Жорж Старков - Город ненаступившей зимы [СИ]

Оксана — супруга брата, была всё так же хороша, как и в день, когда Сергей её видел в последний раз, перед тем, как уехать в солнечную Черногорию. В свои тридцать три она могла легко дать фору, многим двадцатилетним. Милое, почти детское лицо, пухлые губки, густые рыжие локоны. Волосы она, конечно, красила, однако темный рыжий так гармонировал с её внешностью, да и носила она его так давно, что представить её с волосом другого цвета не представлялось возможным.

Оксана, улыбнулась, сделала шаг в сторону и отодвинула импровизированную дверь-занавеску, явив себя во всей красе. В меру облегающее, приталенное летнее платье чуть выше колена, подчеркивало достоинства фигуры и скрывало недостатки, если таковые были, в чём Сергей сомневался.

— А ты поднабрал! — констатировала она. — Животик отъел.

Булавин немного смутился. Нельзя сказать, что у него имелись серьёзные проблемы с фигурой. Так, небольшой мамончик… Однако, глядя, на почти идеальный склад уже рожавшей Оксаны, Сергей и вправду почувствовал себя несколько ущербно.

— Оксана, закрой! Я же голый! — взбунтовался мужчина.

— Ой! Голый он! Чего я там не видела! — хмыкнула рыжая. — Давай, одевайся, коль такой стеснительный! Скоро братец твой придет. Хотя, может и не скоро…

— Дай полотенце! — попросил Сергей. — А где он, кстати?

— За мясом пошёл, — ответила Оксана, протягивая одно из полотенец, еще секунду назад висевшее, вместе с сестрами, на растянутой между двумя яблонями бельевой верёвке. — Ты же знаешь — для него это целый ритуал!

— Так это может быть надолго! — констатировал инженер.

Для его младшего брата, выбор мяса на жарку, без которого редко обходились семейные посиделки, был, действительно, своего рода, священнодейством. Он ходил между прилавками, смотрел, трогал, нюхал — в общем, крайне тщательно искал «тот самый кусок». Сей процесс мог протекать только на рынке. Потому, о свершении столь ответственной покупки в супермаркете не могло быть и речи.

— А давно ушел? — поинтересовался Сергей.

— Не знаю, — чуть замялась она, — минут двадцать назад, наверное. По крайней мере, звонил минут двадцать назад. А так, может — чуть раньше.

— М…да! Так, его еще целый час ждать придется! Может, я маринад пока сделаю? — поинтересовался Сергей, протягивая полотенце обратно.

— А может, лучше я к тебе? — промурлыкала Оксана, снова отодвигая в сторону ширму и, буквально, вплывая в кабинку. — Времени полно?

— Да ты что? — выпучил глаза нагой мужчина, прикрываясь внизу ладонями. — Коляба, он же… Он же брат мне!

— Да ты что? Правда? — театрально всплеснула руками девица. — Как-то тебя раньше это не смущало! Или смущало, но очень хотелось? А, ведь, если очень хочется, то можно?

— Тогда вы не были женаты! — потупил взор Сергей.

— Ну, ты же знал, что он меня любит? Не мог не знать. И бегал ко мне, зная, что брателла твой, мечтает меня на море свозить. Он же говорил тебе, правда? Рассказывал…

— Да заткнись ты! — шикнул инженер. — Бегал, как же! Прям избегался! Пару раз по пьяной лавочке — это, по-твоему, что?

— Что?! — не дала договорить ему рыжеволосая. — Хорошо же тебе было? Те, пару раз, а? И мне хорошо — не отрицаю. Ты, вообще, хороший… Только вот — ты уехал, такой хороший, а Коля остался.

— Ну, так совет да любовь! Я же, ни на что не претендовал и не претендую и, более того, с-ча-с-тья вам же-ла-ю! — разбивая на неровные слоги, отчеканил Сергей.

— Счастья… — грустно усмехнулась Оксана. — А ведь оно было. Первые пару лет…

— А что потом? — натягивая трусы вместе с джинсами, как бы между делом, поинтересовался Булавин.

— А потом не стало! Потом Витька подрос…

— Ну, подрос, и что?

— А то, что не похож он на батю своего! А вот на тебя — очень даже!

— Чего ты несёшь? — пробубнил Сергей, пытаясь натянуть рубашку-поло на влажное тело.

— Ничего… — отвернулась Оксана. — Твой Витюша. От тебя.

— Да ладно тебе! Ничего не похож… — положил ей руку на плечо Сергей. — Не придумывай лишнего. Пошутили и хватит!

— Пошутили? — она мягко сбросила его ладонь, приспустила рукавчик-фонарик. — Видишь? До сих пор, вот, шутим…

На плече красовался фигурный синяк. Будто нежную плоть сдавили сильные пальцы. Впрочем, так оно и было, на самом деле.

— Как понял, что Витюша не его — так началось, — пояснила Оксана. — Ребёнка-то не трогает, слава Богу, а вот меня… Как на Витьку посмотрит, потом, то толкнет меня, вроде как, случайно, то за руку схватит так, что потом лед прикладываю, то вообще, ни с того ни с сего ударит… Хорошо — по лицу не бьет. Но это так — чтоб люди не говорили лишнего. Если б не сажали — уже бы давно забил насмерть…

Сергей не мог подобрать слов. Просто влез в кроссовки, прошел к дворовому столику, присел на старый пень, закурил.

— Ну, что молчишь? — спросила, снисходительно склонив голову набок.

— Как я могу помочь? — только и нашлось у Сергея.

— Как, как…. Никак! Ты уже помог! Точнее, оба мы помогли…

— И что делать?

— Не знаю, — призналась Оксана. — Может, замуж меня возьмешь?

— А надо?

— Нет! — усмехнулась она. — Хватит в моей жизни Булавиных. Я почему тебе рассказала-то — ты поаккуратней с Колькой. Вы долго не виделись… Может и хорошо, что он на заработках на Кубани был, когда ты в прошлый раз приезжал.

— Почему — хорошо?

— Ну, например, убил бы тебя…

— Да, ладно тебе! Мы же переписывались, фотографии он мне слал. Всё нормально было.

— Так, то на расстоянии. А так…

Диалог оборвал лязг железного засова. Кто-то пришёл, и бывшие любовники притихли насторожившись. С асфальтовой дорожки, ведущей к дому и вглубь двора, послышались голоса и топот — тяжелая мужская поступь и щелчки детских сандаликов.

— Давай, давай, давай! Кто первым до кухни? — подбадривал Николай шестилетнего Витюшу. — Ай, молоток! Ай, обогнал батю! — весело посмеивался мужчина, уже когда оба стояли на крыльце. — Иди — мясо в холодильник. Ты понял? Ни котам, ни собакам или, кому ты там ещё постоянно добро наше скармливашь? В холодильник! Шагом — марш!

Сергей встал с пня-табурета, сделал несколько шагов в направлении дома, чтобы листья яблони не загораживали обзор крыльца, где Колька, пытался стянуть кроссовки без помощи рук, да так, чтобы, ненароком не запачкать белых носков.

— Коляба! — окликнул его Сергей. — Не навернись, смотри!

— О-о-о, Серый! Сам не навернись! — хохотнул младший брат. — Давно пришел? Я мясца выбрал! Ох, поджарим!

— Чур — я сегодня шашлычник! — забил главную роль старший.

— Посмотрим, — отозвался Коля. — Монетку бросим…

Семейные посиделки Сергей любил всегда. Но сейчас было особенное чувство. Видеть вокруг себя самых родных в этом Мире людей — дорогого стоило, тем более, теперь, после длительного расставания. Он будто чувствовал, как сам медленно проявляется на том семейном фото, что брат прислал ему в какую-то ни эту — другую жизнь. Жизнь, которая казалось правильной, размеренной и, в один миг, стала опостылевшей и словно чужой.