Жорж Старков - Город ненаступившей зимы [СИ]

Сделав небольшую паузу, Булавин налил ещё. Вторая рюмка показалась ему уже не столь противной и, что называется, пошла, как к себе домой, даже не пришлось проталкивать газировкой. «Дело привычки» — подумал он. В Черногории выпивал только хорошее спиртное, которым щедро одаривали партнеры. Причем, не только с Балкан, но и из Бельгии, Италии, Швеции — он работал со многими. И эти многие знали — русские любят выпивку. А хорошую выпивку — особенно.

Нездорового интереса к хмельным напиткам у Сергея не было. Потому, подарков хватало с головой, чтобы не заботится о том, что поставить на стол, когда приходят друзья или что начислить в рюмочку в промозглый вечерок. Так что, вполне возможно, этот бренди был не так уж плох, в принципе. Просто намного хуже того, к чему инженер-энергетик уже успел привыкнуть.

— Что пьешь? — нарушила молчание девица.

— Бренди. Будешь?

— Ха, — хмыкнула та. — Я уж думала, не предложишь!

На этот мужчина пропустил замечание малолетки мимо ушей, наполнил стограммовый пластиковый стаканчик наполовину и протянул девице.

— Тебя как зовут-то? — поинтересовался он.

— А это имеет значение? — кокетливо подняла она бровь, но, уже через секунду, поняла, что излишне выделывается. — Лена… Меня зовут Лена.

— Сергей, — в свою очередь представился Булавин.

— Ну, тогда давай — «за знакомство»! — предложила Лена, — А ты, себе чего не наливаешь? Споить меня решил?

— Споить… — хохотнул Сергей. — Не во что наливать! Стаканчик-то один!

— Как непредусмотрительно! — покачала головой девица и извлекла из сумочки еще один одноразовый стакан, правда объёмом вдвое больше.

— Ух-ты! — удивился Булавин. — А ты продуманная, я смотрю!

— А-то! На! — протянула она ему тару. — Наливай!

Булавин улыбнулся, начислил и себе полтинничек. Они подняли бокалы, как в средние века, в знак приветствия, о чём ПТУшница, наверняка, не знала, выпили.

— Ммм… — многозначительно промычала девица. — Неплохо, неплохо!

Её восторга Сергей особо не разделял, но кивнул в ответ.

— Ну, что — по второй? — предложила Лена.

— Тебе-то хоть, употреблять закон разрешает? — усмехнулся инженер.

— Закон — да. Отчим — нет.

— Строгий?

— Не… Просто дебил.

— Понятно, — не стал вдаваться в подробности Сергей, заново наполнил стаканчики — стограммовый наполовину, двухсот — на четверть. — Так, что у тебя стряслось-то?

— Да, так… — отмахнулась Лена. — Мой, мою лучшую подругу, практически сестру, крутил. Представляешь?

— В смысле «крутил»?

— Ну, на что вы девок крутите?

— Да, ну!

— Вот тебе и ну! Прихожу на площадь, а он там ей чего-то в ушко навяливает, козёл!

— Может, он просто, ну… — замялся Сергей. — Не знаю, историю какую-нибудь рассказывал.

— На ушко?

— Может «секретную историю»…

— Ага! — воскликнула Лена. — Знаю я эти истории. Отморозок…

— Ну, не расстраивайся! — Сергей налил ещё по пятьдесят и протянул девушке. — Всё образуется! У меня тоже — ух, какие дела сердечные! Ничего, рассосётся…

Он старался убедить в этом, не столько шапочную знакомую, сколько самого себя. Сейчас больше всего хотелось, чтобы в семье, к которой он сбежал с тёплого насиженного места, было всё хорошо. Ничего не хотел так сильно, наверное, никогда в своей жизни…

— Вот ты где! — раздалось со стороны тропинки, тянущейся к пляжу сквозь кустарник. — О! И хемуля уже себе выискала!

На песок ступил молодой парень, лет двадцати, не старше. Потертые обтягивающие джинсы, олимпийка «Адидас», кроссовки той же марки. Молодчик вразвалочку подошёл к парочке.

— Ты кто такой, хемуля? — бросил он Сергею и, не дождавшись ответа, тут же обратился к Лене. — Слышишь! Это что за хрен?

— Сам ты хрен! — не стал молчать инженер.

— Что ты там вякнул? — набычился молодчик.

— Что слышал! Ты чего хамишь, парень?

Сергей поднялся с бревна и встал перед пришельцем. Телосложением они были примерно одинаковы, разве что Булавин казался чуть выше ростом. Молодчик мягко, но, вместе с тем, напористо боднул инженера.

Так обычно делают бараны — упрутся лбами и тужатся, пока один из дуэлянтов не сдастся. Сергей был слишком интеллигентен для того, чтобы уподобляться, столь хорошо обыгранным в сотнях анекдотов, животным. А потому, не стал отвечать давлением на давление, отшатнулся назад и резко вернул голову на прежнюю позицию, в горизонтальной плоскости и чуть ниже в вертикальной. Проще говоря, как следует, ударил противника в нос. Молодчик, не ожидавший такого поворота событий, рухнул на спину. Попытка резко подняться была тут же пресечена пинком ноги.

— Лежи уже, сучёнок! — выругался Булавин, во второй раз возвращая парня в лежачее положение, после очередной попытки продолжить поединок стоя. — Понарожают идиотов!

Лена что-то верещала за спиной, но Булавин не обращал на это особого внимания. После четвёртой неудачи в деле возврата в вертикальное положение, молодчик перестал брыкаться и просто с ненавистью поглядывал снизу.

— Всё? Успокоился? — с вызовом бросил инженер. — Ну, всё! Разбирайтесь тут сами! Я пошёл! Пока, Лена! — гаркнул он ошарашенной девице, спокойно сложил в пакет бренди, игнорировав газировку и направился прочь.

— Ты куда, сука? — раздалось из-за спины, когда Булавин отошёл уже метров на двадцать.

— Чего тебе ещё надо? Может до…

Озвучить мысль до конца Сергей не успел. Что-то сильно ударило в спину. Мир будто нажал свою собственную кнопку «Mute». Потом послышались удары. Такие, ритмичные — тук-тук, тук-тук, тук-тук… А потом, земля, словно невесть на что разозлившись, ударила в лицо. Булавин ничего не чувствовал. Ни как подкосились ноги, ни как упал. Всё было ватным — и тело и окружающая реальность. И даже темнота, сменившая всё вокруг, тоже казалась ватной. «Чёрная вата», — подумалось Сергею, — «бывает же»…

Сергей сидел на поваленном старом дереве и смотрел на воду. В голове не было никаких мыслей. Так бывает, когда задумываешься о чём-то, а затем мозг, будто самовольно, берёт тайм-аут. И тогда в черепной коробке образовывается некий вакуум. Звуки становятся приглушёнными и сливаются в непонятный фон. И вот, сидишь ты так, уставившись в одну точку, пока кто-нибудь из знакомых не подойдёт, не помашет рукой перед глазами и, с многозначительным — «Эй!», не начнёт трясти за плечо. Сергея Булавина из ступора никто вывести не пытался. Он вышел из него сам, когда пришло время. Ощущения были такими, будто невидимая сила подняла его с глубины реки и тело само, жадно и ошарашено, вдохнуло весенний воздух.

Инженер огляделся. Вокруг был все тот же замусоренный пляж. Под седалищем — всё то же, больше похожее на камень, дерево. Судя по освещению, над городом разливалось утро. Или же вечерело — разобрать сложно. В небе висели свинцовые облака, а над землёй стелился не очень густой туман. Всё было как-то странно — краски блеклые. Но, зато окружающие предметы виделись настолько чётко, что даже непривычно, словно на фотографиях со сверхвысоким разрешением. На бревне, на котором сидел, Сергей видел все трещинки, даже микроскопические. Смотря под ноги, мог различить в однородной массе каждую песчинку.