Кирилл Рябов - Никто не вернётся [сборник litres]

– Поедешь с нами на кладбище? – спросил Аркадий и высморкался в платок.

– С ним я не поеду.

– Ладно. Знаешь…

– Что?

– Не надо было бить его.

– Да. Это тебе надо было ему врезать хорошенько, – сказала Ульяна и выпустила мужу в лицо дым. – Он петь начал. Ты не слышал, что ли?

– Это от горя.

– Господи, Аркаша, ты такой дурак!

Распорядитель принёс свидетельство о смерти. Ефим забрался в кузов «Газели». Аркадий сел в кабину. Потом вылез, подошёл к Ульяне.

– Тем не менее всё, что я сказал у гроба матери, это всё в силе. Ты помнишь, что я сказал?

– Да. Я подумаю.

– Ефим сказал, что ты плохо поступила, Бог тебя накажет.

Ульяна заметила, что ботинок измазан соплями и слюнями. Достала бумажный платок и вытерла.

– Надеюсь, не туберкулёзом.

– Не злись на него. И вообще не злись.

Аркадий вернулся в кабину. Катафалк медленно выкатил со двора. Ульяна докурила и пошла к выходу по узкому проезду. Навстречу ей попалась небольшая группа людей с цветами, пожилую женщину в чёрной одежде вели под руки.

– А мы правильно в морг идём? – спросил парень лет двадцати.

– Да, да, правильно, туда, – ответила Ульяна нула рукой.

– Убейте меня, – сказала женщина в чёрном. – Обещайте, что убьёте меня. Отрубите мне голову.

Ульяна побежала прочь, сжимая руками трясущееся от безумного смеха лицо.

Она никуда не выходила из дома и никому не звонила. Вечером ложилась спать, утром просыпалась. Готовила еду. Делала уборку. Занималась с Коко сексом. Пыталась читать. Или просто лежала на кровати и смотрела на небо, висящее за окном. Жила по большому счёту как и раньше, но с другим мужчиной. Ульяна особо не задумывалась о будущем. Но иногда ловила себя на мысли, что, если ничего не произойдет, все куда-нибудь исчезнут и про неё забудут, это вполне её устроит. Как-то раз она заметила, что телефон разрядился, видимо, уже давно. Повертела в руках жила в ящик тумбочки.

Коко писал свою книгу обычно после завтрака – с утра до полудня, и после ужина – примерно с десяти до двух-трёх ночи. Ульяна его успехами не интересовалась. Пару раз он обмолвился, что книга станет бестселлером и, наверное, вызовет скандал.

– Ну это же хорошо, правда? – сказала Ульяна.

– Та, песусловно.

Так прошло двенадцать дней.

Однажды ночью её разбудил вопль. Спросонок Ульяна подумала, что Коко упал на нож или случайно опрокинул на себя кипящий чайник. Он пил много кофе, когда писал. И при этом ничуть не мучился от бессонницы. Это было удивительно.

Ульяна выбежала на кухню. Коко ходил кругами, схватившись за голову. Крови не было.

– Это ты орал сейчас? – спросила Ульяна. – Что случилось?

Он сел, схватил чашку кофе, выпил в два глотка и опять заорал. Кофе был горячий.

– Да что, ебёна мать, происходит? – закричала Ульяна.

Коко посмотрел на неё испуганно.

– Что-то с книгой? Что случилось? Скажи.

Она положила руки ему на плечи, заглянула в глаза. Коко быстро заговорил по-фински.

– Нет, стой. Я не понимаю. Кто-то умер? Мама? Папа?

– Шена, – сказал он.

– Жена умерла?

– Нет. Шена мне изменил с ёбаный швед Маркус, поштальон. Траханулась с ним. Она мне написал в ватсап. И прислала фото, хуй Маркуса.

– Ты серьёзно?

– Та, хуй Маркуса в её рука был.

– И что? Тебе-то что? Ты ведь с ней всё равно собираешься развестись.

– Та, та, но… Это… Я так болен от этого…

– Ну перестань.

Она погладила его по голове.

– Перестань. Она тебе отомстила. Ты ведь первый ей изменил.

– Это не считается, – сказал Коко, прикуривая сигарету со стороны фильтра.

– В смысле не считается? – опешила Ульяна. – То есть как?! Коко, ты ведь со мной ей изменил, потом сам же ей рассказал, ещё и показал меня, а теперь ты удивляешься, что она тебе фото прислала.

– Не считается, – упрямо повторил Коко. – Ты бы поняла, если бы ты был мужчина.

– О, ну конечно! Ага. Ты что, глупый? Что ты мелешь?

– Мелешь? Не понимаю.

– Да я уж вижу, что не понимаешь.

Он закашлял, злобно размазал сигарету нице.

– Так что вы теперь квиты, – сказала Ульяна. – Успокойся. Этого стоило ждать. А ты чего хотел? Думал, она примчится сюда и будет под дверью умолять не бросать её? Погоди, может, ты правда так думал?

– Клиты, – сказал Коко. – Мы теперь клиты. келе. Я толшен ехать.

Он подскочил и опять забегал. Захлопнул крышку ноутбука. Схватил сигарету, прикурил.

– Куда ты собрался ехать?

– Тамперелле. Шена, Маркус, надо что-то сделать там…

Коко быстро заговорил по-фински, размахивал руками, показывал пальцем на окно, садился, опять бегал кругами. И всё говорил и говорил. Ульяна взяла кофейную чашку, повертела в руках и с силой расколотила об пол. Коко умолк.

– Я всё поняла, – сказала Ульяна.

– Та? Ты поняла по-фински?

– Мне для этого не надо знать финский.

Коко открыл крышку ноутбука.

– Должен покупать билеты.

– Билет. Правильно? Один билет. Ты ведь один едешь?

– Та, один билет.

– А нахуя тогда ты говоришь «билеты», будто решил меня с собой взять?! – заорала Ульяна.

– Один билет, – тихо повторил Коко.

Она ушла в комнату. Включила свет, тут же погасила. В темноте было лучше, безопаснее. Подумала назепаме. Он остался лежать в коробке из-под обуви.

Четырьмя этажами выше. Всё равно что в другой галактике. Ульяна легла и завернулась в одеяло, как в кокон.

Она услышала голос Коко. Он с кем-то разговаривал.

«Позвонил ей».

Через полчаса он пришёл, сел на кровать.

– Купил билет.

– Умничка.

– Что? Что са слово? Ругателно?

– Нет. Это хорошее слово.

– А. Поест поедет э-э-э… Не помню, бляд, цифры на русском. Один, один, три, нол.

– Одиннадцать тридцать?

– Та. Нато собраться.

– Собирайся.

Он включил свет, достал чемодан на колесиках.

Ульяна смотрела, как Коко аккуратно складывает вещи. – Так слошно всё, так всё слошно, – бормотал он в её сторону. – Не снал, что так происойтёт…

– Ага, ага, – ответила Ульяна.

– Я посвоню тебе.

– Спать будешь ложиться?

– Та, надо поспать, та.

Коко собрал чемодан и немного неуверенно лёг рядом.

– Всё с голова на ногу, – сказал он.

Ульяна молчала.

– Ты шиви стесь. Я платил са квартира до весны. До март. Потом приедет бабка.

– А ты, значит, больше не приедешь?

– Не снаю. Правда. Всё очень неизвестно.

Ульяна отвернулась лицом к стене, уставилась на неё и никак не могла заставить себя закрыть глаза. Коко вскоре мирно засопел.

Утром он вызвал такси. Они немного посидели на кухне.

– Я путу свонить, – несколько раз повторил Коко. Ульяна молчала. На пороге он её обнял и выволок чемодан за дверь. Она несколько раз обошла квартиру. Выглянула в окно. Такси уже уехало. Она легла, сунула руки под футболку и стала царапать себе живот и грудь. Получалось плохо. Ногти были слишком короткие. Ей захотелось расцарапать себе лицо. И она попыталась. Но ничего не вышло.