Грегори Робертс - Духовный путь [litres]

Я знал, что, грубо говоря, все сработало, я приобрел важнейший духовный опыт – он наэлектризовал все тело. Один мудрец описал первый контакт с духовным как «очень глубинное ого-го». И я почувствовал ого-го.

Но мне хотелось беспощадно отсечь все, что можно списать на физические явления или на совпадения. Теперь мне все видится иначе. Я считаю, что объяснения из Материальной Реальности и объяснения из Духовной Реальности приходят параллельно и не противоречат друг другу: и те и другие правильны и верны, так сказать.

Дунув в раковину в четвертый раз, в честь Предков, я отметил целый ряд эффектов и событий: сердце неестественным образом билось о грудную клетку, кожу покалывало, у меня обострились настороженность и слух, я явственно ощутил, что нечто движется и стоит у меня за спиной; когда я опустил раковину, вдруг зазвучали голоса птиц, раздались семь ударов колокола, в желудке образовалась пустота, у меня растянулся позвоночник, я ощутил внезапную усталость.

Я прошелся по всем этим ощущениям и нашел объяснения всем, кроме одного. Участившийся пульс – нормальное явление после того, как ты четыре раза подул в раковину. Покалывание – результат насыщения крови кислородом, вызванное глубоким дыханием и физическими усилиями. Голоса птиц и звук колокола я списал на совпадения: церквей поблизости нет, звука колокола я никогда не слышал ни до, ни после, однако автомобильная сигнализация иногда напоминает колокольный звон. Позвоночник распрямился, потому что я вытянулся, чтобы набрать в грудь побольше воздуха. А внезапные голод и утомление – это биологическая реакция на стресс и физическое истощение по ходу практики.

На тот момент я счел все эти явления не имеющими отношения к духовному и метафизическому и, разумеется, потом пересмотрел их одно за другим, поскольку некоторые из них после этого первого деятельного Служения повторялись многократно, появились и другие.

Однако ощущение чьего-то присутствия за спиной было слишком явственным, чтобы махнуть на него рукой, сколько бы я ни пытался объяснить его рационально своему собственному «Я» – как обычное «наваждение», которое приключилось по ходу практики всего лишь в моем воображении.

Теперь-то я знаю, что подобное ощущение возникает порой – как будто некая сущность является, чтобы посмотреть, как вы осуществляете ваше Служение, – и всякий раз это значимое событие.

Я обсуждал этот вопрос со своим духовным наставником, справлялся в текстах – все сходятся на том, что подобное ощущение чьего-то присутствия, порой возникающее по ходу деятельного Служения, является распространенным духовным опытом.

Это наваждение я для себя назвал метафизическим , ибо ощущение было слишком сильно, чтобы его игнорировать. Я достаточно времени провел в тюрьме и в глуши и научился отличать иллюзию чьего-то присутствия от истинного присутствия.

Я знал, что произошло нечто странное, знал, что речь идет о подлинном переживании, но на тот момент не мог его ни понять, ни хотя бы описать, даже в первом приближении.

Теперь я не списываю пауков, птиц, колокола и числа со счета с прежней легкостью: наоборот, я стараюсь их не упустить.

Пятая, шестая и седьмая ноты были посвящены одной лишь Маа – она стала выбранной мною точкой сосредоточения для установления личной связи.

Пятая нота стала до определенной степени кризисом Веры, поскольку я не отдался процессу до конца, опасаясь, что мне не хватит сил завершить Служение. То был первый большой урок, который Духовная Реальность преподала мне по вопросу самоотдачи, – и далеко не последний.

Всё или ничего.

Не важно, если вам придет мысль, что вы не справитесь; главное – вкладывайте в процесс всю душу, причем каждый раз. Весь мой опыт гласит, что Служение вас не подведет. Не было случая, чтобы я не выдул все семь нот до конца, даже когда был совершенно обессилен: сам тот факт, что я приступил к делу, что я его осуществляю, неизменно помогает его завершить.

Шестая нота оказалась несравнимо более сильной, но по ходу я чувствовал, что мое «Я» проваливается в бесчувствие. В заметках того времени я предупреждаю: не следует слишком часто закрывать глаза по ходу Служения, нужно следить за тем, чтобы не упасть в обморок.

С тех пор был один случай, когда я лишился чувств по ходу самого сильного духовного опыта во всей своей жизни, а на грани обморока оказываюсь почти по ходу каждой ежедневной практики Служения. У меня теперь иной взгляд на это явление, однако на полях заметок того времени крупными буквами написано: НЕ ПОТЕРЯТЬ СОЗНАНИЕ!

Седьмой, и последней ноте предшествовало чувство сильнейшей печали – я внезапно осознал, что Служение скоро закончится.

Странная то была печаль. Представьте, что вы вообразили себе: близкая подруга получила отличную работу в другой стране, нужно бы за нее порадоваться, но вы печалитесь за свое «Я». Вот такая это была милая, невинная печаль.

И вот та последняя нота оказалась первой, так сказать, правильной. Я услышал звук, которого не слышал никогда раньше. В определенном смысле мне показалось, что Служение само обучает меня тому, как правильно дуть в раковину.

Помню, какой меня обуял восторг, когда я услышал, что из раковины раздается такой неслыханный и чистый звук, а потом я попытался подавить этот восторг и вновь сосредоточиться на Отдавании, а не на том, что мне в тот момент был преподан невероятно важный урок.

А потом я заплутал и возвратился на верный путь лишь тогда, когда музыка смолкла, – а дул я в раковину, пока воздух в груди не иссяк окончательно. Не знаю как, но секунд на десять я вошел в мимолетное состояние транса.

Глаза были закрыты, однако я «видел» некие очертания, цветные огни, зыбкие узоры – они распадались, видоизменялись. Казалось, что я смотрю на мир под странным боковым углом: все вещи выглядят одновременно и знакомыми, и совершенно иными.

Это явление я многократно обсуждал со своим духовным наставником, поскольку подобные трансы стали для меня обычным делом по ходу деятельного Служения. Наставник описал транс не только как явление, обязательное по ходу практики Служения, но и как ее цель.

«Именно в трансе , – сказал он, – мы проникаем в мир за гранью иллюзий» .

В конце первого Служения и на начальной стадии его анализа я с готовностью отметал в сторону многие отмеченные мною эффекты, считая их полностью объяснимыми с научной точки зрения, однако при этом не сомневался, что совершил мистическое странствие к установлению связи с тем неведомым, чему можно дать имя Духовная Реальность.

Это как раз та точка, где духовное и материальное таращатся друг на друга через языковую и концептуальную пропасть.