Ребекка Серл - Популярна и влюблена

– Я знаю. Ну просто когда ты рассказал мне о семье…

– Ты думала, что, должно быть, я сидел в тюрьме?

– Нет, я не это хотела сказать. – Я закрываю окно. В машине сразу становится тише, и я осознаю свои слова так отчетливо, как никогда. – Я имею в виду, ты произвел на меня впечатление человека, который сделает все что угодно, чтобы защитить тех, кого любит.

Чувствую на себе его взгляд и не поднимаю свой. Я рада, что мы в машине, которая несется по дороге. Что мы не сидим друг напротив друга. Он не видит, как кровь бурлит в моих жилах – так, что я почти ничего не слышу.

Он ничего не говорит, и я тоже. Солнце еще не нагнало нас, и мы продолжаем ехать в темноте. Что-либо разглядеть трудно, но Джордан, кажется, знает, куда он едет. Он не сверяется с картой и не щурится, чтобы прочитать указатели. Он просто едет, так, будто у него есть некий внутренний магнит, который тянет машину и нас к месту назначения.

Мы съезжаем на боковую дорогу, поворачиваем направо, а затем начинаем забираться всё выше и выше, будто солнце на пляже по утрам, и вдруг я понимаю, куда мы едем.

– Ты везешь меня на Халеакалу?

Джордан улыбается.

– Да.

– Правда? – На моем лице появляется улыбка шириной с разлом Сан-Андреас [10] Знаменитый разлом в Калифорнии. . – Я мечтала поехать туда с тех пор, как оказалась здесь.

– Тогда почему не съездила? – Он чуть-чуть приоткрывает окно. Воздух здесь холоднее, плотнее. Почти как океан сегодня утром.

Я пожимаю плечами и накидываю на себя капюшон его кофты.

– Просто была занята.

– Райнер не ранняя пташка? – Он улыбается. Он шутит. Я выдыхаю. Возможно, мы сможем об этом шутить. Все еще может быть по-другому. Но потом я вспоминаю о нас на пляже, о его руках, приподнимающих меня над ним, о его ладонях на моих щеках.

– Можно попросить тебя об одолжении? – произношу я.

– Конечно.

– Давай не будем говорить сегодня о Райнере?

Он кивает.

– Хорошо, если ты так хочешь.

Какое-то время мы едем в тишине, ветер свистит в открытое окно, шины шуршат по асфальту. Мы продолжаем ехать вверх, дорога извивается вдоль склона вулкана. Я слышала, что во время поездки открываются восхитительные виды, но сейчас, в темноте, мало что могу разглядеть. Только зловещий горный склон и покатые холмы, спускающиеся во все еще чернеющее море.

Наконец мы достигаем вершины. Здесь на удивление много машин, но смотреть рассвет с Халеакалы – популярное занятие среди туристов, так что это логично. Джордан паркуется, и мы выходим. На улице холодно, свирепствует ветер. Он свистит, ревет и воет, словно кто-то оплакивает потерянную любовь. Может быть, любовь и правда была здесь потеряна, поглощена временем, пространством и звездным небом.

– Иди сюда. – Джордан берет мою руку и проходит мимо туристов, толпящихся у машин. В руках у них термосы с горячим шоколадом и кофе. Я потуже затягиваю полотенце у себя на талии и плотнее запахиваю кофту.

Когда мы заворачиваем за угол, я так резко сжимаю руку Джордана, что он вздрагивает. Я никогда не видела ничего подобного, даже в фильмах. Перед нами распахивается гигантский кратер: странный, неземной ландшафт в красных, оранжевых, темно-коричневых тонах протянулся так далеко, что невозможно представить себе, что это все находится на том же острове.

– Красиво, правда? – Джордан кивком показывает на два больших камня, и мы садимся. Сейчас еще темно, но первые лучи солнца начинают пробиваться сквозь тьму. Это совсем не похоже на рассвет на пляже. Здесь он кажется грандиознее, масштабнее. Ближе. Такое ощущение, что мы находимся в центре мира.

– Восхитительно.

В нашем укромном закутке мы защищены от ветра, и из-за его отсутствия здесь висит туман. Мы на самом деле в облаках.

– Спасибо, что привез меня сюда. – Я просовываю руки в рукава кофты и стискиваю их коленями.

– Пожалуйста. – Он откашливается, и снова наступает тишина. Но теперь она не спокойная, а напряженная. Наполненная тем, о чем мы не говорим.

Он поднимает камень. Я смотрю на его ладони – мозолистые и грубые. Несмотря на то, что здесь очень холодно, мгновение назад они были теплыми.

– Мне очень жаль, что так получилось с этим видео, – говорит он.

– Это не твоя вина.

Он кивает и переворачивает камень.

– Даже если так, мне все равно жаль. Готов поспорить, Райнер не был в восторге.

– Я думала, мы не будем говорить о Райнере, – отвечаю я, легонько толкнув его в бок.

Он переводит взгляд с камня на меня, а затем опускает обратно. Я понимаю, что он не шутит, и умолкаю. Даже кровь в моих жилах, кажется, застыла.

– Я не хочу усложнять твою жизнь.

– Ты ничего не усложняешь, – тихо говорю я. – А тебе кажется, что да?

Он внимательно изучает камень, как если бы на нем был написан ответ.

– Да, – отвечает он. – Мне так кажется.

– Объясни, почему вы с Райнером ненавидите друг друга, – говорю я. – Мне нужно знать.

Джордан вздыхает. Я смотрю, как поднимается и опускается его грудь.

– Это не так, я никогда его не ненавидел. Все просто стало очень сложно.

– Насколько сложно?

Он смотрит на меня, его глаза черны как уголь.

– Ты правда хочешь знать?

Я сглатываю. Киваю.

– Да. Я правда хочу знать.

Он роняет камень и вытирает руки о шорты. На секунду я чувствую страх – я боюсь того, что услышу. Что этот разлад навсегда. Что его не исправить.

– Помнишь, я сказал тебе, что мой отец не очень хороший человек? – Взгляд у него серьезный, но добрый. Я вижу, что он хочет защитить меня, что бы мне ни грозило. – Что ж, отец Райнера такой же.

– Грег?

Джордан кивает.

– Именно. Он был продюсером сериала, где мы снимались – я, Райнер и Бритни.

Я киваю, поспевая за ходом его мысли.

– «Умывальник»?

Джордан хмурится.

– Ты его знаешь?

– Нет. То есть да. Смотрела пару раз. И при чем тут он? – Я опускаю капюшон и убираю выбившиеся волоски обратно за уши. Холод заставляет меня подвинуться ближе к Джордану.

– Это был наш самый первый проект. Там мы познакомились. Мы были друзьями. – Он трет ладони, пытаясь согреться. Я вижу, как работают мышцы его рук.

– Все трое?

Он выдыхает, и на его губах играет легкая улыбка, словно он вспоминает что-то.

– Да. Все трое.

Я думаю о Джейке и Кассандре. О нашем домике на дереве, книге правил и секретных клятвах. Обо всем том, что сделало нас друзьями, что связало нас вместе.

– После сериала каждый из нас пошел своим путем. Хотя мы все равно дружили. Раз в месяц ужинали вместе и все такое.

– При чем тут отец Райнера? – спрашиваю я.

Джордан поднимает глаза, и я замечаю, какой грустный и сдержанный у него взгляд. Будто он не хочет говорить мне, что было дальше.

– Райнер и Бритни начали встречаться. Это было через несколько лет после того, как мы закончили съемки. – Я вижу, как бьется пульс у него на шее. И жду, когда он продолжит. – Я отнесся к этому нормально. Давно ожидал, что между ними что-то начнется, и у меня не было чувств к ней. По крайней мере, таких чувств. – Он искоса смотрит на меня, и я опускаю взгляд. Я чувствую, как в груди завязывается узел, будто мое сердце сжимает рука.