Ребекка Серл - Популярна и влюблена

– Она стала проводить у него много времени. И однажды ночью… – Джордан умолкает. – Райнера не было дома, и она пришла раньше и хотела дождаться его. Там был Грег.

Меня начинает тошнить. Кажется, я знаю, что будет дальше.

– О боже.

Он делает глубокий вдох.

– Бритни удалось сбежать до того, как он смог… ты поняла. Она пришла ко мне домой. Ей было очень плохо, хотя обычно Бритни трудно довести до слез. – Джордан улыбается, и я вижу, как при воспоминании об этой дружбе, об этой привязанности на его лице выступает румянец. – Бритни сильная, но тогда она такой не была. – Его лицо снова омрачается, взгляд встречается с моим. Глаза черные. Непроницаемые. Как шарики из блестящего твердого камня. – Она повторяла, что он предупредил ее: если она кому-нибудь расскажет об этом, ее карьера будет окончена.

Мои руки трясутся. Я сцепляю их и прижимаю к бешено стучащему сердцу.

– А как насчет его карьеры – она ведь тоже закончилась бы? – спрашиваю я.

Джордан выдыхает.

– Хотелось бы мне, чтобы это было так. Но она была тогда еще никому неизвестна. Просто девчонка из сериала для подростков. Ее музыкальная карьера еще не началась. Люди подумали бы, что она хочет привлечь к себе внимание. Но она… – Джордан смотрит на свои руки. – Она непредсказуема. И всегда была такой.

– И она сказала Райнеру, – догадываюсь я, собирая историю по кусочкам.

– Все запутанно, – отвечает он. Его голос звучит очень тихо. Из-за ветра его почти невозможно услышать. – Но да, сказала, и Райн решил, что она все выдумала.

Я никогда не слышала, чтобы он называл Райнера прозвищем, и это застает меня врасплох. То, насколько она личная – эта история, к которой я не имею отношения.

– Зачем ей это придумывать? – спрашиваю я. – Почему Райнер не поверил ей? – Это совсем не похоже на парня, которого я знаю. Того, который так поддерживал меня здесь.

– Он решил, что она выдумала это, потому что была в отчаянии. – Он выдыхает и проводит рукой по лицу. – Потому что он застал ее со мной.

Мы оба замолкаем. Он обхватывает голову руками. Я осторожно касаюсь его плеча и чувствую, как он сначала вздрагивает, а потом его мышцы расслабляются под моими пальцами.

– После того, что произошло с Грегом, – я вижу, как двигаются его желваки, когда он произносит имя отца Райнера, – Райнер пришел ко мне домой. Она была в моих объятиях. И поцеловала меня, – говорит он. Я чувствую, как температура его тела поднимается, кожа у него на спине становится горячей, будто одно только воспоминание разжигает огонь. – Она была расстроена. Это просто случилось. Но Райнер увидел и подумал… И Бритни начала выкладывать всю эту безумную историю про его отца. – Он прерывается, и я убираю руку. Она теплая. Нагрелась о его кожу. – Он не простил меня, – заканчивает Джордан. – Как я могу винить его? – Он улыбается слабой, грустной улыбкой, и я вдруг понимаю кое-что еще: он скучает по нему. Как я по Кассандре. Они были друзьями, а теперь – нет. Кто-то сказал, что не бывает ненависти без любви…

– Так что теперь ты видишь, почему всё это. – Он медленно показывает на себя и на меня, соединяя жестом наши сердца, – не очень хорошая идея. Он до сих пор думает, что я пытался отобрать у него дорогого ему человека.

Солнце начало подниматься из-за горы, как путник, целеустремленно карабкающийся к безопасному убежищу. С каждой секундой он все больше уверен, что выживет.

– Но как насчет того, чего хочу я? – Как только эти слова вырываются у меня, я вздрагиваю. Но уже поздно, я не могу взять их назад.

– Чего ты хочешь? – Джордан дышит прерывисто, и на мгновенье мне кажется, что он так же нервничает, как и я.

– Я хочу узнать тебя, – говорю я. Это могло бы прозвучать как предательство по отношению к Райнеру, но это не предательство, а правда. Я пододвигаюсь ближе к Джордану. Не задумываясь, беру одну из его испачканных рук в свою.

Он улыбается.

– Я бы тоже этого хотел.

Мы сидим в тишине по меньшей мере минут десять, наши пальцы сплелись, мы наблюдаем за рассветом: лучи таких оттенков, о которых я никогда не подозревала, пронзают небо, словно падающие звезды. Кажется, что именно здесь мир начинает просыпаться. Что самый первый в мире луч был создан на этом вулкане.

Когда уже пора уходить, Джордан встает и протягивает мне руку, его лицо озарено утренним светом.

– Еще минутку, – говорю я. Я смотрю на залитый солнцем кратер. И мне кажется, что если я выкрикну что-то, то не эхо услышу, а получу ответ. Я хочу спросить, что мне делать, какой выбор будет правильным, но боюсь собственного голоса. Или слов, которые у меня вырвутся. Если бы я только знала, когда у меня снова появится такой шанс.

– Мы вернемся, – говорит он, будто читая мои мысли. И широко раскидывает руки, словно пытается дотянуться до обоих краев Халеакалы сразу.

– Может быть, – говорю я. – Мы даже не знаем, будут ли вообще снимать следующий фильм. Может, мы просто вернемся к обычной жизни. Забудем об этом.

Джордан качает головой, будто я чего-то не понимаю. Затем опускает руки и нежно кладет ладонь на мою щеку.

Его рука настолько на своем месте, будто я узнала знакомый дорожный знак после нескольких часов блужданий. Я чувствую облегчение. Наслаждение. Словно я вернулась домой.

– Разве ты не слышала о вере?

Ветер утих, и слова Джордана замирают между нами. Они напоминают мне послушных детей, смирно сидящих за партой в первый школьный день. Огромный потенциал и бесконечные возможности. Даже надежда.

– Слышала, – отвечаю я. Он медленно наклоняется ко мне, и на мгновенье мне кажется, что он собирается меня поцеловать – настолько Джордан близко, – но он этого не делает. А вместо этого касается губами моих волос.

Я хочу сказать ему, что я точно верю в него, что я никогда в жизни не была настолько в чем-то уверена. Что когда мы вместе, я чувствую себя так же, как на площадке или на сцене: все вокруг исчезает, и я абсолютно, полностью, совершенно точно знаю, что я на своем месте. Но снова поднимается ветер, угрожая унести мои слова прочь, на восток, и в итоге я говорю:

– Нам пора возвращаться.

Потому что это действительно так, нам пора. Я вспоминаю нашу ссору с Уайаттом месяц назад и впервые понимаю, что он имел в виду. Он пытался сказать мне, что я должна брать на себя ответственность. Что от моего выбора зависит, как все повернется. Что надо мной не властны эти мгновения, чувство, судьба. Возможно, есть что-то, с чем я не справлюсь, но не это. Я должна все исправить. Я должна поговорить с Райнером. Я не могу убежать просто потому, что впереди меня ждут сложности. Как сказал бы Джейк: «Ты должна осознать влияние, которое ты оказываешь на этот мир».

На пути к подножию мы с Джорданом слушаем бормотание радио. К нам подкрался день и теперь составляет нам компанию. Напряженная тишина исчезла. Сейчас все спокойно и мирно, даже уютно. Словно сам день вздохнул с облегчением, когда взошло солнце.