Мршавко Штапич - Плейлист волонтера [litres]

– Летчик, эвакуация нужна? – спрашиваю.

– Блин… не знаю, – отвечает.

Думаю: что это может значить? Ведь эвакуация – вещь понятная: либо да, либо нет.

– В смысле?

– Ну… тут трудно понять. Попытаемся сами выйти.

Через час на парковку ТЦ, к штабу, выходят ребята, а за ними – в халате, но без обуви и белья, взъерошенная баба. Причем баба что-то шепчет. Шепчет, не останавливаясь.

– Что вы говорите? – спрашиваю.

– Не слышно… – Летчик тоже прислушивается. – Мы не понимаем вас.

И тут она начинает орать: «Свет, свет, свет летит за нами!»

Стало страшно. Очень. Как будто в темной комнате, где сидишь один, ощущаешь присутствие ГОСТЯ.

Я тут же звоню в «Скорую» и меняю вызов на «дурку», т. е. психиатрическую бригаду.

Сдаем бабу врачам, и Летчик рассказывает, как ее нашел:

– Она не откликалась… Выходим на полянку – стоит у дерева, смотрит, как ведьма… Я ей – пойдем с нами. Она не реагирует. Пальцем поманил – пошла. Так вот – пальцем – и выходили.

Я хохочу, представляя, как Летчик выманивает пальцем бабу из лесу.

Между тем на парковку к нам подъехали Кукла и Сидорова – у них шел поиск километрах в 10, и они, запустив группы в лес, решили, что смогут сцапать меня и товарищей на месте и уволочь заниматься их грибничком. Это им удалось – Мулин и Летчик поехали на одной машине, а я сел к Сидоровой, в ее глянцевый Discovery.

Сидорова была мне интересна: девочка, младше меня на пару лет, полжизни проведшая в Лондоне, падчерица олигарха (настоящего богача, с личным самолетом и прочим), отучившаяся в английских университетах (!), служившая в ВВС Ее Величества Королевы (!!!), – шароебилась по поискам с нами всё лето и часть осени. Она как будто выбрала самый резкий способ понять Родину и впахивала на поисках будь здоров.

Следующие пару дней я наблюдал за скандалом, развернувшимся в отряде после того, как Кукла написала в твиттере: «Кому еще внутри отряда поступали предложения стать содержанкой? Сколько нас таких?»

На сообщение ответили человек 9, среди которых были Киса, Леся и другие знакомые мне барышни. Многие начали задавать вопросы – о чем речь, что происходит и так далее. Из объяснений стало ясно, что НЕКТО пытался за деньги купить секс на регулярной основе у множества наших девушек. Причем у этого «закупщика» был странный вкус: высокие и низкие, глупые и умные, шатенки и рыжие, разного возраста. Собственно, вкуса там и не было – возникало ощущение, что ему вообще плевать, куда совать письку, лишь бы оно было женского пола и было готово ждать его в любое время дня и ночи где-нибудь на съемной хате. Чистая физиология, никаких чувств. Впрочем, в списке избранниц была логика: все девушки были свободны, не замужем и в не очень хорошем финансовом положении. Впрочем, все перечисленные ответили отказом.

Мне позвонил Сурен:

– Кто?

– Слушай, не я.

– Не идиотничай, Штапич. Кто?

– Да откуда я знаю, мне не предлагали.

– Я сказал – не идиотничай.

– Да это ты идиотничаешь. Девкам позвони, вот они-то знают.

– Точно.

– А потом мне напиши кто, интересно же.

– Ты с нами, если что?

– С кем с вами и что если что?

– Надо этого упыря наказать.

– Сурен, надо через Жору в любом случае… мы же не будем по подъездам пиздить волонтеров.

Сюжет развивался стремительно. Всем быстро стало известно, что «папиком» хотел стать Отари, щедрый спонсор и один из весьма недурных координаторов.

Жора попал в щекотливую ситуацию. Мужская часть отряда разделилась на тех, кому похуй или немножко завидно (это я), и тех, кто хотел крушить, ломать и восстанавливать некую вселенскую справедливость. Дескать, в нашей деревне девок покупать никто не смеет.

– А ты че думаешь? – спросила Сидорова об этой ситуации, когда мы разминались в баре.

– Думаю, что кто-то мог согласиться.

– А какая сумма?

– Я не спрашивал ни у кого.

– А что Жора будет делать?

– Да хер знает, интересно даже.

– Немного обидно, что меня в списке нет.

– У тебя деньги есть. Ты небось огромный ценник выставишь.

– Мне не надо платить, я по любви. Или под коксом.

Мы с Сидоровой отправились в караоке. Поскольку денег у меня было ровно 0, платила она, и платить ей пришлось щедро: мы жрали виски и долго пели. В караоке не было никого, кроме нас, поэтому я позволил себе любимый номер – серию песен Гарика Сукачева. У меня есть целая программа, с плясками, ужимками и притоптываниями. И песни я обычно не пою, а ору.

А вот Сидорова обнаружила неплохие вокальные данные – и пела Пугачеву, песню за песней, и это было хорошо.

Я подвел черту вечеру, когда в пылу угара орал «Полюби меня» и вскочил на стеклянный столик, который, разумеется, разбился. Я наебнулся, но допел. Бесконечная кредитка Сидоровой выручила с боем посуды и мебелью.

Пока мы весело проводили время, Жора соображал, как ему действовать дальше. Он поставил Отари условие – больше не пытаться покупать баб в отряде, а девок (самых умных) попросил – не сам, изустно, а через людей, – не раздувать скандал.

Потом я несколько раз слышал осуждающие речи в адрес Жоры за это. Дескать, надо было гнать Отари ссаным веником из отряда. Но Жора был бесконечно прав: если бы он выгонял из отряда ублюдков, травмированных и извращенцев, движуха бы умерла на следующий день. Порядочные, обычные, нормальные, советские люди не могут работать в поиске пропавших: это дело истощает, и пополнить силы быстро может только пассионарий, перверт.

Хрупкий, с которым мы обсуждали эту историю, очень точно подвел черту: «Это блядь наша новая искренность. Прощать за всю хуйню».

Отряд был славен тем, что даже без заявок находил себе работу – через СМИ. Видит некий волонтер, что кто-то пропал, сообщает по отрядному номеру – и начинается: прозвоны, отправка людей на место и прочие прелести жизни.

Так было и в этот раз. KashaMalasha и Скрипач с целой группой волонтеров сидели на обучалке у Феди с погонялом «Эсочка», специально приглашенного из Питера лидера тамошнего (другого, независимого от нас и даже более «умного») отряда. Федя, иллюстрируя какую-то свою мысль, брякнул: «А вот сейчас давайте проверим методику на первом попавшемся поиске» – и тут же загуглил «пропал человек» в новости. Аудитория увидела на огромном экране проектора сообщение: «Пропали двое детей, Кировская область».

Два брата, 8 и 10 лет, взяли мешок и пошли в лес ловить ежа. Вот так запросто.

За окном – ноябрь, дети ушли двое суток назад. Шансы найти их живыми и так стремились к нулю, а в Кировской области (–2 ночью, +2 днем) можно было мечтать только о чуде.

Через час лучшие люди отряда с жопой в мыле организуют транспорт, спальники, фонари, рации, узел связи, навигаторы и прочее. Вечером на место отправляются человек 20, половина – поездом и на авто, другая половина – самолетом, и сразу планируется отправка следующей группы – через три дня.