Грегори Робертс - Духовный путь [litres]

Музыка, звон колокольчика, горящие свечи и благовония сильно мне помогли в этот первый год, когда я был в разлуке с духовным наставником и исполнял деятельное Служение в одиночестве.

Другим благотворным фактором стали поддержка и понимание моей сердечной подруги А.

Вряд ли я смог достичь того, чего достиг – уйти от привычного уклада, совершить духовный прорыв и приступить к деятельному Служению, – если бы моя спутница не оказала мне столь безусловной поддержки. Тому уже шесть лет, и они не последние.

А еще мне очень повезло постоянно иметь перед глазами пример моего духовного наставника: чистосердечие, с которым он совершает свое Служение, не имеет, по моему опыту, себе равных – а кроме того, он всегда терпеливо и мудро отвечает на сотни моих вопросов.

Одобряли меня и мама с отчимом – они дали мне совет продолжать, когда поняли, по какому Пути я пошел.

Мои взрослые дети проявили очень взрослое отношение и сказали, чтобы я не сдавался.

Мой любящий скептик-брат спросил:

– Ты дважды в день дуешь в раковину перед бронзовым божком. Может ли быть что-то дурнее?

– Ну, например… каким я был раньше, давно? – ответил я.

Он согласился и оказал мне неоценимую поддержку, поскольку к концу первого года многое уже изменилось – или начало меняться – к лучшему.

То были мелкие подспудные изменения, которых я в тот момент не замечал, однако в совокупности они серьезным образом изменили уклад моей жизни.

Киноафиши в рамках, которые я на протяжении многих лет вешал на стены разных своих квартир, обвисли или упали, а освободившееся пространство стало постепенно заполняться рамками с фотографиями родных и близких, а также с картинами, которые написали мои друзья.

Я несколько десятков лет ездил на мотоциклах, чинил их и модифицировал – в результате у меня набралось множество сувениров и всяких штук, связанных с мотоциклами. Постепенно они исчезли – я их раздал, сам не понимая, что делаю.

Меня вдруг потянуло к творчеству: я создавал новые статуи, коллажи, писал музыку. Мои произведения украшали углы и стены.

В Индии у меня развился вкус к экстравагантным цветам, и вот к концу года цвета начали кочевать из комнаты в комнату в виде цветочных гирлянд и ленточек на шелковых сари, которые мне дарили друзья: они отражали солнечный и искусственный свет, делая его красным, желтым, зеленым. По всей квартире пылали цветные нимбы.

Менялось и то, какую музыку я покупал и слушал. Я просматриваю плейлисты, которые составлял до начала Служения. В этих песнях много бунтарства, возмущения по поводу несправедливости, есть там и блатные тексты. Я помню, что побудило меня их выбрать, однако за этот год мышление мое поменялось. Если раньше тот выбор казался мне осмысленным, теперь мне такие вещи стали не по вкусу.

В нынешних моих плейлистах много песен о любви, мечтах о любви, решимости никогда не сдаваться – какие бы невзгоды ни насылала жизнь. К концу первого года я перестал слушать бунтарские песни из ранних подборок и стал слушать новые из новых.

Кому-то покажется, что это мелочь. Но для меня это был важный шаг. Музыка – первое, что я слышу утром, и последнее – вечером. Под музыку я пишу, рисую, создаю коллажи и скульптуры, под нее я каждый день тренируюсь и танцую; музыкой сопровождается мое деятельное Служение. Я и сам пишу музыку и песни.

Соответственно, смена музыкальных предпочтений стала важнейшим шагом, но самым странным для меня было то, что я обратил на это внимание только к концу года. Как могло нечто столь важное для моего любимого Творчества претерпеть такие серьезные изменения, – а я заметил это только задним числом?

Впрочем, то же самое происходило с фильмами и телесериалами, которые я смотрел по собственному выбору, с романами, которые я по собственному выбору читал.

Мне всегда нравились качественные хорроры, а кроме того, я, как и многие, любил боевики и детективы. Но к концу года в моем плейлисте не осталось фильмов из этих категорий. Вместо этого появились серьезные ленты о нравственном и этическом выборе и его последствиях, о любви, преодолевающей все препятствия, а также легкие комедии. Не то чтобы мне разонравились другие фильмы: если мне случалось увидеть крепко сделанный фильм, он мне вроде как нравился. Однако влекло меня теперь в новую, совсем иную сторону.

Поскольку я отошел от общественной жизни и приятельского общения, я стал проводить с родными и близкими друзьями столько времени, сколько не проводил много лет.

Все эти перемены происходили органично, без сознательных усилий – и продолжают происходить по сей день.

Первый год завершился с ощущением, что я лучше соотношусь и со своим «Я», и с любимыми людьми, завершился еще более твердым убеждением, что нужно продолжать, и решимостью совершенствоваться.

Я не могу без улыбки читать торжественные заметки, сделанные в конце первого года. Вот бы вернуться вспять и получать от него настоящее удовольствие, вместо того чтобы тревожиться из-за мелочей, не имеющих особого значения.

Однако все эти обиды и досады мгновенно отошли в прошлое, когда я в первый раз дунул в раковину на втором году.

Стояло первое новолуние второго года, причем весьма благоприятное, как сказал мой духовный наставник, призывая меня в этот период проявлять особое чистосердечие при исполнении деятельного Служения.

Я произвел ежемесячный ритуал чистки идолов и смены украшений в Священном пространстве, все прошло хорошо. По этому случаю я, омывшись, оделся в легкие новые одежды.

Тонкий месяц поднялся над горизонтом, я сделал несколько глубоких вдохов и сосредоточился на том, чтобы упорядочить свое Намерение.

Мне, как и всем, хотелось чего-то для себя. Как бы усердно я ни сосредотачивался на том, чтобы Отдавать, полностью прогнать желания я не мог. В моем случае хотелось мне более глубокого понимания, которое всегда было моим любимым наркотиком, а также постоянной связи. Я не хотел прекращать деятельное Служение. Моего духовного наставника как-то спросили, почему он прилагает столь тяжкие и мучительные усилия к Служению. Он ответил: «Чтобы набраться сил повторить то же самое завтра» .

Тогда, в начале второго года, мне казалось важным высказать свои желания в открытую, чтобы потом, приступив к Служению, отодвинуть их на край сознания.

Потом я сосредоточился на своих близких, мягко сдвинул эти любовные связи на край сосредоточения, чтобы тревоги за них и радостные мысли о них не рассеивали внимания.

Я зажег свечу, закурил ароматические палочки, позвонил в храмовый колокольчик, а потом включил музыку – ту же вещь, под которую дул в раковину в последние несколько месяцев предыдущего года.