Вильгельм Оствальд - Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства

Получаемые таким образом окружности являются кругами равнозначных цветов.

Этим самым мы будем иметь простейшие гармонии двоякого рода: гармонии однотонных треугольников и гармонии равнозначных кругов. В этом мы и найдем основы для всех цветовых гармоний.

Дальнейшее развитие этих простейших гармоний мы получим при закономерном соединении двух или больше упорядоченностей такого вида. Так и можно, исходя из простых отношений, достигнуть все более высоких сложных комбинаций. Если необходимо ясно представить себе также пути возможного развития, то никогда не должно забывать, что для того, чтобы мы могли наслаждаться более сложными гармониями и понимать их, нам раньше должны стать понятны случаи самые простые.

Наконец, придется еще разработать вопрос о зависимости между хроматическими и ахроматическими гармониями с точки зрения простейшей закономерности. Ответ на это открывает нам новую группу удивительно красивых сочетаний.

Соединение любых двух или трех цветов, произвольно выбранных из 36 полей однотонного треугольника, слишком мало закономерно, чтобы можно было ожидать здесь какого-нибудь эстетического действия гармонии. Мы должны выискивать более тесные или более определенные закономерности.

Таковые и находятся в параллельных сторонах треугольника линиях равно-белых, равно-черных и равно-чистых цветов. Эти ряды более тесно связаны между собой, чем любые случайно выбранные поля.

Мы начинаем с теневых рядов, так как они нам больше всего известны из опыта. Они идут параллельно ахроматической оси и очень ей подобны, так как ряд бело-черных цветов в то же время есть и теневой ряд. Поэтому мы можем непосредственно перенести закон его гармоничности на другие теневые ряды: впечатление гармоничности производят три (или больше) цвета теневого ряда одинаково отстоящие друг от друга.

Опыт наилучшим образом подтверждает это заключение. Я приготовил большое число образцов согласно этого закона и получил во всех случаях без исключения красивейшие гармонии. Эффект значительно усиливается, если применить этим же образом ряд последовательных гармоний как ca, ec, ge; ec, gi, ig; ge, ig, li; ig, li, nl; li, nl, pn и т. д., и показывать листы один за другим. Закономерное спадение от светлого к темному, при сохранении общего характера впечатления, вызывает новую закономерность, новое впечатление красоты.

Так же как мы видели выше при рассмотрении логарифмического треугольника ряды теней будут тем короче, чем они чище. Тройные гармонии возможны поэтому только до чистоты X (la, nс, ре), так как следующий теневой ряд состоит только из двух членов. Общее число одинаково отстоящих друг от друга гармоний в треугольнике равняется 22, во всех же 24 треугольниках поэтому их возможно 528; это такое множество, что даже при расточительном пользовании не так скоро его исчерпаешь.

Тот же закон одинаковых расстояний можно применить к рядам равно-белых и равно-черных цветов, при этом мы получаем новые гармонии, которые до сих пор были почти неизвестны.

В декоративном искусстве, как известно, уже издавна применяются гармонии цветов одного и того же тона, и немного найдется таких ковров и обоев, где не нашли бы себе более или менее широкого применения «тени» одного и того же тона. Большинство же из них все-таки не достигают желаемого действия по двум причинам. Во-первых, потому, что закон одинаковых расстояний до сих пор не был известен, а, во-вторых, потому, что ряды оттенков одного тона брались правильно лишь в редких случаях.

Проблема однотонных оттенков всегда сызнова ставится у художников натуралистического направления, по которому и шла до сих пор живопись. Если рассмотрим первые начала оттенения в миниатюрах Средних веков, то легко можно понять тот метод, с помощью которого они пробовали выразить теневые ряды. Как самую глубокую тень брали чистую краску, для средних цветов к нему примешивали немного белого, а для светлых – примешивали его большое количество. В старых книгах о живописи вплоть до Ченнини можно найти подробное описание этого метода.

Этот же способ находит себе применение и в настоящее время, когда оттеняют цвета различной пряжи при плетении ковров и вязании. Тени красятся концентрированным раствором краски, средние и более светлые же – разбавленной краской.

Низкий уровень развития у нас чувства гармонии нигде так ярко себя не проявляет, как в том, что совершенно фальшивый способ, без всяких сомнений в нем, и по сей день находит себе применение. Один «проспект нормальных цветов» по шелку, изданный при поддержке большой фабрики каменноугольных красок с большой помпой и большими затратами, имеет эту же самую ошибку, а потому и не представляет никакой ценности; не имел он и практического успеха. Эта ошибка вызывает неустранимо-неприятное впечатление, которою и самые искусные прядильщицы не могут избежать, если только они употребляют покупной цветной материал; а другого, ведь, не существует.

В чем же кроется ошибка? Для живописи эту ошибку нашел еще гениальный Леонардо да Винчи. Как прирожденный экспериментатор он ответил на вопрос: как я оттеняю данный цвет? – следующим указанием: набрось на данный цвет действительную тень и срисуй его так, чтоб он выглядел так же, как подлинно затененное место. При выполнении этого указания, – что было поистине в своем роде Колумбовым яйцом, – он нашел, что надо к взятой краске добавить черного, а не данную же чистую краску, как гласил старый рецепт. Таким путем он достиг телесности в своих картинах, которые приводили его современников в восторг и восхищение, так как ничего подобного до него не было. Открытие и практическое применение содержания серого в теневых цветах, это и есть подлинный смысл того «светло-темного», открытие коего приписывается Леонардо да Винчи, и о сущности чего мы ни в одной книге по искусству или истории искусства ничего подходящего не находим, как ни часто там идет об этом речь.

Теневые ряды это не те ряды, которые мы получаем при посветлении красок при помощи белого (или разбавления лессировочной краски на белом грунте); последние суть, приблизительно, светло-чистые ряды, т. е. ряды равно-черных цветов. Таковые цвета становятся тем более чистыми, чем они темнее, в то время как правильные теневые ряды сохраняют свою чистоту одинаковой на всех ступенях. Против этих ошибок напрасно восставал цветовой инстинкт прядильщиц, так как никто и не подозревал насколько обыкновенные ряды ошибочны.

Кроме вышеизложенной ошибки, эти ряды содержат и другую; можно сказать, еще худшую. Многие красящие вещества, в особенности желтые и оранжевые, с одной стороны, и ультрамариново-синий и ледяной синий – с другой, меняют свой цветовой тон в зависимости от густоты: накрашивания. Цветовой тон при этом тем более сдвигается в сторону зеленого, чем разбавленнее краска. Отклонение может достичь одной десятой всего цветового круга, т. е. дойти, например, от ультрамаринового синего до ледяного синего, от оранжевого до желтого, – смещение весьма значительное. Выше, в учении о цветовом полукруге, была изложена законная необходимость этого явления. Практическим следствием отсюда будет то, что многие преднамеренные оттенки одного и того же тона не дадут одинакового цветового тона, но позеленеют при разбавлении, вследствие чего будут выглядеть особенно некрасиво.