Нора Эфрон - Оскомина

Я вижу, что опять отклонилась от основного сюжета, меня опять отнесло назад, к Марку, вернее, к Марку и Телме, но с этим я ничего не могу поделать. Когда случается нечто подобное, теряешь чувство реальности. Теряешь кусок собственного прошлого. Сама по себе неверность — сущая ерунда по сравнению с шоком от мысли, что большая часть твоей жизни была совсем не такой, как тебе представлялось. И тогда что бы ты ни вспомнила — будь то пустячный разговор с мужем в гостях или ужасная смерть мистера Эбби, — тебя мучают сомнения: а так ли все было на самом деле? Посмотрите на супругов. На супругов с ребенком. На супругов с ребенком, у которых на подходе второй малыш. Что в этой картинке не так? Выясняется — всё не так.

Но рассказала я про смерть мистера Эбби по причине, не имеющей к измене отношения. Мне просто хотелось, чтобы вы поняли, почему я почти обрадовалась, когда мою группу ограбили: я опять могла выступить в роли свидетеля. И на этот раз я знала, что к чему, в самом деле знала. Я своими глазами видела этого негодяя. И сгорала от нетерпения: пусть меня поскорее допросят под присягой, или как там это у них называется.

В участок нас доставили в полицейском фургоне, что довольно обидно, ведь мы были потерпевшими, но детективу, расследовавшему преступление, предстояло снять столько показаний, что ему требовались стенографистки, машинистки и магнитофоны. Остаток дня мы провели в комнатушке с зелеными стенами, и каждого опрашивали по очереди. Сначала полиция допросила Веру как арендатора помещения, где преступление было совершено, затем Ванессу — самую красивую и знаменитую (я уже смирилась с тем, что Ванесса самая красивая и знаменитая, но тогда меня это страшно раздражало: ведь я знала о случившемся больше всех), потом Дайану — она пригрозила полицейским, что, если она опоздает на свой сверхдешевый рейс в Лос-Анджелес, отвечать придется им. И наконец детектив Нолан вызвал меня.

Я рассказала ему все. Сообщила, что грабитель был ростом примерно 1 метр 80 сантиметров. Волосы светлые. Глаза светло-голубые, слегка косят. Лицо розоватое, широкое, лоснящееся. Нос длинный, тонкий. Вес примерно 75 килограммов — точно определить вес мужчины я никогда не умела. Толстая шея. Одет в ковбойку в красно-зеленую клетку, поверх нее защитного цвета куртка, ну и джинсы с кроссовками. Первый раз он привлек мое внимание в вагоне подземки, когда меня фотографировал японец. Наверно, он сфотографировал и грабителя.

— Как выглядел тот японец? — спросил детектив Нолан.

— Как все японцы, — ответила я. — Вы же понимаете.

— Понимаю, — подтвердил детектив. — Низкорослый, азиат, одет в темно-серый костюм, на шее фотоаппарат.

— Точно, — согласилась я.

— Что за фотоаппарат?

Я пожала плечами:

— До этого вопроса мне казалось, что я смогу вам помочь.

— Вы уже здорово помогли, — заверил меня Нолан.

— Вы всем так говорите.

— Ничего подобного, — возразил детектив.

— Всем, всем, — сказала я. — Недавно я выступала свидетелем по другому делу, и оперативник меня уверял, что мои показания очень важны, хотя ничего путного я сообщить не могла.

— Чему еще вы стали свидетелем? — спросил детектив Нолан.

— Убийству в Вашингтоне. В сущности, я даже свидетелем не была, лишь слышала крики. А что?

— Просто поинтересовался, — ответил детектив.

— Просто поинтересовались, не того ли я типа женщина, которая притягивает преступников; есть ведь женщины, которые привлекают алкоголиков или садистов.

(Одна моя подруга привлекает карликов. Стоит ей обернуться — глядь, за ней топает очередной карлик. Это ее очень напрягает.)

— Нет, — отрезал детектив Нолан. — Почему в метро вы обратили внимание на того мужчину?

— Он мне подмигнул.

— Ясно.

— Вероятно, я сама виновата: я улыбнулась японцу, потому что, когда я не улыбаюсь, у меня на фотографиях хмурый вид. Тут-то грабитель мне и подмигнул. Может, он не женат, подумала я. А когда он снова подмигнул, я решила, что он грабитель, и поскорее опустила кольцо с бриллиантом в лифчик.

— Вы говорите, что взглянули на него и с ходу заключили, что он не женат, так?

— Ну, он же мне подмигнул.

— А с чего вы взяли, что он грабитель?

— Да я не то чтобы решила , просто подумала, что он, пожалуй, не самый подходящий объект для фантазий. Даже приличного образования, небось, не получил.

— Может быть, вспомните какую-нибудь деталь, которая могла вас насторожить. Пожалуйста, постарайтесь!

— Вроде выпирающего из-под куртки револьвера?

— Да, — подтвердил детектив.

— Вряд ли, — сказала я. — Но он, вероятно, приметил мое кольцо еще до того, как я повернула его бриллиантом вниз; я его взгляд перехватила. Неосознанно, конечно.

— Неосознанно, — повторил детектив Нолан.

— Да, и еще кое-что вспомнила, — спохватилась я. — У того японца на шее болталась карточка с фамилией. Вроде тех, что выдают на конференциях.

— Превосходно, — сказал детектив и вышел. Через пару минут он вернулся и снова уселся за стол.

— А мне, на ваш взгляд, сколько времени потребуется? — спросил он.

— На поиски японца?

— На курс психотерапии, — сказал он. — Сколько он тянется?

— А что с вами? — поинтересовалась я.

— Ничего особенного.

— Девять лет, — сказала я.

— А у вас сколько лет ушло?

— Девять. Правда, мне пару лет скостили за хорошее поведение, но сейчас хоть начинай сначала. А ведь тогда у меня ничего серьезного не было. Только потому и сочли, что меня можно выпустить в мир. Те, у кого по-настоящему серьезные проблемы, проходят курс пожизненно.

— А девять лет назад вы почему решили пройти курс? — спросил Нолан.

— Я хотела развестись.

— С тем парнем, который вас мучает сейчас?

— С первым мужем, — уточнила я и посмотрела на него. — Это Дайана вам рассказала? Она, кто же еще. Вот стерва.

— Простите, если сыплю вам соль на раны, — сказал детектив. — Тем более что это даже не относится к делу. Хотя и объясняет, почему вы стали гадать, женат тот тип в подземке или нет.

— Верно, — согласилась я.

— А я стал подумывать о курсе терапии потому, что никак не могу решить, делать мне пересадку волос или нет, — признался Нолан.

— У вас же прекрасные волосы, — сказала я.

— Парик, — объяснил детектив.

— Выглядят совершенно как свои.

— Правда? — обрадовался он.

— Вне всяких сомнений.

— Я с вами поделился, чтобы немного нас уравнять: я знаю ваши секреты, вы — мои, — пояснил он.

— Не думаю, что вы нуждаетесь в психотерапии, — заметила я. — По-моему, вы единственный человек в Штатах, кому она без надобности.

Допрос закончился, я оставила детективу Нолану телефон отца и мой вашингтонский номер, на всякий случай. И только прошмыгнув мимо газетных репортеров и нырнув в метро, я задумалась: а Нолан женат? Он был не совсем в моем вкусе; ну а те, кто вполне в моем вкусе, сильно меня осчастливили? Интересно, он обрезан? Была бы я счастлива замужем за полицейским? До чего же я пошлая закомплексованная баба! Даже мои фантазии о мужчине непременно завершаются воображаемым браком.