Наталья Шумак - Чудеса случаются! [litres]

Я прижалась лицом к опасному зверю, который огромных крыс душил пачками и не боялся ничего и никого на свете, включая грозу, фейерверки, соседских злых собак.

Ксюша спрятала страшные когти. Она вся была нежным комком света, тепла. Я скулила, она терлась боком о мою грудь, горло. Обнимала лапами за шею. Ни до, ни после мы не соприкасались с ней вот так.

Меня звали. Я слышала голоса. Надо было идти на улицу к катафалку.

Ксюша прижималась мордочкой к моему лицу. Нюхала мои уши, мокрые щеки. И тихо, почти беззвучно мурлыкала. Я ощущала, как вибрирует и дрожит ее тельце.

Дыра в моей душе на какое-то время перестала быть сквозной. Ксюша положила на нее заплатку. Себя.

Сначала небольшое предисловие о том, как Сережка вошел в мою жизнь. Ну, или о том, как ему «нереально повезло» с таким счастьем, как я, познакомиться, сблизиться…

Выше вы читали историю про виноград. Помните? Это все о нем, о друге моем, с которым в «Эрудит» резались, в «Что? Где? Когда?» играли и болтали до утра о любимых книжках.

Итак, я вернулась в родной город. Мне семнадцать, нос вверх, замыслы громадные, настроение боевое, несмотря на то что все наперекосяк и причин для ликования нет. Но юность. Энергия.

Все кипит и бурлит: кровь, мечты, события. В первые же сутки на малой родине моей сажусь в троллейбус, еду навестить Нинулю. Знакомый двор. Пешком на девятый этаж. Лифт привычно не работает. Застаю подружку мою с пузиком, примеряющую белое платье.

Пока перевариваю ситуацию, Ниночка, бывшая одноклассница, ровесница, – хохочет и зовет маму, мол, а ты сомневалась, что Наташка будет на моем празднике! Вот! Это при том что я жила совсем не в Саранске последние два года. А мобильных и Интернета не существовало, дистанционное общение вершилось через бумажные письма, приезжать назад я не планировала. И соответственно, Ниночке про то, что буду у нее дома, не сообщала. Но про обломанные планы моего первого и отнюдь не последнего поступления во ВГИК – в другой раз. Это отдельная трагикомедия.

В тот момент Ниночкино предчувствие сработало… Стою в прихожей, чувствую себя персонажем из сказки.

Пузатенькая, очень красивая и веселая подружка сообщает, что завтра свадьба. И она меня ждет. И вообще счастлива видеть. И знала твердо – я гуляю вместе с ней! Как близкая любимая душа. Прифигевшая, я поехала домой к бабушке и дедушке, у которых жила.

Старый домик без воды, без туалета, выстроенный на задворках более солидных соседских жилищ. Пробраться к моим старикам можно по узенькому длинному кривому проходу между двумя заборами. Это важная подробность для нашей истории.

С Сережей мы впервые встретились следующим утром возле девятиэтажки, где жила семья Ниночки, и с тех самых пор мы не чужие люди друг другу.

А история, которую я хочу рассказать, приключилась лет через восемь после знакомства на свадьбе. Когда мы с Сережей первый раз поссорились так сильно, что полгода не разговаривали. Даже на улице не здоровались при случайных встречах. Отворачивались! И шли мимо! Было. Было.

У меня ночью умер дедушка. Хотя он долго болел и все к тому шло… Умер во сне. С улыбкой. А на дворе девяностые. Работала я медсестрой на полторы ставки. Но денег решительно не хватало ни на что. Поэтому в момент смерти моего дорогого Петра Алексеевича, каюсь, первые мысли были трусливыми и суматошными. На тему, как же я его хоронить буду? Накопления моих стариков съели молодые реформаторы, отцы перестройки. Что б им… Сами знаете чего, вовсе не райских яблок и добрых слов.

И я, растерянная, напуганная, начинаю тонуть в суете важных дел. Свидетельство о смерти, место на кладбище…

Рядом появились мои друзья. Один дал машину с водителем (у мамы выпросил), чтобы я могла все успеть. Спасибо ему и его маме огромное. Помню! Еще и едой для поминок поделился, привез позже.

Второй – врач, хирург, в будущем крестный отец моей дочки – прислал студентов надежных – обколоть тело покойника формалином, или чем там положено, чтобы не было неприятных запахов.

Всем друзьям с просьбами о помощи я звонила с автовокзала, который был недалеко от моего дома. Чужие мне люди – диспетчеры – пустили к телефону!! И разрешили приходить, пользоваться их стационарным аппаратом. Нет. Мы не были знакомы. Но это был единственный телефон поблизости. А диспетчеры просто пожалели меня.

Ангел мой, родная душа, врач, приехала на следующий день – готовить еду к поминкам. О ней и одном из многочисленных наших приключений вы знаете из истории про новогодний костюм Елизаветы. Но стоп. Стоп. Сегодня рассказ про Сережку!

В какой-то момент первого дня, после смерти дедушки, мы встретились на улице. Этого, по его словам, я не помню!!!

Сережа мне позже рассказывал, что издали увидел, как я, спотыкаясь, перехожу дорогу от автовокзала и на мне «лица нет». Что-то его толкнуло. Он погнался за мной, настиг, и я ему прохрипела, что ночью умер дедушка. И пошла вниз по улице домой.

Встречу с Сережей не помню вообще!

Но… Вечером этого же дня в проходе, который идет от домишки моих стариков к улице, появились два мужика – Сережка и его друг, которого я не знала. С длинными светлыми прочными досками, с пилами, молотками. Приносили доски откуда-то по одной-две, тяжеленные, толстые, сильно пахнущие свежестью и чистотой, смолой.

Два дня парни делали настил – деревянный тротуар, чтобы можно было пройти по нему к дороге вынести гроб.

Где Сережка взял столько длинных хороших досок – не знаю. Он не признался. Настил продержался лет двадцать, между прочим. И видел всякое-разное. А свою первую грустную службу тоже выдержал с честью.

После поминок Ниночка осталась помочь мне мыть полы. Вывозить грязь, в том числе кладбищенскую землю из домика.

Потные, взъерошенные, мы сели с ней на крыльцо. Прижались боком друг к другу. И тут появился Сережка, за своей женой пришел.

Я протянула руки. Он наклонился. Обнимая его за шею, я кололась зареванной моськой о грубый свитер, вдыхала запах табака – Сережка много курил в тот момент. И понимала – это мой РОДНОЙ человек. Цеплялась за него, как обезьянка за маму. Висела минут сколько-то. Молча. Потом стала хныкать. Ниночка гладила меня по плечу. Сережка по голове.

Я их люблю. Ниночка всю жизнь пахала на заводе. Сережка тоже. Видимся редко.

Но это объятие на крыльце – после поминок – в моей памяти настоящим сокровищем хранится.

Дай бог тебе здоровья, Сережка!

Дело было двадцать лет назад. В провинциальном довольно большом городе. С населением полмиллиона. Не поселок. Но и не сказать что огромный муравейник.

На стройную золотоволосую Светлану, преподающую детям историю в одной из лучших городских школ, обратил внимание самый статусный папа. Сыновья у него ходили в первый и пятый классы. На собрания мужчина часто приезжал сам. Помогал школе то автобусами для экскурсий, то краской для ремонта. Директор здоровалась с ним почтительно, чуть ли не книксен делала. Одним словом, его можно было описать так: благодетель.