Тоомас Винт - Возвращение [романы, новеллы]

Все подняли рюмки, многозначительно подмигнули друг другу, чокнулись, после чего замолчали, лишь позвякивали ножи и вилки, да от тарелок ко рту замелькали руки, закуски из мисочек и блюд перекочевывали в тарелки, и тут снова зазвонил звоночек (чешский хрусталь, цена 20 рублей).

— Дорогие друзья, — продолжал Оскар. — Я чрезвычайно рад именно сегодня, в этот праздничный день, когда в нашем городе открылась исключительно интересная, вдохновляющая всех нас выставка, сообщить вам о новом замечательном начинании, которое будет осуществлено по инициативе общества любителей литературы, и называется это начинание… — Оскар сделал длинную многозначительную паузу. — Называется это начинание «Литературное Событие Нашего Города»! — воскликнул Оскар и зааплодировал. Аплодисменты Оскара, подобно камушку, который влечет за собой лавину, в несколько секунд потонули в бурной овации. — Предлагаю поднять бокалы за литературное событие! — воскликнул Оскар.

Овации стихли, их как отрезало, и уже в следующий момент снова зазвенели ножи и вилки — это было прекрасным продолжением рукоплесканий и подкрепило души, в которых бурлил художественный талант. Девушки в национальных костюмах уносили пустые блюда и взамен приносили красиво украшенные полные; порожние бутылки сменялись запотевшими, источавшими прохладу и поблескивавшими капельками влаги.

— Дорогие друзья, — сказал Оскар, — литературное событие практически означает то, что все мы можем посылать в редакцию газеты свои творения: стихи, поэмы, рассказы, новеллы, миниатюры, мемуары, пьесы и… даже романы. Компетентное жюри, а мы непременно пригласим в его состав ведущих писателей и критиков, отберет лучшие работы, они будут опубликованы в нашей газете, а через некоторое время мы организуем телепередачу, у меня уже есть предварительная договоренность, и тогда мы сможем прочитать свои произведения уже перед тысячами телезрителей, — сказал Оскар. — Но главный смысл литературного события в том, чтобы открывать таланты, лежавшие до сих пор под спудом, и, вероятно, не за горами тот день, когда наряду с именем Марре Вярихейн возникнут имена новых талантов, коими сможет гордиться наш город. Я верю, что вскоре и другие города организуют свои литературные события, которые вырастут в событие грандиозного масштаба, и, вероятно, никто из нас не решится предсказать сейчас, сколько новых и ярких талантов мы дадим миру, — сказал Оскар. — Предлагаю тост за Всемирное Литературное Событие, ур-раа! — завопил Оскар.

— Черт! — выругался редактор. — Талант рождается сам, его не рожают, во всяком случае я завтра же подаю заявление об уходе.

— Интересно, дадут ли Оскару отпуск по беременности, — заржал репортер.

— Дорогие друзья, — сказал Оскар. — Для того чтобы вы мне поверили и убедились, что моя речь построена не на песке, предоставляю слово для выступления директору мясокомбината товарищу Бенджамину Сейну. Это человек, за деловитой немногословностью и скромностью которого никто до сих пор не смог разглядеть прекрасного микроба поэзии, — сказал Оскар, прижав левую руку к сердцу, а правой указывая на толстяка с гладкой макушкой и таким же гладким лицом, который незамедлительно встал, прокашлялся и сиплым официальным тоном заговорил:

— Товарищи, как упомянул предыдущий оратор, я иногда занимаюсь литературным творчеством, правда, моя служебная нагрузка не позволяет мне заниматься этим систематически, но все же, с вашего любезного разрешения, я позволю себе прочитать вам несколько своих стихотворных строк.

В зале возникла такая напряженная тишина, что слышно было даже шипение минеральной воды.

Раздались бурные аплодисменты. Товарищ Бенджамин Сейн отер носовым платком лоб, опустился на стул и двумя рюмками водки отметил свой успех.

— Человек знает… — донесся до слуха Таавета чей-то пронзительный возглас, и тут снова прозвенел звоночек.

— Дорогие друзья, — сказал Оскар. — Выпьем во славу поэзии, ур-ра! — вскричал Оскар, и на этом официальная часть, видимо, закончилась.

— Давайте нить, — подтолкнул Таавета взбешенный редактор. — Мне сейчас вспомнилось, что именно я работаю в редакции газеты, которая на днях превратится в главный штаб графомании.

— Пожалуй, — вяло согласился Таавет, проклиная про себя огромную вазу с цветами, заслонявшую от него Марре, а также то, что не было никакой возможности пересесть на другое место.

— Знаете, я председатель общества друзей литературы, — сказала дама в розовом. — Наш Оскар чрезвычайно скромен, но под большим секретом могу вам сообщить, что в действительности литературное событие — это начинание Оскара. Какая прекрасная идея, не правда ли? Знаете, я тоже пишу стихи, правда, сейчас я больше этим не занимаюсь, зато в юности… У меня целых две тетрадки стихов… Может быть, у вас найдется время взглянуть… скажем, завтра?

Таавет, который в эту минуту как раз жевал и никак не мог прожевать жесткий кусок копченой ветчины, сделал задумчивое лицо, в конце концов проглотил ветчину и ответил, что все будет зависеть от некоторых обстоятельств и вообще он не уверен, останется ли здесь назавтра, но дама уже выудила из сумочки записную книжку, нацарапала свой адрес, аккуратно сложила листок вчетверо и протянула Таавету.

— Итак, жду вас завтра часов около двух… или… может, вас больше устраивает какое-нибудь другое время?

— Наверное, после обеда… — протянул Таавет, но тут ему представилось, как он с букетом роз стоит перед дверью Марре, и он поспешно сказал, что лучше утром.

— Значит, договорились, — сверкнув глазами, ослепительно улыбнулась дама, — только не подведите. — И она шаловливо погрозила Таавету пальчиком.

И тут Таавет, очевидно, впервые почувствовал благодарность к редактору, который прямо-таки тянул его за рукав, чтобы обратить его внимание на то, что происходило на сцене. У оркестрового пульта появился некто — этим некто оказался Андрес Хейнмаа, который, не прибегая к помощи хрустального звоночка, пытался обратить на себя внимание публики.

— Я же сказал, что сегодня все будет на высшем уровне, глядите, для увеселения общества приглашен даже профессиональный актер, — с какой-то бравадой произнес редактор, хотя тон его при этом был не слишком веселым.

— Почему — актер? — испуганно спросил Таавет. Он не понимал, шутит редактор или говорит всерьез.

— Просто в нашем городке существует милый обычай приглашать какого-нибудь актера на праздничный вечер, на свадьбу, даже на день рождения. В его обязанности входит поднимать настроение гостей, рассказывать анекдоты, исполнить порой куплеты на злобу дня… Когда приглашают оркестр, вы же не спрашиваете — почему.