Юрий Щекочихин - Армия жизни
- Название:Армия жизни
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Common place
- Год:2017
- Город:М.
- ISBN:978-999999-0-14-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юрий Щекочихин - Армия жизни краткое содержание
Кроме статей в книгу вошли три пьесы, написанные автором в 80-е годы и также посвященные проблемам молодежи — «Между небом и землей», «Продам старинную мебель», «Ловушка 46 рост 2». Первые две пьесы малоизвестны, почти не ставились на сценах и никогда не издавались. «Ловушка…» же долго с успехом шла в РАМТе, а в 1988 году по пьесе был снят ставший впоследствии культовым фильм «Меня зовут Арлекино».
Армия жизни - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— А так просто ты бы мог дать, не взаймы?
— Может быть. Если очень надо. У меня так просто никто не просил.
— Какие качества ты больше всего ценишь в людях?
— Энергичность, практичность, динамичность.
— Считаешь ли ты, что есть люди, которые живут интереснее тебя?
— Не думаю.
— Значит, тебя полностью устраивает твоя жизнь?
— Да. Моя жизнь полностью меня устраивает.
Тогда я замолчал и какое-то время вопросов Мише не задавал. Но он и без вопросов продолжил, как будто специально для журналиста:
— В театры не хожу. Книг не читаю… Та девушка… Ну, с которой я был, все пыталась приучить меня к книгам. У нее ничего не получилось. Это не для меня.
— Значит, материальное богатство для тебя важнее, чем богатство духовное?
— А человек может быть богат духовно при нищете? Зачем тогда ему это духовное богатство?
— Если я назову тебя мещанином, ты не обидишься?
— Вы не правы. Я не ставлю себе целью накопить много денег. Сами деньги мне не нужны. А чтобы жить, чтобы ни в чем не нуждаться…
— Квартира, мебель, машина….
— Что вы привязались к машине? Для меня машина — это не то, о чем я думаю, например, каждый день перед сном. Большинство денег, которые зарабатываю, трачу на диски. У меня сейчас большая коллекция. А диски, будет вам известно, стоят не дешево — до ста рублей.
— На черном рынке?
— На каком же еще?
— Понятно. Но мещанином духа тебя назвать можно?
— Это пожалуйста, — ответил Миша.
— Миша, стоит ли говорить об идеалах?
— Нет. Не стоит.
Еще один вопрос я придумал заранее и приберег напоследок. Мне казалось, что как только я его задам, то с Миши сойдет вся эта галантерейная кожа и за «бабками», «комками», «фирмой» откроется его истинная сущность. Но, как всегда бывает в таких случаях, надежды мои были неосновательны.
— Чувствуешь ли ты какие-либо нравственные угрызения от того, что жизнь твоя складывается так, а не иначе? — таков был вопрос.
— Нет. Не чувствую, — таков был ответ.
Сейчас, возможно, кое-кто будет с надеждой ждать, что добродетель восторжествует, а порок будет наказан. Но боюсь, что, наказав порок в образе конкретного Миши, мы не посеем зерна всеобщей добродетели. Хотя, конечно…
Ущербен ли Миша нравственно? Да, несомненно. «Нельзя начинать какое-либо дело, не имея оборотного капитала», — выдал Миша истину, перелицевав которую, можно прийти к заключению: «капитал» Мишиной души не даст общественно полезных процентов. Стыдно, Миша!
Но, воскликнув так и даже присовокупив к этому череду бранных эпитетов, позиций Миши мы не пошатнем. Увы. Но, тем не менее, признаки этих шатаний и без наших слов заметны в самом Мише, как бы он это ни отрицал.
Он неожиданно, например, обронил реплику, совершенно не относящуюся к нашему разговору: «Там (то есть на черных рынках) отвыкаешь от элементарной этики». «Как?» — не понял я. «Спасибо» уже никому не говоришь. Скажешь, а тебе в ответ: «Спасибо в карман не положишь».
Или вот еще — рассказ Миши о приятеле. «Взял я его с собой однажды. Подошел к одному, предлагаю товар, а приятель отворачивается. Называю цену, а приятеля всего передергивает. Шепчет мне: „Пошли отсюда скорей…"»
Эту историю Миша мне рассказал уже после того, как категорически утверждал, что не занимаются торговыми операциями только ленивые.
Хорошо, что все это Миша замечает, и без осуждения. Но и без особого сочувствия.
Мишины планы. Ближайшие: везти товар на юг, там цены повыше. Далекое будущее: поступить в торговый техникум, работать в комиссионном магазине, доработаться до заведующего секцией. Директором магазина Миша, кстати, становиться не хочет, потому что директоров сажают чаще. Откуда это Миша взял, не знаю. Но, судя по всему, он прав. Какая-то загадка природы.
Зная уже, чем занимается Миша и каковы были до недавнего времени его взаимоотношения с законом, мы можем предугадать всю глубину его нравственного падения. Но, не зная этого, мы бы пришли к выводу, что призвание Миши — коммерция. Вот я нарисовал Мише абсолютно замечательное будущее: «Представь, что у тебя все есть: машина, вилла, открытый счет в банке. Представь, что тебе не нужно работать. Чем ты будешь заниматься?» Ставя вопрос именно так, я надеялся, что ВДРУГ удастся понять, есть ли таланты, которые пока бесполезно зарыты в Мише? Знаете, что он ответил? Что он тут же начнет все распродавать: виллу, имущество, машину, чтобы купить новое, а потом снова продать, а потом снова купить, а потом снова продать. И так далее, и так далее.
Что ж, может, в этом Мишин талант? В коммерции ведь тоже нужны люди с призванием, как и во всякой области человеческой деятельности.
Значит, с Мишей все ясно?
Ничего не ясно.
Все-таки ключ от шкатулки, в которой находятся тайны нравственных изломов таких ребят, находится не в кармане Мишиной джинсовой курточки. Где-то еще. Только где?
Может, в конструкторских бюро и цехах предприятий Министерства легкой промышленности? Да, часть тайны, как теперь всем стало ясно, именно там.
Мне обидно за этих раззяв, которые отдали бешеные деньги только за то, чтобы полюбоваться будто бы иностранным клеймом на абсолютно нашенских майках. Но еще больше обидно за тех, кто эти майки произвел. Что у них, краски, что ли не было? И уверен я, что люди, оказавшие бесплатную услугу Мише хотя бы тем, что произвели майки, по качеству не уступающие фирменным, но оставляющие место для Мишиной предприимчивости, — и телевизор смотрят, и радио слушают, и газеты читают, и молодых людей на улицах встречают не из прошлого века, из нынешнего. И вот уж сколько лет покаянно отвечают на критику, и знают, что сейчас модно, а что нет. Да вот никак не успевают развернуть свою громоздкую машину, чтобы поспеть за юрким Мишей.
Я предвижу возражения, что другой, не Миша, и то, что есть на прилавках, наденет, да еще и девочку из полыньи спасет. Правильно. Другой наденет. И третий наденет. И четвертый. А пятый — пойдет на «толкучку» доставать себе то, чего нет на прилавках или что бывает редко. Шестой же поймет, что можно жить тем, что снабжать пятого модными шмотками. А к полынье и девочке этот вопрос вообще не относится. Тем более теперь, после принятия закона об индивидуальной трудовой деятельности, дающего Мише права гражданства.
Конечно, пятый, шестой еще не определяют коллективный облик поколения, но ведь они тоже наши. И Миша наш, пусть даже какой-нибудь блюститель общественной нравственности не то что в разведку пойти — обедать с ним за одним столом не сядет. Но Миша все равно живет с нами в одном городе, ходит с нами по одним улицам, смотрит те же самые кинофильмы и дышит одним воздухом. И прекрасно себя чувствует.
А может, совсем все просто? Высокий уровень жизни, пришедший к нам после стольких лет войны, разрухи и залечивания ран после войны? Может, это стремление пользоваться благами как можно скорее идет от того, что не только дети, даже отцы сегодняшних детей вырастали в сравнительно благополучных условиях? Но если только в этом причина, то и сетовать глупо, и уж никак не запретишь Мише или каким другим Мишам мечтать о личном автомобиле. Или совсем не в этом дело?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: