Наталья Шумак - Чудеса случаются! [litres]

На угловом заднем сиденье хрупкий юноша, на которого никто поначалу внимания не обращал, ну юноша и юноша… у него звонок. Отвечает.

Вау. Слышу легкий и вкусный английский.

Почти детским голосом он торопливо обещает перезвонить, когда доедет и откроет документы. И все такое. Не успел положить трубку – опять звонок. Востребованный парень. Отвечает опять по-английски. Но теперь девушке. И говорит чуть дольше, заканчивает разговор комплиментами. Начинает улыбаться. Даже сиять.

Я прямо перед ним сижу, его лицо в стекле оконном мутном отражается. Опять ему звонок! «Газель» уже насторожилась. И не зря. Мама миа, он бегло стрекочет на испанском!

Длиннющими предложениями, как положено, быстро и слепляя их в одно почти слово. Выдох – красивая трель. Разные коза, трабахо, пердито, буэно, абла и так далее. «Газель» заслушалась. Молодой человек опять стремительно свернул разговор. Нежно попрощался с неведомой нам Жюстиной.

Так я перевела, а не понимаю почти ничего. Ладно.

Не прошло и трех секунд, как у нашего попутчика опять звонок. Теперь вся «газелька» обернулась и смотрит на него требовательно. Скрестили взгляды. Навострили уши в ожидании шоу.

В абсолютной и внимательной тишине юноша отвечает на звонок. И на этот раз по-русски.

– Алло? Мне не очень удобно, перезвоню.

Какая-то секунда, я не выдержала и хихикнула, дальше грохнула вся «Газель». Смеялись старики, хохотали красивые девочки, по виду студентки, дико ржал водитель. Юноша прикусывал губу, улыбался, потом тоже не выдержал.

Через минуту мы доехали, все вышли. Лица другие. Просветленные, с блестящими глазами.

Тоненький юноша отбежал от «газельки» на пару шагов, и у него опять зазвонил телефон.

Боссу было хорошо за пятьдесят: второй брак, трое детей. Он бодрился, молодился, одевался в кэжуал, старался быть в курсе модных новинок. Машину купил не ту, которую хотел, а которая по статусу положена. Вместо рыбалки заставлял себя «отдыхать-расслабляться» с нужными людьми в гольф-клубе.

На фирме имел при этом репутацию самодура, тираннозавра и человека старой закалки.

Работал с немцами и японцами. Приучил себя к мужскому, без покрытия, маникюру – лапы-то на миллионные бумаги ложатся. Даже на педикюр иногда заезжал, чтобы пятками с трещинами нежную кожу длинных ног молодой жены не царапать.

Себя считал очень успешным. Новый дом обставляли с дикими спорами любимая супруга и модный дизайнер. В итоге босс с трудом там для себя выбрал пару-тройку углов, которые его не раздражали: веранда на балконе второго этажа, обшитая деревом с креслом-качалкой и видом на лес, а еще закуток у второго камина в гостиной. В этих местах он и гнездился.

В один из дней, привычно застряв в центре, в пробке, босс озверел. И решил прошвырнуться до ресторана, где запланирована важная встреча, на метро. Водитель даже мяу сказать не успел. Тиран-самодур – и кто он там еще? – буркнул, что, мол, знаешь куда ехать, там после и заберешь. И через два шага буквально – кожаная подошва обуви жалобно заныла от грубой терки городского асфальта – нырнул в людской поток, вползавший в подземку.

Босс вполне себе слился с толпой. Роста не самого высокого, талии не самой обширной, лысый, не юный мужик, грузноват немного, и? Таких полвагона рядом. А то, что свитер – итальянский кашемир изрядной цены, на голое тело носится – и не углядишь, если не в теме. Джинсы с виду простые. Да, по его фигуре скроены, сделаны. Но с виду обычные штаны.

Внутри ему пришлось отстоять недлинную очередь за картой. Потом сообразить, как пройти через турникет. А что? Лет десять не спускался, если не дольше.

В вагоне рядом ехала стайка шумной молодежи. Босс увлекся, подслушиванием их вольнолюбивого разговора, едва свою станцию не пропустил.

А на выходе из метро жизнь решила по-хорошему удивить. В полу шаге от ступеней сидела бабка, на груди у нее, на тонком листе картона, были прикреплены картинки. Штук пять. Разного размера. От обычной почтовой открытки до альбомного листа.

Птички, расписанные цветами, лисички в юбочках и зайчики в шапках, снег, валенки с глазами.

Красота, как в детских мультиках. Тех, которые босс по телевизору пятьдесят лет назад смотрел.

Он подошел к бабке поближе. Полюбовался на примитивно исполненные, но при этом странно душевные, теплые рисунки, и спросил, сколько стоит. Бабка оживилась. Сообщила, хотя босс не интересовался, что зовут ее Марией Ивановной, ей без малого сто лет, она санитаркой всю войну от звонка до звонка, а художеством увлеклась недавно. И вот, чтобы дома одной не сидеть, пишет и продает.

– Пишете? – удивился босс.

– Конечно. Это же живопись! Ее не рисуют.

Босс в такие тонкости раньше не вдавался. Но решил поверить творцу на слово. Махнул рукой, мол, беру все. Бабка засуетилась. Что у нее в сумке в альбоме еще пяток бобров, волков и даже орел в наличии.

Босс встретился глазами с золотым орлом и онемел. Хороший такой клюв, ярко-синий человеческий глаз и вредное выражение физиономии чем-то неуловимо напоминали деда… Забытого. Так что даже запахом его табака повеяло.

Взяв рисунки пачкой, он поблагодарил бабку и почти ушел. Но словно толкнуло – спросил, где живет художница. И вбил в телефон городской адрес.

Встреча прошла нормально. Но босс на дорогом стуле сидел не вальяжно, а как на сковородке. Завернутые в три бесплатные газеты (там же на выходе взял) рисунки ждали его внимания, будто притаились. Все эти белки-зайчики.

Дома он ничего не сказал жене. Позвал сына Тему. Тот очень любил картины. Вечно скачивал себе, иногда показывая отцу, каких-то монстров, героев и красоток в папки на компьютере. Ходил с гувернанткой на лекции в музеи. А в комнате на стенах у него висела парочка по Интернету заказанных оленей с рыцарями.

– Тема, – спросил босс, волнуясь, – это плохо или хорошо?

Ребенок сначала брезгливо поджал губы. Подвигал рисунки по столу пальчиком, потом лицо его расслабилось.

– Наив. Но приятный.

– Говори по-человечески.

– Вполне добротное наивное искусство. Зачем тебе, па?

– На подарки моим японцам! – осенило босса.

– Норм. Но ты их в хорошие рамки одень, па, – то ли посоветовал, то ли велел ребенок.

И босс снова, как и при первом взгляде на зверюшек, ощутил тепло, мягкое, нежное, наполняющее все вокруг спокойствием.

– Спасибо, Тема.

Сын чуть приласкался, пободал макушкой в плечо и помчался по своим делам на второй этаж. А босс, замысливший дерзкую аферу, расслабился. Душевный порыв стал интересным развлечением.

Он вызвонил свою помощницу Галину: три языка, фигура балерины, мозги старой шелудивой крысы, которую так просто ни ядом, ни пулей не возьмешь, и потребовал, чтобы она нашла ему на завтра в офис крутого искусствоведа, к мнению которого народ прислушивается. Галина знала босса хорошо, даже прекрасно. Лишних вопросов задавать не стала.