Павел Иевлев - Небо над дорогой

— Устроились? — спросил я Светлану.

— Да, заняли вторую каюту по правому борту. Ну, ту, трёхкомнатную. Можно?

— Занимайте любую.

Мы с Артёмом заняли небольшие каютки для экипажа, из тех, что возле рубки. Вот заберу семью — жена пусть выберет из пассажирских люксов, а с одной Эли там слишком пусто и просторно.

— Кофеварка! — заявила вдруг Василиса.

Воцарилась недоумённое молчание.

— Это кофеварка! — радостно пояснила она. — Я разобралась, как она работает. Хотите кофе?

— Не на ночь, Вась, — отказался Иван.

— Угу, — ответила она, хищно подбираясь к следующему устройству.

— Послушай, — сказал я Ивану, — я вот чего не понимаю. Рабочая гипотеза — что в этом ангаре дирижабль стоял на плановом обслуживании или на консервации.

— Почему? — заинтересовался нашим разговором Артём.

— Тут нет условий для комфортной посадки-высадки пассажиров — значит, это не вокзал. Нет склада или путей подвоза грузов — значит, не логистический хаб. Нет стапеля — значит, не сборочный цех, его не построили тут. Он сюда прилетел своим ходом, здесь с него слили воду, очистили кладовки и каюты, откачали энергию из танка, обесточили внутренние сети. Зачем? Либо для техобслуживания, либо для консервации. Больше мне ничего в голову не приходит.

— Ну… логично, да.

— Но вот что мне непонятно — как он должен был отсюда потом улетать?

— В смысле? — спросил Иван.

— Ну вот, обслужили его или дохранили, пока не понадобится. Пришла пора возвращать на маршрут, или чем он там занимался. Что должно произойти? Грузчики, матерясь, волокут по трапу ящики с устрицами и шампанским, бельё для постелей, шампунь для ванных, бумагу с запахом лаванды для сортиров…

Из потрохов очередной камбузной машины послышалось веселое фырканье Василисы.

— Она без запаха, я нюхала!

— Выветрился, — отмахнулся я. — Я о другом. Чтобы залить воду в бак — есть водопровод и труба. Чтобы подвезти барахло — есть грузовая аппарель. Но энергия для танка откуда должна была взяться? Её слили, ладно — но куда? И как собирались вернуть обратно?

— Здесь был завод, — сказал Иван. — Сам я его не осматривал, я не выездной, но видел много фотографий. Демонтаж оборудования пошагово протоколировался, чтобы потом собрать линию у нас. Раз был завод, то, скорее всего, где-то есть его энерготанк.

— А разве его не вывезли? — спросил Артём.

— Нет, что ты, он огромный. Тут тогда сняли только рабочие части станков, потому что всё выносили на себе, через реперы. Цеха номер один ещё не было, линию собирали на коленке, с электрическими приводами, тот ещё колхоз был.

— Да что вообще делает этот «цех номер один»? — спросил я.

— Неважно, — строго ответил Иван, — моя лояльность Коммуне не высока, но мое слово чего-то да стоит. Ну и чем меньше вы об этом знаете, тем вам же легче.

— Ладно, — согласился я, — к чёрту чужие тайны. Но энерготанк меня очень интересует. С утра первым делом займёмся.

— Хлебопечка! — оповестила нас о своём очередном открытии Василиса. — Ма, у нас мука есть? Давай булочек к завтраку замутим? А лучше — кексов!

Эли так бурно одобрила идею кексов, что почувствовали, кажется, все, включая кота.

Утро встретило меня в коридоре запахами кофе и выпечки. От этого так повеяло домом, что сердце защемило. Скорее запускать это летающее недоразумение — и лететь за семьёй. В кают-компании завтракали Светлана с Василисой. Эли немедленно ухватила себе ближайший кекс, а я растерянно огляделся с чашкой в руках — откуда так кофе пахнет?

— Давайте покажу!

Девочка дошлёпала пушистыми тапками до замысловатого агрегата.

— Вот сюда кружку ставьте, ДядьЗелёный. И вот этот рычаг…

— Вась! — укоризненно сказала Светлана.

— Ой, да. Сергей… Как вас по отчеству?

— Брось, Василиса, пусть уж будет «ДядьЗелёный». Вижу, не избежать мне этого. Как тут крепость регулируется?

— Вам чёрный?

— Как тыльная часть афроамериканца в угольных шахтах Алабамы глухой полночью.

Девочка захихикала, Эли эмоционально одобрила кексы на такой широкой волне, что Светлана машинально сказала ей «На здоровье, дорогая».

— Вжух, вжух, пиу-пиу-пиу! — ворвался на камбуз и застыл в позе атакующего супергероя Лёшка. — Земляне, я пришёл за вашими кексами!

Думаю, они отлично подружатся с моей семьёй. Осталось её вернуть.

Здоровенный конусный наконечник энергвоввода идеально входил в такой же приёмный конус на борту шаровидной гондолы. Это стало очевидно, как только мы сообразили, что он там есть. Кстати, как его открыть первой сообразила Василиса. Или она просто дёргала всё подряд и угадала, не знаю. Мы с Иваном в это время были снаружи, и откинувшаяся крышка люка чуть не прилетела мне по башке.

Высунулась в иллюминатор:

— Извините, ДядьЗелёный! Я не специально!

Иван ей только пальцем погрозил.

Энерговвод оказался смонтирован внутри опорной конструкции, на которой лежит дирижабль, и, не зная, что искать, я его просто не замечал. Ну, торчит на одной из ферм чёрный конус. Мало ли, что это. Но если ферму повернуть на оси, то он входит в приёмное отверстие гондолы, как тут и росло.

— Я, кажется, нашёл, — крикнул снизу Артём.

Он после завтрака отправился осматривать заброшенный завод, пока мы тут с Иваном ковырялись.

— Что-то есть, — подтвердил Иван, разглядывая тёмно-серое стекло индикатора. — Не так чтобы много, но и не совсем пусто, как я опасался. Вот этот рычаг, я думаю…

К обеду начал темнеть и индикатор в гондоле. Уж не знаю, что за «тёмная энергия» содержится в энерготанках, но сейчас она понемногу переливалась в наш.

Неугомонная Василиса нашла, как опустить грузовой трап главной гондолы, но моя тайная надежда, что туда можно будет закатить паровик, не оправдалась. Слишком он большой. Ну, или проём маленький. Не грузовой этот дирижабль, всё-таки. А вот УАЗик, пожалуй, вошёл бы. Жалко его.

— Закончили, отсоединяй! — крикнул Иван в иллюминатор, и я повернул ферму, отводя конус энерговвода.

— Много получилось?

— Тут не поймешь, я не знаю цену деления. Навскидку — процентов пятнадцать от максимума. Чёрт его знает, много это или мало…

Надписей на консоли управления нет, не считали здешние инженеры это нужным. Видимо, не предполагали появления за штурвалом людей, не знающих, что тут к чему. Но я давно уже разобрался, отследив управляющие шины по маркировкам и группам. Вот этот рычаг дает питание на машину привода главного вала.

— Крутится, крутится! — закричала карманная рация Васькиным голосом. — Пошёл момент!

Этот — регулирует её обороты. Что она там крутит в центральном баллоне — так и не знаю. Благодаря прихваченным Иваном инструментам, я снял технический люк и залез внутрь — но не понял ровно нихрена. Церковный орган, срощенный с авиатурбиной и кузнечными мехами. На вид всё было столь же совершенно, сколь и непонятно, и я просто тихо вылез обратно. Будет досуг — буду изучать.