Йозеф Кот - День рождения

— Я не могу этого не знать, ведь работаю-то я… гм, да… — Он осекся, будто вдруг сообразил, что даже самый доверительный разговор в парикмахерской следует прикрывать покровом анонимности. — И могу вам сказать, что уже готовятся чрезвычайные меры.

Оба мастера, зевнув, машинально кивнули головой.

— И касается это всех нас, — помолчав, продолжал пожилой мужчина. — Жаркое будет лето.

— Уже и теперь жарко, — пробормотал младший парикмахер и услужливо включил вентилятор.

Его жужжание заглушило всякие мысли.

На работу я опоздал. Никто этого не заметил, потому что все собрались в самом просторном помещении и страстно дискутировали.

— Самое разумное — вооружить население! — кричал плановщик Тимко. — С оружием-то каждый почувствует себя увереннее!

— Не стану я ходить как ковбой, — заявил бухгалтер Врубель. — Я порядочный человек!

— Все мы порядочные, — заявил заместитель начальника Гантак. — Однако бывают такие ситуации, когда не до приличий, не до манер, когда надо рука об руку…

— Вооружить! — стоял на своем Тимко. — Вот и я говорю. Немедленно создать пункты обучения. Не забыть стариков и детей. И женщин, конечно.

— Зло нельзя подавлять злом, — возразил Врубель. — А может, это вполне милые звери. Может, они ничего нам не сделают. Может, они просто стосковались по свободе, а насладившись ею, уйдут и никого не обидят.

— Это вы про львов? — вмешался я.

— А вы тоже уже знаете? — Все прямо-таки оцепенели.

— Знаю, — медленно выговорил я.

— Что, по радио говорили?

— Нет.

— Конечно же, нет. Ох уж это радио! Как что-нибудь серьезное, молчит как могила. Это, господа, не что иное, как уклонение от ответственности, — сказал Тимко. — А между тем, думается мне, необходим мобилизующий фактор. Разве я не прав?

— Прав, — сказал я.

— Я лично объявил бы всеобщую мобилизацию, — пустился Тимко развивать свои милитаристские планы. — Призвал бы всех жителей строить баррикады.

— Баррикады — то, что надо! — невольно срифмовал Гантак. — Обнести город колючей проволокой, они и не пройдут.

— Разве они еще не в городе? — неуверенным тоном спросил я.

— А разве они в городе?! — Тимко побледнел.

— Да нет, я ничего не знаю.

— Ох мне эти зоопарки! — вздохнул Врубель. — И кто их выдумал? Кому пришла такая идиотская мысль — сосредоточить в нескольких километрах от города самых опасных хищников, да еще водить туда малых детишек?

— А разве они не из цирка? — спросил я.

— Нет, точно из зоопарка.

Вошел референт по охране труда. Он был торжественно взволнован, одет в выходной костюм и белую рубашку, словно ждал этого дня всю свою жизнь.

— Я прямо от старика, — объявил он после многозначительной паузы и постучал по толстой папке. — Мы обсуждали положение.

— Что-нибудь новенькое?

— Старик уезжает в командировку. Он сожалеет, что приходится покидать нас в такой момент, когда всем нам угрожает опасность, но он должен воспользоваться периодом, когда еще не вступили в силу чрезвычайные меры. Он уверен, что лицом к лицу со львами вы будете держаться так, как и подобает нашему учреждению. Мысленно он всецело будет с нами, даже когда нас разделят сотни километров.

— И это все?

Референт по охране труда на минутку задумался. Потом, опустив плечи и раскинув руки, изрек:

— Надо готовиться к худшему.

С этими словами он снял со стены огнетушитель и вывернул все лампочки.

— Глупости вы делаете, — заметил я. — Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из львов собирался нас поджечь.

— Когда имеешь дело со львами, ничего нельзя знать наверняка, — возразил референт по охране. — Вы разбираетесь во львах?

Я покачал головой.

— Вот видите.

На всякий случай мы закрыли окна, хотя находились на девятом этаже. Врубель даже предложил забаррикадировать окна канцелярскими шкафами, но помыслы о предстоящих невзгодах отняли у нас столько сил, что мы не могли сдвинуть их с места.

Положение еще не было критическим, и после работы все мы пошли по домам. По улицам спешили толпы испуганных людей — так бывает, когда надвигаются свинцовые тучи первой летней грозы. Вечерние выпуски газет в довольно неброском оформлении поместили лаконичные заметки о происшествии в зоопарке. Во всех заметках было одно и то же: в не установленное точно время из зоопарка сбежали львы и рассеялись по окрестностям, а посему не рекомендуется выходить на прогулку в одиночку, особенно в поздние часы. Хотя непосредственной опасности пока что нет (в городе до сих пор не обнаружен ни один из беглецов), все же граждане призываются к сохранению крайней осторожности, так как не исключено, что изголодавшиеся хищники осмелятся нападать даже на людей.

В конце телепередачи выступил директор зоопарка. Перечислив, какими хищниками могут полюбоваться в зоопарке дети и взрослые, и рассказав несколько плоских шуточек про обезьян и, в частности, шимпанзе, иллюстрированных кинокадрами, директор решился наконец перейти к львиному вопросу. Он высказал сожаление, что звери сбежали как раз во время полугодовой инвентаризации, что может вызвать неприятное впечатление у вышестоящих органов, и характеризовал беглецов как совершенно смирных хищников кошачьей породы, которые от общения с цивилизацией приобрели приятные манеры и образцовую дисциплинированность. Директор призвал население во имя любви к природе помочь работникам зоопарка в розысках беглецов. Тот, кто сообщит о местопребывании или поможет поймать драгоценных животных, получит в награду постоянный пропуск в зоопарк, по предъявлении которого сможет бесплатно посещать отдельные павильоны и террариумы, включая обезьянник. Таким путем директор вернулся к обезьянам и закончил свое выступление анекдотом, который так и не смог досказать из-за конвульсивных приступов смеха.

Радио передало более поучительную программу. У микрофона выступила группа африканских студентов, рассказавших, какие меры принимают в тамошних зоопарках для предотвращения подобных неприятностей. Один из студентов на ломаном языке поведал, как однажды лунной ночью он слышал львиный рев, после чего тотчас проиграли пленку с выступлением самодеятельного имитатора, получившего первую премию за подражание африканским хищникам и почетное звание «Царь пустыни».

Я позвонил коллеге Тимко, слушал ли он радио, но Тимко не отозвался. Я стал обзванивать всех знакомых, но ответил мне один лишь Гантак.

— Что вам угодно? — надменно спросил он.

— Ничего. Просто так, в голову пришло… Вам не страшно?

— Ну, знаете…

— А у меня уже от всего башка трещит.

— Это хорошо, — сказал Гантак. — Многое, без чего мы не представляем человеческое существование, неприятно. Возьмите, к примеру, умывание холодной водой…