Андрей Шляхов - Ювелирная работа

— Ах уж эта Натэлла Рустамовна! — усмехнулась главный врач. — Сама умоляла держать все в секрете, и сама же проболталась. Но вы, Александр Николаевич, пока держите язык за зубами, ладно?

Алекс молча кивнул.

— А насчет вас я подумаю, — пообещала Эльвира Рудольфовна. — В целом вы производите хорошее впечатление, и Раиса Макаровна вас хвалит, но как долго вы намерены работать в поликлинике? Вам же явно хочется большего.

Убеждать в обратном не имело смысла. Эльвира Рудольфовна все равно не поверила бы и хрупкий, только что наведенный между ними, мостик доверительности, сразу же бы сломался.

— Конечно же хочется, — честно ответил Алекс. — Но кто его знает? Человек предполагает, а судьба располагает. Я не могу заглядывать вперед, но в данный момент мне бы хотелось работать кардиологом в нашей поликлинике. Очень!

На том и расстались. Спустя неделю стало известно, что Натэлла Рустамовна в ноябре уезжает в Израиль, на постоянное жительство и что вместо нее будет работать доктор Бушмакин.

— Ординатура — дело хорошее, — сказала Эльвира Рудольфовна, — но у вас был большой перерыв и учились вы в Иркутске, так что нужно будет пройти курсы повышения квалификации, чтобы работать по столичным стандартам.

«По столичным стандартам? — мысленно усмехнулся Алекс. — Господи! Да везде же одно и тоже!». Но отправка на курсы его сильно обрадовала — наконец-то можно будет поучиться нормально, лекции разные послушать! Очень хотелось поучиться не где-нибудь, а в самом Кардиоцентре, про который Алекс много слышал, но еще ни разу там не бывал. Однако путевку дали в Первый мед. Тоже неплохо. Как сказал бы отец «Центровое место».

Третьего сентября 2012 года доктор Бушмакин в числе других счастливчиков, которых на глазок было около тридцати, сидел в конференц-зале Первой университетской клинической больницы и слушал, о чем говорят коллеги.

Корпулентная дама с россыпью химических кудряшек на голове жаловалась двум другим таким же корпулентным дамам, только без кудряшек, на то, что вредный главный врач отправил ее на учебу сейчас, хотя знал, что она привыкла отдыхать в сентябре на Балтике, в Калининградской области.

— Заодно и мужу отдых обломался, я же одного его не отпущу…

— Лучше всего учиться зимой, когда большая нагрузка, — вставила одна из собеседниц. — Я вот тоже рассчитывала на январь-февраль, но погнали сейчас.

Это было неинтересно. Алекс развернул свои «локаторы» в другую сторону и стал слушать разговор двух теток о каком-то неведомом Алексу лумумбарии, в котором защититься гораздо легче, чем в других местах. Слово «лумумбарий» Алекс записал на последней странице толстой тетради, приготовленной для записи полезной информации. Он тут был один такой — на коленях тетрадь, в правой руке ручка. Никто больше ничего записывать не собирался.

До защиты диссертации Алексу было далеко, поэтому он прислушался к разговору двух молодых мужиков, лысого и бородатого. Мужики глумились над заведением, в котором им предстояло проходить переподготовку.

— Был институтом, потом стал академией…

— Сначала он был просто факультетом императорского университета, не забывай!

— Факультет, институт, академия, а теперь университет. Что дальше?

— Колледж!

— Ха-ха-ха!

— Гимназия!

— Ха-ха-ха!

Мужики ржали на весь зал, но над чем тут можно смеяться, Алекс так и не понял. Видимо его провинциальное чувство юмора не доросло еще до столичного уровня.

Алекс переместился на два кресла вправо и оказался рядом с молодой женщиной, которая сосредоточенно читала какой-то глянцевый журнал.

— Простите, коллега, мы с вами раньше не пересекались? — спросил Алекс. — Мне ваше лицо определенно знакомо, а откуда — не могу вспомнить.

— У меня довольно стандартная внешность, — сказала женщина, оторвавшись от журнала. — Вам могло и показаться. Мы с вами точно нигде не встречались, потому что ваше лицо я бы непременно запомнила. У вас такая необычная форма носа.

— Последствия перелома, — небрежно бросил Алекс. — Может, когда-нибудь и соберусь исправить… Кстати, меня Александром зовут, я поликлинический кардиолог.

— Очень приятно, — улыбнулась женщина, протягивая Алексу узкую ладонь. — А я Анна. Работаю в шестьдесят четвертой больнице на Вавилова.

— Очень приятно, — повторил Алекс, пожимая руку Анны. — Ну и как там у вас работается?

— Да как и везде, — пожала плечами Анна. — Тоска. Одно только радует, что от дома недалеко, можно пешком ходить, и дежурствами не мучают, больше двух в месяц не дают. А подруга моя работает в больнице для старперов, так у нее этих дежурств бывает по восемь в месяц. Главный врач «химичит» с дежурантскими ставками, а расплачиваются врачи.

— Больница для старперов? — переспросил Алекс. — Это где такая?

— В Перово. Шестидесятая больница. Она раньше называлась «больницей старых большевиков»…

— А, так это рядом с нами! — Алекс знал эту больницу, которая высоко котировалась среди пожилых пациентов. — Я в Перово работаю, тоже недалеко от дома.

Алекс поставил в уме галочку — нужно будет познакомиться через Анну с ее подругой и наладить взаимовыгодное сотрудничество по блатной госпитализации пациентов, для которых слово «благодарность» не просто совокупность звуков.

Дверь конференц-зала мягко хлопнула. Вошедший мужчина быстрым шагом прошел к кафедре, встал за нее и громко сказал:

— Здравствуйте!

Все дружно встали. Алекс немного удивился тому, что в университетах, на курсах для взрослых людей, правила такие же, как и в школе. Мелькнула мысль — сейчас будет поднимать каждого, чтоб назвал себя и сказал, где работают родители.

Алекс немного ошибся.

— Давайте знакомиться! — сказал вошедший, когда все сели. — Я — профессор Анатолий Андреевич Денисов, заведующий кафедрой и инфарктным отделением. А теперь ваша очередь представляться. Прошу называть не только имя и место работы, но и вуз, в котором вы учились. Начнем с первого ряда. Прошу вас, коллега!

Профессор посмотрел на мужчину, сидевшего в крайнем справа кресле…

Через несколько минут очередь дошла до третьего ряда, в котором сидели только Алекс с Анной. Услышав, что Алекс учился в Иркутском медицинском, профессор оживился и сказал:

— О! Давненько оттуда никого не было! Как там Михаил Никитич?

— Нормально, — ответил Алекс. — Работает.

Сердце замерло, а в животе появился неприятный холодок. «Идиот безмозглый! — обругал себя Алекс. — Надо было выучить имена преподов из универа! Хотя бы заведующих кафедрой и профессоров!».

— А Светлана Иосифовна работает? Сколько ей уже лет?

— Не знаю, — улыбнулся Алекс, догадываясь, что речь идет о какой-то старушенции. — Она всегда говорит, что ей слегка за сорок.