Фиона Валпи - Девушка в красном платке [litres]

Расхаживая по узкой дорожке за садовой стеной, Элиан чувствовала себя еще беззащитнее, чем раньше. Сперва неуверенно, она подняла в воздухе потрепанный квадрат красного шелка. Она вздрогнула от страха, когда мимо нее пронеслась эскадрилья стрижей. Они нырнули, прорезая крыльями воздух, а потом взлетели над крутой скалой, обрывающейся в долину. Но она взяла себя в руки, а приток адреналина помог ей почувствовать себя смелее, и она выше подняла платок и замахала им. Она ходила туда-сюда, наконец посылая весть надежды макизарам, наблюдавшим с холмов, теперь уже мало волнуясь о том, видят ли ее также милиция или гестапо.

Но потом, услышав суматошные звуки с той стороны сада (стук тяжелых ботинок на бегущих через внутренний двор, их крики, стук автомобильных дверок), она инстинктивно прижалась к стене. Вскоре вечерний воздух загудел от стука моторов: завели стоявшие на поле под шато танки. Она снова принялась ходить, чувствуя себя немного безопаснее от того, что слова графа, похоже, оказались правдой. Если солдаты так заняты, готовясь броситься на север, чтобы попытаться отразить вторжение в Нормандии, возможно, они не успеют заметить вечернюю прогулку служанки с кухни.

Но как раз когда звуки танковых двигателей достигли своего пика, со стороны двора вдруг раздались выстрелы. Треск винтовки сменился грохочущим залпом из пулемета, от которого сердце у Элиан в ушах застучало еще громче, чем от танкового рева.

Она лихорадочно огляделась по сторонам. Что ей делать? Продолжать ходить, пока не появится граф, или пойти посмотреть, что случилось?

Она заставила себя ходить дальше. Еще три раза вдоль стены, – сказала она себе, – а потом я пойду поищу господина графа и спрошу его, продолжать ли мне… Они должны были уже меня увидеть .

Ее сердце забилось с облегчением, когда она развернулась в последний раз и у дальнего конца стены из-за угла появилась фигура. Но она замерла, поняв, что это не граф де Бельвю идет освободить ее, а обер-лейтенант Фарбер.

Она сунула платок в карман, надеясь, что он подумает, что она просто вышла подышать воздухом, уже готовя отговорки. Но он не спросил никаких объяснений. Он бросился ей навстречу, не обращая внимание на узость тропинки и то, как сразу за ней земля круто обрывалась вниз.

От страха у нее сжался живот и даже остановились ноги в ожидании того, что он вынет пистолет и выстрелит. Элиан знала, что даже при попытке убежать она все равно будет легкой мишенью, поскольку находится в ловушке между садовой стеной с одной стороны и крутым обрывом с другой.

Он кричал что-то, но она не могла разобрать его слов за ревом танков. Он добежал до нее, тяжело дыша, и ухватил за руку.

– Скорее, мадемуазель, нельзя терять время. Солдаты уходят, но они разрушают все на своем пути. Вы с мадам Буан должны спрятаться. Я не смогу вас защитить.

– Я слышала выстрелы. Во дворе.

– Нет времени объяснять, – настаивал он. – Нужно идти сейчас и спрятаться вместе с мадам Буан.

– И с господином графом. Нужно найти его.

Лицо офицера болезненно исказилось от гнева и страдания, и он покачал головой, пытаясь тянуть ее за собой в сторону кухни.

– Элиан, слишком поздно. Они нашли его. Те выстрелы – они были из часовни.

Элиан вскрикнула, от шока замерев на месте.

– Нет! Нужно пойти к нему!

– Элиан, – повторил он, хотя теперь его голос был мягче. – Слишком поздно. – Он снова потянул ее за руки, усиливая хватку. – Мы теперь ничего не можем для него сделать. Граф хотел бы, чтобы вы спасли саму себя.

Оцепенев, она позволила ему повести себя на кухню. Они старались как можно ближе держаться к садовым стенам. Во дворе царил абсолютный хаос. За лихорадочно маневрировавшими автомобилями и спешащими солдатами было видно, что некоторые окна шато разбиты. Даже симметрично подстриженные самшитовые деревья, стоявшие по бокам от входной двери, явно пострадали во всей этой заварухе. Элиан вытянула шею, пытаясь увидеть часовню, и заметила, что тяжелая дверь сорвана с петель и висит криво. Из-за нее вышли двое солдат в черной форме, вынося из сумрака часовни что-то похожее на части оборудования и спутанный кусок проволоки, которые они забросили на заднее сиденье джипа, а потом умчались прочь.

Она отчаянно желала перебежать через открытое пространство двора, чтобы узнать, что случилось с графом, но обер-лейтенант Фарбер втолкнул ее в кухню. Мадам Буан стояла спиной к подвальной двери, держа в руке самый большой разделочный нож. Когда она увидела Элиан, ее взволнованное выражение сменилось на облегчение.

– Ох, слава богу, они до тебя не добрались.

– Прячьтесь, скорее, – приказал обер-лейтенант Фарбер, указывая на дверь в подвал. Подгоняемая паникой, мадам Буан сумела спуститься по крутым ступенькам. Элиан на мгновение задержалась. Она протянула руку обер-лейтенанту Фарберу и крепко пожала его руку. Ее теплые серые глаза на секунду встретились с его, и она сказала:

– Благодарю вас, месье.

Он улыбнулся ей и кивнул.

– Запритесь на засов и оставайтесь внизу. Не выходите до утра. Тогда уже будет безопасно. Нас всех здесь уже не будет.

Она еще на миг удержала его взгляд. Казалось, шум и хаос снаружи померкли, пока они так стояли: два человеческих существа, понимающих друг друга посреди лютующей вокруг бесчеловечности.

– Адье, обер-лейтенант Фарбер.

– Адье, Элиан.

Она закрыла за собой дверь и задвинула тяжелые железные засовы сверху и снизу, а потом спустилась за мадам Буан в погреб. Та нашла кусочек свечи и зажгла ее, она отбрасывала бледный мелькающий свет на изогнутые каменные стены.

– Мы можем сбежать! – воскликнула Элиан, подводя ее к лежащим на боку бочкам. – Через туннель к мельнице. Тогда мы сможем поднять тревогу и вернуться на поиски господина графа.

Мадам Буан вжалась в грубую стену, выглядя непривычно ранимой и напуганной.

– Я не смогу, Элиан. Даже если сумею спуститься в пещеру, то застряну в туннеле. Иди, если нужно, но мне придется остаться здесь.

Элиан поняла, что мадам Буан права. В туннеле были места, особенно ближе к крутому концу внизу, где им с Джеком едва удалось пролезть.

– Не волнуйтесь, я вас не оставлю. – Она знала также, что, втянув отца, она только подвергнет риску и его жизнь тоже. – Поступим так, как сказал обер-лейтенант Фарбер, и подождем здесь до утра.

Мадам Буан кивнула, падая на пол, по ее красноватым щекам катились слезы.

– Думаешь, они его убили?

Элиан не нужно было спрашивать, чтобы понять, о ком она говорит.

– Не знаю, – ответила она медленно. – Но они нашли радио. И он, должно быть, использовал его в тот момент.

Женщины заплакали вместе – слезами отчаяния и беспомощности, слезами досады и гнева. Они наконец выпускали чувства, копившиеся в течение четырех лет, сжавшись на полу в подвале. Огрызок свечи оплыл и погас, и они остались в темноте.