Наталья Шумак - Чудеса случаются! [litres]

Добрый босс опрометчиво пообещал уловившей настроение мужа жене какие-то блага, которые она вымогала уже две недели.

После душа, в длинном халате, ушел к тому самому второму камину, где ему нравилось сидеть и думать, взял с собой приобретенные картинки, рассмотрел их еще раз, не торопливо, с коньяком и лимоном.

Волшебство не улетучилось. Рисунки продолжали греть! Волк выделывался, зайцы озоровали, бобер предупреждал, что дерево его – только тронь, белочки кокетничали, а золотой орел смотрел свысока, гордо. Но по-доброму при этом, как на любимого внука.

На входе в офис утром Босс поздоровался с охранником. Днем почти ласково отчитывал главбуха.

Так что к вечеру в фирме царило странное настроение, близкое к истерике. Не грянет ли за таким штилем настоящая буря? С девятыми валами, увольнениями без компенсаций и прочими зверствами?

А в районе восемнадцати часов приехал весь из себя хитро крученный эксперт в области искусства – Альберт Радикович, или Радик Альбертович, он так сильно не понравился боссу, что тот не стал запоминать имя.

Радик или Альберт в ярком шелковом шарфике на шее, тонкий и весь какой-то вихляющий, хотя по возрасту – явно ровесник с боссом, на рисунки, которые босс любовно выложил по столешнице – из тяжелого дуба посмотрел мельком, скривился. Вздохнул.

И вопросил, мол, что это?

Наученный сыном босс ответил, что, мол, наивное искусство, разве нет?

Эксперт картинно, поднимая брови, подтвердил, что да, но… Дальше речь сводилась к тому, что таких художников сотни-тысячи, что цена произведений невысока, что покупать это смысла нет. Босс заткнул эксперта требованием:

– Нужна статья. Грамотная. Про эту художницу. Что круто до небес. И стильно. И всякое такое.

Альберт или Радик скривился и назвал цену. Босс отмахнулся лапой. Велел Галине, чтобы эксперту немедленно выдали аванс. Вызвал компьютерщика. Показал картины и потребовал сделать сайт художнику. Когда? Вчера, само собой. То есть как обычно.

Одевать, как выразился Тема, эти рисунки в рамы босс отправил Галину. А что? У нее вкус.

И в пятницу получил уже не просто намалеванные древней бабкой картинки, а яркие образцы наивного искусства с референсами из Хитрука, Норштейна и каких-то еще гениев.

В кобальтовых и золотых рамках, с паспарту из толстого с узором картона рисунки выглядели будьте-нате. А на сайте творца, кроме ее фото, компьютерщики сгоняли, не поленились домой к бабке, были выложены три десятка глазастых цветов и хитрых зверюшек. Еще отличная статья. И какие-то отзывы специалистов – Альберт, когда получил аванс, взбодрился и бонусом сваял экспертные мнения пары своих приятелей, докторов наук, знаменитого журналиста и главного редактора почему-то экономической газеты. Видимо, пили вместе, когда Радик или Альберт всю эту пургу сочинял.

Босс полистал сайт. Насладился результатом. Отправил парней купить у бабки еще пару бобров, ему не хватало по числу партнеров для встречи. И приготовился получать полное удовольствие.

Мария Ивановна неожиданно, кроме рисунков, прислала плюшки. Домашние, но черствые. Босс тем не менее не побрезговал. Жрал, размачивая угощение в ароматном чае сорта молочный улун, слушал Галину, которая заливалась соловьем насчет завтрашнего мероприятия. Потом, отряхивая крошки, спросил. Мол, а тебе самой картинки как?

Галина замолчала, прикусила губу и выдала правду. Что сначала активно раздражали. Казались дрянью дешевой. Но в процессе, одевая их в рамы, выбирая паспарту и багет, она… присмотрелась и что-то почувствовала.

– Орел вообще чем-то на вас похож, босс, – завершила она монолог.

– Тогда выбирай. Если что глянулось. Кроме орла. Он мой.

– Вот эту, если вы не против.

Босс едва задушил ржание. Донельзя красивая Галина никому и ничем не напоминала опасного грызуна. Но Босс знал правду о раненой душе этой хорошо воспитанной девушки. И выбор одобрил. Серая крыса в венке из незабудок сидела на траве и любовалась облаками, которые напоминали скачущих, играющих белых крысят…

Босс неловко потрепал Галину по плечу.

– Забирай. Я добрый сегодня.

Надо ли пояснять, что японцы от подарков были в диком восторге?

P. S. Мария Ивановна прожила еще около двух лет. Босс покупал у нее рисунки партиями. Иногда презентовал иностранцам. Однажды со стен в мансарде его дома внаглую почти все картинки сняли и увезли друзья-рыболовы. Выпросили. А он не отказал. Да. Босс стал рыбачить. Приглашать товарищей в гости. А еще поменял машину. Низкую статусную бизнес-класса на бандитского вида огромный вульгарный джип.

Орел нашел свое место в закутке у второго камина. А в кабинете поселился смешной лось с танцующими на его широкой спине белками.

Мы не дружили со старой кошкой Галины. С древней серой красотулей, которой было больше двадцати лет, а эта вредина продолжала гармонизировать своим совершенным видом пространство дома. Нагло попирая время. Оставалась сильной, легкой, пушистой и глазасто-зубастой.

Следила за мной, когда я приходила в гости.

Ксюшка была уверена в моих намерениях обокрасть хозяев – как минимум. Стоило мне приблизиться к кухонному шкафу, к холодильнику – она издавала возмущенный мяв. И летела к Галочке, к ее мужу. Звала на помощь.

В итоге со временем Ксюша ко мне почти привыкла. Это был холодный дипломатический мир, полный мелких шпилек, презрительных взглядов, нот протеста.

Однажды я работала за полночь на кухне. Захотела перекусить. Только протянула руку к дверце – физически ощутила злобный взгляд. Ксюша нарисовалась сбоку. Села. Обвила лапки в кипельно-белых носочках мохнатым хвостом и всячески, сверкая глазами, выражала мне свое недовольство. На подкуп…

– Хочешь чего-нибудь? Тебе тоже дам?

На подкуп она не шла. Плевалась ядом и злилась.

Утром ворчала, крутилась вокруг Галины, жаловалась на меня. Трудно было не догадаться.

– Что? Наташка ночью лазила в холодильник?

– Мяу! Мяу!!!!!

Так мы с ней и сосуществовали при встречах. То ли хрупкий мир, то ли вооруженный нейтралитет.

На похоронах Галины, когда мой мир опрокинулся, упал на плечи, придавил к земле. Помню и не помню весь этот день рваными черно-белыми кусками… В какой-то момент я забилась на лестницу, где уже ничего не видела от слез, царапая перила сломанными ногтями… Тихо скулила, не понимая, как сейчас заставить себя подняться.

Гроб понесли в катафалк. Пора ехать на кладбище. Я давилась слезами, в горле булькало, перед глазами плыли какие-то мутные полосы. Пыталась встать и не могла. К моей руке на ступени прижалось что-то мокрое. Что это? Носик?

Сфокусировалась, не без труда, на светло-сером пушистом облаке. Ксюша влезла на колени. Мне! Своему давнему неприятелю.