Эмма Лорд - Война и мир в твиттере

И затем Пейдж.

– Это зашло слишком далеко, – сказала Пейдж раньше, чем я успела закончить свой рассказ. – Она с ума сошла.

– Ладно, – сказала я в умеренном тоне, который за последние несколько лет отточила до мастерства, – да, это отстой, но не похоже, чтобы мама знала о том, что произошло.

– Херня. Она должна была знать, что какая-то реакция все равно последует.

В этом я не могла с ней не согласиться. Эта ответственность целиком лежала на маме. Но я была виновата в том, что рассказала все Пейдж, хотя знала, что это только усугубит ситуацию. И теперь я, как всегда, пыталась исправить ситуацию, чтобы снизить урон.

Но было слишком поздно.

– Почему ты всегда ее защищаешь? – возмутилась Пейдж. На этот раз ее гнев, кажется, был направлен не только на маму, но и на меня. – Это она во всем виновата. «Твиттер». Тупые дети из Стоун Холла. Если бы она не притащила тебя…

– Пейдж, я сама выбрала переехать с ней.

Пейдж фыркнула.

– Тебе было четырнадцать. Ты была маленьким ребенком, который не знал ничего лучше.

Я зажмурилась, слова прозвучали неожиданно остро. Возможно, потому что они были правдивы. Может, и нет, конечно, но даже в четырнадцать под своими непослушными волосами, прыщами и неуклюжестью я понимала, что я должна быть здесь. Нью-Йорк не был городом, в котором я выросла, но он сам рос вокруг меня, создавая пространство там, где его раньше не было. Я знала, что будущее неизвестно, но хотела быть рядом с мамой, когда его встречу.

Но уже не имело значения, что я думала в четырнадцать или даже сейчас, потому что мой гнев был настолько сильным, что слова сами вылетели изо рта, хотя я и не хотела доводить ситуацию до крайности:

– Но ты-то знала. – Мой голос дрожал. Я не хотела этого говорить, но чувствовала, что я уже на грани, терпеть больше не было сил. – Знала и все равно поехала с нами и уничтожила ваши с мамой отношения, хотя могла остаться дома и спокойно жить, как раньше.

Пейдж не смутили мои обвинения. Она ответила так тихо и твердо, что я знала, это не может быть ложью:

– Я переехала в Нью-Йорк из-за тебя .

Возмущение застряло у меня в горле, причиняя боль. Между нами повисла ужасающая тишина, и я в это время пыталась найти смысл в словах, в которых его слишком много. Часть твердости исчезла, когда Пейдж продолжила говорить, и ее голос звучал так, словно она находится еще дальше, чем за разделяющие нас километры:

– Я поехала с вами, потому что думала, что тебя там съедят заживо. И надеялась… что мама увидит, насколько мы там беззащитны, и изменит свое решение.

Я закрыла глаза, ожидая волну сожаления. Только в реальности это была не волна – это был огонь, который в считанные секунды охватил все тело.

– Но ты не была беззащитной. Тебе понадобилось всего несколько недель, чтобы привыкнуть к новой жизни. А я…

Она действительно была беззащитной. Я помню. Хлопанье дверьми, длинные прогулки – так она из одной из самых популярных девочек в нашей старой школе превратилась в злую, блеклую версию себя, перемещающуюся по квартире, как призрак.

– Я не знала. – Мои глаза болели, лицо полыхало. Я не знала, что сказать ей, кроме уже сказанного: – Я не знала.

На мгновение воцарилось молчание.

– Да, знаю. – Прозвучало это так, словно она тоже плачет. Прежде чем я успела сказать что-нибудь еще, она добавила: – Извини, мне надо идти.

Она повесила трубку. Я не пыталась перезвонить ей, потому что знала, что это бесполезно. Также я знала, что то, что только что произошло между нами, не заживет. Воспоминания об этом до сих пор причиняли боль, они были слишком глубоко во мне, чтобы от них можно было запросто избавиться.

Все это время я винила Пейдж и маму в том, что из-за их ссор мы отдалились друг от друга. Я никогда даже не думала, что истинной причиной всему этому была я.

На следующее утро я проснулась с чувством, словно меня сбил автобус. Мне удалось поспать часов пять, но интернет бодрствовал даже в это время. Прежде чем полностью открыть глаза, я увидела, что не было ни одного звонка или сообщения от Пейдж – это беспокойство было полностью забыто, когда я увидела моменты в «Твиттере», новую статью «Хаб Сида», видео Жасмин Ян и еще несколько популярных сайтов, пестревших мемами со мной. Люди стали в фотошопе заменять логотип «Высшей лиги бургеров» на пакете на другие – например, на логотип недавно вышедшего фильма о супергероях. Затем люди стали добавлять надписи вроде «твое мнение в “Твиттере”». Фотография распространилась с такой скоростью, что я увидела комментарий: «наткнулся на этот мем 15 раз за одну минуту».

Про это даже написали статью на сайте «Знай свой мем», рассказывающую об истоках этого мема, который получил название «Блюющая девочка».

Десять очков за оригинальность.

Я даже не думала о том, чтобы вбить свое имя в поисковую строку в «Гугле», чтобы посмотреть, что выйдет по запросу. Я натянула одеяло на голову, как мы с Пейдж это делали, когда были маленькими, и закрыла глаза, желая исчезнуть между простынями или проснуться и обнаружить, что все это – просто кошмар, вызванный перееданием выпечки.

В дверь постучала мама. Я никогда прежде не видела ее такой истощенной. Она уже была собрана на работу, но ее состояние не соответствовало внешнему виду, как будто кто-то насильно одел и накрасил ее. Она не выглядела разозленной, поэтому я совсем не ожидала, что она скажет:

– Позвонил твой директор. Ты отстранена от занятий на два дня.

– Я что?

Она стояла в дверном проеме.

– Тот мальчишка признался в том, что сделал то приложение, о котором директор писал на электронную почту. Ракер сказал, что ты намеренно утаивала эту информацию, чтобы защитить его.

Я стиснула зубы и встретила ее взгляд так, словно я не лежала в пижаме на кровати, а была с ней на равных.

– Что ж, тогда, получается, сегодня я не иду в школу.

Мама на секунду опешила, но быстро пришла в себя.

– И это все, что ты можешь сказать?

Я не могла поверить, что она разговаривает со мной сейчас в таком тоне, как будто не по ее вине сейчас по интернету гуляет мем, сделанный из моей фотографии.

– А что насчет тебя , мама?

– А что насчет меня? – Она все еще стояла в дверях, как будто она вампир, которому нужно разрешение, чтобы войти в комнату. – Я знала, что этим все и закончится, поэтому пыталась тебя остановить. И сейчас ты поставила под угрозу все свое будущее из-за какого-то глупого мальчишки.

Я встала, ярость билась под моей кожей, как электрический ток, и я чувствовала, что должна остановиться сейчас, но это кажется слишком уж большой уступкой.

– Для человека, которого заботит мое будущее, тебя не сильно волнует, что из-за тебя я стала посмешищем всего интернета.