букет роз, дорогая туалетная вода и большая коробка шоколадных конфет) и выслушав поздравления, Эльвира Рудольфовнажестом пригласила Алекса сесть на ближний из стульев, что были приставлены к длинному «совещательному» столу, и спросила, как ему работается на участке.

— Нормально, — ответил Алекс. — Все хорошо, но хотелось бы вернуться в свою основную специальность. Я же, если вы помните, Эльвира Рудольфовна, окончил ординатуру по кардиологии. Так что если в поликлинике будет вакансия…

На вакансию в своей поликлинике Алекс не надеялся. Натэлле Рустамовне было сорок пять лет — до пенсии еще далеко, а в декретный отпуск уже поздновато. Он упомянул про вакансию из политеса — сейчас Эльвира Рудольфовна скажет, что вакансия в их поликлинике будет еще не скоро и тогда можно будет попросить помочь ему устроиться в другую поликлинику. Дело, конечно, скользкое, потому что терять участкового врача «за просто так», без какой-либо пользы для поликлиники, не захочет ни один главный врач, но, как говорила мама: «Если Колобка хорошо умаслить, то он и в гору покатится». У любого вопроса есть цена. Если Эльвира Рудольфовнаустроит его на хорошее место, то может рассчитывать на адекватную благодарность.

Но главный врач удивленно подняла брови и спросила:

— А вы-то откуда уже знаете? Это же пока секрет.

— Слухами земля полнится, — уклончиво ответил Алекс, не представляя, о чем идет речь.