Вильгельм Оствальд - Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства

Далее, хотя дети и совсем молодые девушки могут носить белые платья, – белый цвет совершенно непринят для пожилых дам. Причина этого лежит в том, что начиная с двадцатилетнего возраста к цвету кожи нашего лица прибавляется некоторое количество черного, благодаря отложению красящих веществ в клеточках поверхности нашей кожи; на большом белом фоне присутствие этой пигментации особенно выделялось бы и делало бы цвет лица «грязным». Если же мы сочетаем его с такими цветами, которые содержат относительно больше черного, то цвет кожи благодаря контрасту выглядит светлее и чище.

Малые белые поверхности, даваемые узкими воротничками, повязками и т. д. вызывают приятное впечатление чистоты и могут поэтому в таких случаях действовать положительно в смысле украшения, хотя взятые только как цвет они способны влиять скорее отрицательно.

В восточных коврах, хроматические цвета которых довольно тусклы, мы никогда не находим чисто-белого, которое чувствительно мешало бы впечатлению от самих цветов. Хотя в первую голову это зависит от того, что восточные народы не знали, как отбеливать шерсть, т. е. никогда не имели в своих руках шерсть чисто-белую. Но они и заметили бы, что таковая уничтожила красоту из изделий.

Так же, как относительно белого, мы можем сделать заключение и о черном: к черному подходят только такие цвета, которые бедны белым.

Так как цвета предметов никогда не бывают абсолютно черными, то мы всегда имеем дело в качестве самого темного с некоторым темно-серым цветом с определенным содержанием белого. В качестве цветов для украшения могут служить, поэтому, хроматические цвета с одинаково малым содержанием белого. Содержание же черного может быть любым; во всяком случае, нельзя сказать, что подходящи здесь только «чистые» цвета.

Отсюда становится, между прочим, ясным, почему нравится комбинация черное-красное. Из всех хроматических цветов красный цвет легче всего приготовить в особенно глубоких, бедных белым окрасках. Так как красоту черного попросту определяют по малому содержанию в нем белого, то все искусство красильщика с древних времен и было направлено на то, чтобы уметь красить в такой черный цвет, который бы содержал очень мало белого. В отношении хроматических цветов, хотя такое стремление и имеется, но оно все-таки не так велико; если же будем искать среди хроматических цветов такой, которой больше всего подходил бы к глубоко-черному цвету, то кроме красного мы найдем таких цветов очень мало.

Среди цветов более богатых белым, глубокий черный цвет выглядит фальшиво и некрасиво. На большой стенной картине Клингера, имеющейся в зале Лейпцигского университета, справа виден Александр в полном вооружении, приближающийся к группе людей, среди коих находится Платон. Он несет свой меч в черных ножнах (Клингер, наверное, желал бы видеть здесь черную блестящую кожу), цвет коих содержит гораздо меньше белого, чем самая глубокая тень в окружающем. Если раз почувствовать это противоречие, то совершенно нельзя освободиться от возникающего неприятного впечатления: самые глубокие тени так черны, как отверстие темного ящика, что совершенно исключает возможность еще более черного цвета при тех же условиях освещения.

Ту же ошибку мы нередко встречаем и у других знаменитых художников, которые рисуют черные предметы темнее, чем самые темные тени окружающего. Фотография никогда таких ошибок не делает.

Если одновременно наличны черный и белый цвета, то выбор гармоничного хроматического цвета очень ограничен. Первый требует минимального содержания белого, а второй – минимального содержания черного. Хроматический цвет должен, поэтому, настолько приближаться к чистому цвету, насколько это обусловлено остатком белого в имеющемся черном. Поэтому комбинацию белый-черный-красный легче всего составить гармонично. Если нельзя получить хроматических цветов, очень бедных белым цветом, то необходимо черный цвет передвинуть к соответствующему темно-серому.

На фарфоре легко получить очень глубокий черный цвет при помощи окислов металлов; такой черный иногда применяется на всякого рода пестрых изображениях и не гармонирует со всеми остальными цветами, содержащими гораздо больше белого; поэтому следовало бы применять взамен его темно-серый цвет, который, правда, гораздо труднее приготовить, чем черный.

К любым двум ахроматическим цветам всегда подходит гармонично один хроматический цвет из круга цветов, обозначаемого теми же двумя буквами. Если желают, например, комбинировать цвета e и n, которые сами по себе еще не гармоничны между собой, то можно таковую гармонию получить если к этим двум цветам добавить еще хроматический цвет из круга ne.

Так как наши нормы содержат 8 ахроматических цветов, то можно получить 28 ахроматических пар, к каждой из коих подходят 24 хроматических цвета, соответствующего равнозначного круга. Это дает уже 672 различных гармоний, – практически, опять-таки, неисчерпаемое множество.

Если пробовать такие комбинации, при чем необходимо обращать тщательное внимание и на форму цветных полей, то приходился удивляться их простой и все же неотразимой красоте. Мы имеем здесь возможность самыми простыми средствами вызвать новые и ценные эффекты цветовой гармонии на всех предметах, окрашивание которых зависит от нашего желания, т. е. на большинстве продуктов производства – от оберточной бумаги вплоть до океанского парохода.

У гармоний только серых цветов, гармоний, содержащих три ахроматических цвета, получается три различных двойки. Они позволяют, следовательно, присоединять к ним хроматические цвета из трех разнозначных кругов. Таким образом, принадлежат, например, к ахроматической гармонии c g l, круги gc, lс и lg. Из этих gc и lg находятся, в одном теневом ряду и две другие пары в равно-белом и в равно-черном рядах.

Это означает, что серую гармонию возможно обогатить тремя различными хроматическими цветами одного и того же цветового тона. Вначале удовлетворяются одним из них и бывает в высокой степени поучительно приготовлять один и тот же серый образец трижды и дополнять его каждый раз одним из трех гармонических цветов выбранного цветового тона. В вышеизложенном примере gc влияет мягко и светло, lc влияет живо и красочно, lg глубоко и спокойно. В зависимости от ставимой себе цели художник берет ту или другую краску.

Гармонии только что описанной группы особо наглядны и поэтому хорошо поупражняться вначале в воспринимании именно их.

Гармония становится богаче, если выбирают два хроматических цвета одного и того же цветового тона. На основании изложенного выше, наибольшее преимущество имеет здесь пара из теневого ряда; затем уже идет равно-белая пара.