Михаил Гиголашвили - Кока

Но он решил попробовать. Посещение спортзала вызвало ужас: полон зал людей! Делают упражнения на ковриках, а тренер посвистывает в свисток и помахивает руками. Воздух спёртый, воняет по́том. Видно, отделений в клинике много. На предложение тренера присоединяться Кока сказал, что пока осваивается, придёт потом, и сбежал, чтобы никогда больше туда не ходить.

В холле подсел к двум молодцам-толстякам, игравшим с утра в морской бой. Познакомились. Одного звали Дитер, другого – Вольф [135] От Wolf – волк (нем.). , но с волком Кока имел мало схожего – оплывший, двухсоткилограммовый, он скорее был добычей для волков. Оба явно страдали от ожирения.

– Но почему вас сюда направили? Разве это не дело диетологов всяких?

Толстяк Дитер пожал плечами:

– Такое правило. Они считают, что мы психически больны. Я начал много есть, когда умерла мать.

– А я – когда жил один и был в депрессии, – сказал Вольф.

Выяснилось, что они тут три недели, а сколько ещё будут – никто не знает, врачи всё решают.

– А наш врач, фрау Хильдегард, хороший человек? – глуповато спросил Кока.

Толстяки засмеялись:

– Они все тут хорошие! Только домой не пускают и по семинарам гоняют!

Кстати, они тоже собираются идти на семинар по депрессиям.

– Пошли с нами! У тебя же он обозначен в твоём обходном листе? – предложил Дитер. – Иногда ходить надо, а то врачи будут недовольны!

– А как они узна́ют, куда я хожу, а куда нет? – попытался вывернуться Кока. – Вот, все разбежались! – Он обвёл рукой пустой холл.

– Там, куда ты придёшь, тебе подпишут твой обходной, вот эту картонку. И потом врачи смотрят, где ты был, а где нет. Лист не потеряй!

Увидев, что время идёт к одиннадцати, оба начали вставать с дивана (что было не так легко при их весе), подтягивать громадные шорты, заправлять жиры в трусы, спускать майки на брюхи.

Семинар по депрессиям проводился в одноэтажном здании неподалёку. Около дверей уже стояло несколько молчаливых человек. Люди были чужие, из других отделений и этажей. Никто ни с кем не разговаривал. Ясно, у всех депресняк.

Прицокала молодая вёрткая психологиня, впустила внутрь. Все расселись в молчании. Позакрывали окна – от простуды.

Кока оглядывался исподтишка. На вид – нормальные люди, в приличной одежде. Перед некоторыми – открытые блокноты, ручки. В основном – женщины средних и высших лет. Но было и двое мужичков: один совсем замурзанный, как котёнок с навозной кучи, а другой, с волосами до плеч, пальцами выбивал по столу трёхтактные вальсообразные стуки.

Врачиха сменила лист на трёхногом мольберте и, предупредив, что сперва расскажет, как возникает депрессия, начала рисовать на листе слова и стрелки:

страхи → неврозы → психические расстройства → депрессии → суицид

– Депрессия – это замороженный страх! – важно обобщила она, поставив жирную большую точку на листе.

Все уныло-безнадёжно следили за её бойкой и бодрой рукой, выводящей эти страшные слова.

Далее было сообщено, что само это тягучее и свистящее, словно шелест змеи, слово “депрессссия” происходит от латинского deprimo, что значит “давить”. Мозг перестаёт отдавать правильные приказы нервной системе. Следуют снижение настроения и утеря способности получать наслаждение. Наступает ангедония.

“Они все и так в депрессии – чего она их ещё пугает? – думал Кока, сидя между двумя толстяками (те дремали: в малом зале жарко, окна закрыты, воздуха нет). – Даже если у человека нет депрессии, тут её легко заработать!”

От нечего делать он стал смотреть на крутые бёдра молоденькой врачихи, на её высокую грудь с табличкой, на каштановые волосы, на подвижную, вертлявую задницу. Она напоминала Коке одну его любовницу, француженку Люси, школьницу, по поводу которой он даже звонил знакомому адвокату с вопросом, не посадят ли его за секс с шестнадцатилетней? “Нет, – твёрдо ответил адвокат. – Во Франции секс по согласию разрешён с пятнадцати лет, а без согласия, как понимаешь, вообще запрещён и называется изнасилование”.

Психологиня бойко упоминала ситуации, когда могут возникнуть припадки страха, какого они могут быть характера, длительности и силы, как быстро перетекают в неврозы и депрессии, но никак не могла подойти к вопросу, как же с ними бороться, только закруглила под конец:

– Депрессивная триада – это снижение тонуса, общий упадок сил, физическая и психическая заторможенность. – Отчего все тяжело зашевелились и стали вздыхать, качать скорбными головами: да, это так, упадок, антитонус, тормоз, пресс, стресс… Они уже перерисовали схемы в свои блокноты и теперь ожидали новых схем, по которым можно избавиться от недуга, но психологиня посмотрела на часы:

– Заканчиваем! Свободны! В следующий раз поговорим о том, как бороться с таким недугом, как депрессия!

Все закопошились, стали вставать, нести ей свои картонки, она ставила подпись и с каждым вежливо прощалась.

Толстяки, продремав семинар, потопали в бассейн, куда пригласили и Коку, но ему было не до бассейна, да и плавок нет.

– Ну и что? У меня тоже нет, я голый плаваю! – удивился Дитер.

“Вот это цирк, наверно! Как он на воде держится? Хотя жир, говорят, не тонет”, – думал Кока, направляясь в палату.

Но он недолго слушал рыгание Массимо – брат Фальке велел идти снимать кардиограмму. На вопрос – зачем? – был ответ, что так полагается. Заодно Фальке измерил давление (что делалось при всяком удобном случае).

– Нормальное. Можно снимать. Первый этаж, десятая комната.

Кока нашёл нужный кабинет. Темновато. Женщина в белом халате провела его на кушетку, заставила снять верхнюю одежду, разовой бритвой выбрила места на груди, поставила на всё тело присоски и включила рубильник, а потом, когда он одевался, заметила, что пора менять повязку на ноге, рядом кабинет, там сделают.

В одиннадцатом кабинете молодой субчик ловко размотал старые бинты, заменив их на свежие.

– Готово! – сказал, пожимая Коке руку.

Далее в картонке стояла таинственная “Эрготерапия”. Что это такое, он не знал, но это занятие проводилось возле его отделения, и он решил рискнуть.

Боязливо открыл дверь. В большой комнате по стенам тянулись открытые полки, на них навалены лего, цветные карандаши, настольные игры, напильники, фанера, лобзики, краски, стопки чистой бумаги, коробки с пластилином, фломастеры. Детский сад для дебилов!

Возле окна врачиха читала газету. Несколько пациентов, мужчин и женщин, за большим столом заняты кто чем: кто-то раскрашивает картинки, кто-то складывает из конструктора башню, кто-то пытается малевать акварелью, но постоянно капает краской и водой на стол, что никого не беспокоит, как и падающие части конструктора. Негритянка-Будда пытается что-то шить, яростно клацая челюстями. Дементный старичок бездумно ворошит кучу разноцветных фишек, видимо, не очень понимая, что с ними делать. Вялая девушка, склонив голову, старательно складывает узор из пластмассовых брусочков.