Катриона Иннес - Кэйтлин и Купидон

– Поверить не могу, что нам приходится добираться туда на лодке! – говорю я. – Я ожидала, что это будет туристический автобус или что-то в этом духе.

Джен смеется – громко и искренне.

– Вот так уж все здесь устроено – почти никаких дорог и ничего, кроме океана на много миль вокруг. Так, скажите-ка мне – вы остановитесь на Воздушной вилле или на Водной вилле?

На этом курорте нет ничего, о чем бы мы с Верити не знали. За неделю, остававшуюся до поездки, мы каждый день проверяли веб-сайт, проходили видеотуры по нашему номеру и читали примерные меню каждого из восьми ресторанов, пока не выучили их наизусть.

– Нет, мы на берегу, – отвечает Верити. Мы были весьма разочарованы, что не получим один из маленьких плавучих домиков на сваях, а затем напомнили себе, что едем в отпуск бесплатно. И это заставило меня задуматься, не потому ли все знаменитости такие – и как легко стать сверхизбалованным.

– О, те домики тоже прелестны. Мы были в одном из них в прошлом году, скажи, Усман? – Джен пихает его локтем. Усман кивает:

– О да, они потрясающие. Пляж – это ваш передний двор.

– В этом году мы на воде, для разнообразия. Эй, вам нужно заглянуть к нам выпить как-нибудь вечерком, заодно и посмотрите.

Верити сжимает мое колено, словно предупреждая: «Я же тебе говорила», а я улыбаюсь ей. Я не против, чтобы Джен болтала со мной весь отпуск.

– Смотрите, вон там, вдалеке!

Мы уже замечали множество маленьких островков по сторонам, с точками коричневых хижин, выдающихся в океан, как мини-улицы. И всякий раз лодка просто проносилась мимо. Но теперь Джен встает, а Усман крепко держит ее за талию, пока она неистово машет ряду точек впереди нас.

Наш катер швартуется к деревянному мостику на сваях, и мы неуверенно на него ступаем. Нас встречают человек тридцать, все с улыбками и в безупречно белой униформе. Я слышу странный свистящий звук, складывающийся в бодрую мелодию, и понимаю, что он исходит от человека справа от меня, который трубит в огромную настоящую морскую ракушку.

– Добро пожаловать к новым и старым друзьям! – говорит один из встречающих, выйдя вперед. Я вижу их крупные сверкающие зубы, белоснежные улыбки, и у меня кружится голова от того, как все они чудесно выглядят. Мужчина невысок, коренаст, и у него на шее висят четыре медальона на коричневых шнурках. Он снимает их и надевает каждому из нас через голову. Я любуюсь этим украшением звездообразной формы, вырезанным из пальмового листа.

– Меня зовут Чарльз, и я здесь главный управляющий. Должно быть, вы устали после долгого перелета, так что давайте устроим вас в номерах, а попозже не желаете ли присоединиться ко мне за приветственным напитком?

Он мягко касается моей спины, и мы начинаем спускаться с деревянного пирса. Пляж усеян маленькими хижинами, прижавшимися к линии деревьев, каждая с квадратным синим бассейном.

– Фантастика, просто фантастика! – снова и снова бормочет Верити себе под нос. И я понимаю по ее тону, что она улыбается до ушей.

Нас провожают в зону регистрации и направляют к скамейке, где сидят четыре дамы. Они вручают нам по бокалу шампанского и жестами приглашают садиться.

– Позвольте предложить вам расслабляющий массаж ног, пока будет идти регистрация, – говорит Чарльз.

Это уже чересчур. Одна часть моего сознания кричит: «Наслаждайся моментом, наслаждайся моментом!», в то время как другая часть возражает: «Это неловко, мне не нравится раболепие этой женщины, массирующей мои ноги», а третья шепчет: «Боже, если бы ты могла выложить это в “Инстаграм” – это стало бы твоим величайшим постом».

Верити заставила меня отдать ей телефон, сказав, что она сама будет фотографировать, и эти снимки я смогу опубликовать позже, а на этой неделе я не должна ничего выкладывать, проверять, беспокоиться из-за Морвены и вообще делать что-либо из того, что обычно с ним делаю. В этом есть смысл, но все же я чувствую, что мне его не хватает, – словно ты сняла кольцо, которое носила слишком долго, и все еще ощущаешь его призрак на пальце.

Наконец женщина прекращает массировать мне ноги, и Чарльз подходит, чтобы отвести нас в номер.

– Здесь в Озене [11]мы придерживаемся политики «без обуви», – говорит он. – Гораздо лучше ощущать пальцами песок, вы не находите?

Верити допивает остатки своего шампанского, и мы запрыгиваем на заднее сиденье гольф-кара, который везет нас по извилистой улочке под пышными зелеными деревьями.

Мы подъезжаем к голубым деревянным воротам, которые Чарльз со скрипом открывает, явив нашим взорам великолепную картину, красиво обрамленную крытым въездом. Перед нами большой сапфирово-голубой бассейн, который тянется к пляжу и морю. Бассейн прикрывают от солнца несколько пальм, отбрасывающих характерные тени на песок. Мы обе громко ахаем одновременно. Чарльз посмеивается.

– Ваш номер открывается вот этим ключом, вход здесь. – Он показывает на боковую дверь. – Но также вы можете заходить с фасада, через те стеклянные двери.

Весь фасад нашей виллы представляет собой стеклянную стену, на веранде стоит угловой диван из бамбука и белого полотна. А на столе – бутылка шампанского в серебряном ведерке.

Чарльз проводит нас внутрь: в нашем распоряжении гостиная, кухонная зона и две спальни – одна с деревянными дверями-жалюзи, так что вид на пляж открывается прямо с кровати.

– Здесь столько места! – восклицает Верити, обводя руками вокруг. – Правда, Чарльз, видели бы вы мою квартиру – моя гостиная поместилась бы в этой ванной комнате!

Чарльз снова смеется, негромко, почти по-отечески, как будто мы его малые дети.

– Тогда вы оцените и это: мини-бар пополняется дважды в день вашим личным дворецким, Джозефом. Если вам для чего-либо понадобится Джозеф – для чего угодно, его можно вызвать, набрав ноль на ваших телефонах. Я вас покидаю, чтобы вы смогли спокойно устроиться, ваши чемоданы уже здесь. – Чарльз показывает на гардероб. – Но увидимся, когда поднимем бокалы по поводу заезда, в шесть, хорошо?

Мы обе чинно киваем, однако едва он выходит за дверь, начинаем восторженно визжать, кричать и повторять: «О Боже, о Боже!» снова и снова, держась за руки и прыгая, как сумасшедшие. Верити бросается на кровать в позе морской звезды, а я хлопаю пробкой шампанского и наливаю ей бокал.

– Держи свое пойло, деревня!

Она выхватывает его у меня и с хлюпаньем всасывает шапку пены.

– Мы и правда это сделали, Кэйт! Мы здесь!

Я тоже делаю глоток из своего бокала, смотрю на белый песок и думаю: «Да, я действительно могу туда пойти». А затем с бокалом в руке распахиваю двери и бегу к морю, и Верити сразу за мной, все еще вопя. Бирюзовая вода касается моих ног, и я закрываю глаза, ощущая солнечные лучи на лице. Верити приседает, и вода заливает ей платье, промочив до нитки.