Мелина Марчетта - В поисках Алибранди

— Нахалка.

Я выудила из сумки шоколад. Когда меня укачивает, я ем, хотя знаю, что рано или поздно меня вывернет от всей той еды, что я в себя впихнула.

Я снова глянула в окно — тот же пейзаж и то же ощущение. Пеньки. Кусты. Дорога в две полосы. Радио, которое молчит, так как мы находимся между передающими станциями. Жара, явно ненормальная для середины зимы. Тоска смертная.

— У тебя есть подружка?

— Да.

— Хм, — хмыкнула я, становилось уже не так скучно. — А мы ее навестим?

— Нет, не навестим. Возможно, я сам.

— Хм. А чем она зарабатывает на жизнь?

— Она бухгалтер.

— Хм. Какая жалость. Я бы с удовольствием с ней познакомилась. Мы могли бы стать закадычными друзьями.

Майкл недоверчиво глянул на меня и саркастично заметил:

— Прям сама искренность.

— В роли моей мачехи она бы заработала нервный срыв.

— Уж ты бы постаралась, это точно.

— А мама встречается с доктором.

— Как интересно, — сказал он скучным тоном.

— Он итальянец.

Майкл задержал на мне взгляд, и мне почему-то понравилась такая его реакция.

— И красавчик. Я его обожаю.

Окей, слегка преувеличила. Она встречалась с ним всего лишь раз, но я, когда узнала, запустила мясным пирогом в раковину, а ведь мама много лет как не страдает отсутствием поклонников.

— Ты мне нравишься больше. Ты «хорошие люди», как сказал бы дядя Рикардо.

Он посмотрел на меня и так красиво улыбнулся, что я начала влюбляться в мысль, что он мой отец.

— Если бы я выбирал дочь, то выбрал бы тебя.

Я была тронута, поскольку знала, особенно после наших нескольких первых встреч, что ему сложновато было меня принять.

— Да, мне свойственно так действовать на людей, — сказала я с фальшивой скромностью.

Он рассмеялся и, протянув руку, коснулся моего лица.

— Ты хорошая девочка, Джозефина.

— Нет. Я славная девочка. Между «хорошая» и «славная» все-таки есть разница.

— Двоякий смысл?

— Ага.

Я предложила ему шоколад — он покачал головой.

— Меня уже едва не воротит. Не ешь больше, Джози.

— Еда отвлекает от этого дерьмового пейзажа.

— Сядь назад и поспи.

— О, чудесно. Значит, если мы вдруг попадем в аварию, а я в это время буду спать, то, поскольку моя сопротивляемость смерти будет низкой, очнусь я уже в морге.

— Совсем не обязательно, — заметил он, качая головой.

— Так мне сказал Джейкоб. А еще он говорит, чтобы я никогда не читала в машине.

— Мы скоро приедем в Брокен-Хилл, так что, если хочешь помыться, приготовь одежду.

— Как люди здесь живут? Я бы не смогла.

— А если однажды придется?

— Ну нет.

— А вдруг выйдешь замуж за местного парня?

— Тогда... — пожала я плечами, — ...он может переехать в Сидней.

— А если придется пойти на компромисс?

— Нет, не в моем случае, — откровенно призналась я. — Я ничего не делаю по принуждению, только по своему желанию.

Майкл с ворчанием открыл люк.

— Однажды ты поймешь, Джози.

— Говоришь, как мама, — сказала я, высовываясь в потолочный люк.

— Сядь на место, — крикнул он.

— «Есть край равнин широких… [7] Стихотворение «My Country» Доротеи Маккеллар. Перевод Алекса Зарина. » — принялась декламировать я.

— Я ненавижу эту поэму, Джози.

— «Могучих, древних скал...»

И весь остаток часа я читала отцу стихи, проверяя, на сколько его хватит, но в итоге узнала, как много унаследовала от Майкла Андретти.

Спустя три дня после выезда из Сиднея мы добрались до Аделаиды. Я моментально в нее влюбилась. Тут совершенно потрясные дома с преогромнейшими садами перед ними. Квартира у Майкла в пригороде, возле пляжа Гленелг. Она на третьем этаже, и поэтому оттуда видно воду. Это так круто — сидеть, даже в холодную ночь, на балконе, попивать горячий шоколад и смотреть в даль. Просто фантастика.

Должна признаться, я заранее нарисовала себе картину того, какими окажутся мои каникулы. Представила, как меня встретят бабушка и дедушка. Наверное, крепко обнимут, пустят слезу, скажут, что я точная копия Майкла. Но ничего такого не случилось. Они, похоже, еще не до конца поверили, что у них есть внучка: Майкл рассказал им обо мне всего месяц назад.

Но мне очень нравилось быть рядом с Майклом. Так здорово открывать для себя, какой он. Ну, то есть, когда еще бывает, что ты совсем не знаком с родителями, и тебе только-только предстоит их узнать?

Когда Майкл расслабляется, он болван болваном. Травит допотопные анекдоты и вещает о том, что терпеть не может современную музыку, ну, кроме Билли Джоэла. Не верит в коммерческое телевидение (его любимая передача — «Четыре угла»). А еще он не умеет готовить, и все две недели мы питались едой «на вынос».

Вообще,жить под одной крышей с мужчиной было необычно, ведь прежде я не имела подобного опыта. То есть, я не привыкла к тому, что посреди ночи находишь туалетное сиденье поднятым, или лицезреешь мужское нижнее белье — или как там оно называется, — висящее на веревке для сушки. Да, несколько необычно. Вдобавок я вскоре выяснила, что можно одновременно покупать как трусы с ширинкой, так и нормальные.

Но самой прекрасной стороной жизни вместе Майклом был его храп. Помните, я говорила, как до чёртиков боюсь ночную пору, поскольку кажется, будто все умерли? Уже то, что я всего лишь слышала, как Майкл храпит, «оживляло» ночь. Иногда я просто лежала и улыбалась. А почему, сама точно не знаю. Может, окончательно поверила, что у меня есть отец. Я даже не осознавала, как это будет для меня важно.

Что до его семьи, ну, Паулина, его сестра, как-то взяла меня пройтись по магазинам, и тогда же я ужинала в еедоме. У нее трое детей, и они буквально не отлипали от меня. Всё-таки классно иметь двоюродных братьев и сестер. Бабушка с дедушкой, думаю, пусть и нехотя, но признали меня. Однажды Паулина привезла меня к ним, а дети откопали несколько фотоальбомов.

Дед называл всех и каждого на фото. Его изрядно восхитило мое умение говорить по-итальянски, и он сказал мне продолжать в том же духе, а потом бабуля показала маму на снимке шестидесятых годов — на общей фотографии на пляже Кронулла.

Мама там высокая и тощая, а Майкл — низкий и похож на дьявола.

В общем, к моему отъезду у нас сложились определенные отношения, хотя бабуля по-прежнему говорила со мной через Паулину, словно иначе я бы не поняла. Возможно, когда-нибудь я осознаю, что они чувствовали. Совсем чуточку. Короче, я страшно соскучилась по маме и была рада к ней вернуться.

Теперь она разрешает мне встречаться с Джейкобом, по выходным, но в одиннадцать тридцать я должна быть дома как штык. Неловко прямо. В субботу вечером Джейкоб сказал, чтобы я больше никуда не уезжала, потому что он очень по мне скучал.

Мы вместе совсем недолго, но кажется, будто я знакома с ним не один год. И с Майклом та же история. То же ощущение, будто знаю его уже много лет. И я даже рада, что Бог не поймал меня на слове, когда я заявила, что скорее умру, чем встречусь с отцом.