Михаил Рицнер - Гудбай, Россия

1981 год, Суздаль,

8 лет до подъема в Иерусалим

Тот же Суздаль, но атмосфера второй школы (20–26 апреля) была другой: много знакомых, двухместные номера, великолепные бары, ну и лекции, естественно. Приехала и «южная школа». Мы отрывались по полной программе. Лекторы были хорошо знакомы по первой школе. А. В. Снежневский опять открыл школу лекцией, посвященной бессмертным направлениям отечественной психиатрии. Опять ничего нового, ни одной новой мысли, те же типы течения шизофрении, основанные на «клинико-психопатологическом» методе исследования, то есть на свободной беседе врача с пациентом без четких критериев и каких-либо шкальных оценок. Тоска и скукота! Программа была разнообразной.

• Наджаров Р. А. Современные проблемы классификации психических болезней и учения о нозологии. Ничего нового.

• Иванов В. Б. Асимметрия полушарий головного мозга, ее природа и значение. Лекция мне понравилась.

• Гиндилис В. М. Современные методы математического анализа клинических данных. Как всегда, четко, ясно и без лишних слов!

• Вартанян М. Е. Индивидуальная чувствительность к психотропным препаратам. То же самое, что и два года тому назад.

• Машковский М. Д. Психофармакология психозов 80-х годов.

• Ануфриев А. К. Пограничная психиатрия.

• Смулевич А. Б. Эндогенные аспекты пограничной психиатрии.

• Морозов Г. В. Социальные и судебно-психиатрические аспекты пограничной психиатрии. Про диссидентов ни слова.

• Вроно М. С. Проблема дизонтогенеза и связанные с ним психические нарушения детского возраста.

• Сосюкало О. Д. Психозы у детей. Личко А. Е. Психотерапевтические подходы к подросткам с девиантным поведением.

Обсуждаемые в Суздале подходы и идеи были нами опубликованы в коллективной монографии «Генетические и эволюционные проблемы психиатрии», В. Г. Колпаков, М. С. Рицнер, А. Н. Корнетов, В. П. Самохвалов и др. (Наука, 1985). О ней я расскажу позже.

— В 1981 году, во время второй школы, в разговорах между М. Е. Вартаняном и Е. Д. Красиком обсуждался мой переход в академию, то есть на научную работу:

— Евсей, а ты можешь поручиться, что он «туда» не уедет?

— Марат, он дальневосточный еврей, ему некуда ехать, — с присущей ему экспрессией говорил Е. Д. Красик, привычно теребя свой нос.

— Никто не знает, что будет через несколько лет, — продолжал пророчески Марат Енокович, сложив руки на груди.

Я услышал обрывок их беседы, оказавшись почти рядом.

— Когда ты, наконец, достроишь свою больницу? — спросил Е. Д. Красик, подозвав меня.

— Больница достроена и успешно работает, — ответил я скороговоркой.

— Вот видишь, его там уже ничего не держит, — подхватил Е. Д. Красик мой ответ, обращаясь к М. Е. Вартаняну. — В Томске его хорошо знают по успешной защите диссертации. Да и в Сибири просто нет таких специалистов по психиатрической генетике, как Миша. А с А. И. Потаповым я поговорю, и он не будет возражать.

— Ладно, будет видно, пока еще рано принимать решение, — сказал М. Е. Вартанян и переключился на симпатичную молодую девушку, которая с нетерпением стояла в очереди к нему, ожидая, когда он на нее обратит внимание.

Когда мы отошли в сторону, Евсей Давидович подытожил:

— Марат очень озабочен проблемами создания в Томске филиала Центра психического здоровья (СФ ВНЦПЗ) АМН СССР, и ему нужен руководитель лаборатории клинической генетики, — пояснил мне Е. Д. Красик. — Мы обсуждали твою кандидатуру, но пока ничего не ясно. Ты оставишь больницу и приедешь в Томск или я зря стараюсь? — спросил Красик, глядя мне прямо в глаза.

— Я готов это обсудить, когда получу приглашение, — ответил я с известной степенью неопределенности.

— Хорошо, — сказал Евсей Давидович, — пока меня это устраивает.

После защиты моей диссертации мы не виделись с Е. Д. несколько лет, хотя изредка переписывались. Красик был в лучшей своей форме, успешно устраивал разные научные дела (защиты, отзывы и прочие). Чувствовалось, что он также хотел иметь отношение к открытию в Томске нового института — СФ ВНЦПЗ. Зачем? Просто он всегда хотел быть «в игре». Кроме того, без его огромного вклада в томскую психиатрию об открытии СФ ВНЦПЗ не могло быть и речи.

• После окончания второй школы я остался в Москве еще на месяц для стажировки в Центре психического здоровья АМН СССР, а точнее — в лаборатории генетики у В. М. Гиндилиса. Послушав его лекции, я решил, что мне пора практически познакомиться с методологией анализа родословных. Кроме Гиндилиса, мне помогали в этом его ближайшие сотрудники: Владимир Трубников и Света Финогенова. Оба были хорошими профессионалами, но очень разными по характеру. Света обладала сензитивно-шизоидным и упертым характером и Володя — приятным эутимным психотипом. Со Светой мне еще придется иметь дело при защите докторской, где ее профессионализм даст осечку, а Володя, показав чудеса конформизма, открыл в 1988 году под руководством М. Е. Вартаняна лабораторию «профилактической генетики» Научного центра психологического здоровья РАМН.

• Время пролетело быстро, свою программу я выполнил. Дома ждали семья и повседневная работа. Больше в школах молодых ученых я не участвовал, разве что только один раз, но в качестве лектора (в 2014 году, Кострома).

• К сожалению, в 2001 году после тяжелой болезни умер Вениамин Губерник (1948–2001). Он был предупредительным и остроумным, внимательным и готовым на любую поддержку. Детей у Вени не было. Он работал городским наркологом, потом эмигрировал в середине 90-х годов в Германию, где лечил русских и немцев от алкоголизма.

1981 год, Томск,

8 лет до подъема в Иерусалим

Любовь к науке — это любовь к правде, поэтому честность является основной добродетелью ученого.

Лента новостей: 1981–1985 годы

14 декабря 1981 г.Израиль объявил об аннексии Голанских высот.

5 мая 1982 г. Британская подводная лодка потопила аргентинский крейсер, погибли 368 человек.

11 октября 1982 г. Умер Л. И. Брежнев.

9 января 1983 г.Советский истребитель сбил южнокорейский «Боинг-747» в районе острова Сахалин, погибли 269 человек.

15 декабря 1984 г. Маргарет Тэтчер: «Мне нравится Горбачев».

6 ноября 1985 г. Генерал Ярузельский уходит в отставку с поста председателя совета министров Польши.

Моя врачебная и научная биография была зигзагообразной: студентом я написал диссертацию по биологической психиатрии, после окончания института работал невропатологом; затем, не работая ни одного дня психиатром, был назначен главным врачом недостроенной психиатрической больницы. Следующей остановкой в моей карьере оказалась «лаборатория клинической генетики» психических заболеваний, которую мне надо было создать в новом НИИ психиатрии в Томске.